Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1973 год
Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1973 год краткое содержание
Запускается спутник...
Планета покрывается космодромами. К советскому Байконуру, с которого ушли в небо первые искусственные спутники Земли и корабли космоса, к американскому, отправившему к Луне «Аполлоны», прибавились стартовые площадки на всех континентах. Эхо стартов разносится над Сахарой и Французской Гвианой, в далекой Австралии и в Китае, в Японии и Антарктиде, в Индии и во льдах Арктики. Необычные сооружения, именуемые «космодромами» и «ракетодромами», появляются даже в океане.
Мне много раз доводилось наблюдать, как проходят предстартовые дни у спутников серии «Интеркосмос». И каждая такая встреча с космодромом помогала понять его роль, оценить его подлинное место в космической индустрии.
Сам запуск спутника кажется теперь делом будничным. Сообщение об очередном старте, как правило, занимает в газете столько же места, сколько известие о вводе в строй новой домны, тепловой электростанции или текстильного комбината. Спросите любого постороннего человека: сколько спутников теперь на орбитах? Он пожмет плечами: «Много...» Много, это верно: одних только спутников серии «Космос» ушло с Земли более полутысячи. Более полутысячи! Как давно и как недавно было другое: все телетайпы мира срочно отстукивали сообщение — на орбиту выведен новый искусственный спутник Земли! И сотни миллионов людей приникали к радиоприемникам... Сейчас Земля посылает в небо спутники чуть ли не ежедневно. Это всем кажется естественным, так и должно быть. Будничная работа науки и практики. А прошло всего лишь шестнадцать лет. Если нужен зримый ориентир для оценки ускорения научно-технического прогресса, то вот он — обычный спутник!
Обычный?
В космонавтике не бывает повторов. И каждый раз, когда становится известным день запуска, все начинается заново — с нуля. Да, есть опыт — уже создавались аналогичные космические машины, есть приборы, которые проверены в полетах, есть, наконец, ракеты-носители, чья работа безукоризненна, все как будто известно и проверено. И тем не менее путь спутника в космос сегодня столь же труден и долог, как и того, первого, что ушел в небо 4 октября 1957 года.
«Ну уж это явное преувеличение!» — скажет человек, стоящий в стороне от космической техники.
«Пожалуй, в подобном утверждении есть рациональное зерно», — согласятся со мной конструктор и испытатель; ведь именно на их долю выпадает основная нагрузка при подготовке космической машины к запуску. Еще Сергей Павлович Королев говорил: «Наша работа не терпит равнодушия. Создание любого аппарата требует полной отдачи сил, всего цикла испытаний и проверок, без этого нельзя быть уверенным, что корабль, спутник или станция будут работать в космосе».
Как-то так получилось, что слово «космодром» ассоциируется, прежде всего со сполохом огня, рвущимся из двигателей ракеты, со стартом — эффектным, и впечатляющим зрелищем. Признаюсь, когда я впервые прилетел на космодром, то сразу же стал искать взглядом: где же тут стартовые площадки? А потом состоялась первая поездка по космодрому. Нашим гидом был один из инженеров. Он показал город, испытательные корпуса, стенды, техническую позицию, монтажно-испытательный корпус, подстанцию... В первый день на стартовую площадку мы так и не попали.
Я не удержался и недовольно заметил:
— Наверное, знакомство с космодромом надо начинать все-таки со стартовой позиции, ведь она главное...
— ...Что и отличает нас от обычного промышленного предприятия, — неожиданно подхватил мои слова инженер.
Я хотел возразить: ну как можно сравнивать завод и космодром?! Но не стал спорить; вот познакомлюсь завтра со стартовой, тогда и дам «бой».
По сегодняшний день благодарен я тому инженеру. Он помог иными глазами взглянуть на это уникальное сооружение в степи. Действительно, это гигантское промышленное предприятие. В чем-то особенное, но и обычное одновременно. А отличительные черты проглядывают как раз не на стартовой. Нет, и на стартовой тоже, но мне, к примеру, запомнилась такая «закулисная» деталь. Вот подстанция космодрома. Обычная, типовая, связанная с линией электропередачи. ГЭС или ТЭЦ обеспечивает энергией огромный район, один из потребителей которого космодром. Однако здесь же свои, автономные электростанции. По двум кабелям подается энергия — от общей энергосистемы и от своей. Что бы ни произошло, монтажно-испытательный комплекс и стартовая позиция без энергии не останутся. Все предусмотрено во имя надежности. Требуя ее от спутника и ракеты, сам космодром со своими многочисленными службами стал образцом надежно работающего предприятия.
Надежность. Понятие, ставшее синонимом успешной работы. Требование, без которого космическая техника просто немыслима.
Каждый запуск — это премьера, одна-единственная и неповторимая. Как нельзя встретить на земле двух абсолютно похожих людей, так нет и двух спутников, чьи «характеры» не разнились бы. Откуда же у машин такие черты, присущие лишь живым организмам? Но живым ли только? Попробуйте найти два абсолютно одинаковых автомобиля, сошедших с конвейера одного завода. При тщательном осмотре вы легко убедитесь, что и работают они чуточку по-разному, да и внешне отличаются чуть-чуть — там вон царапинка на кузове, вмятинка на крыле... Царапинка? А если она на корпусе спутника — что будет с терморегулированием? Пылинка? А если она в электронном приборе?
Автомобиль или утюг мы можем отправить в гарантийную мастерскую, благо в техпаспорте указывают адрес. В космосе спутник не отремонтируешь; орбитальные станции, на которых работают космонавты, еще можно, а вот спутник Земли целиком предоставлен самому себе. И если дефект в нем, крошечная неполадка не будет устранена на Земле — подчас за много месяцев до старта, — то в космосе аппарат выйдет из строя. И труд тысяч людей, надежды ученых, уникальное оборудование — все погибнет безвозвратно из-за трещинки в корпусе, короткого замыкания, порой и вовсе сущей чепухи.
Космодром — последняя инстанция, которая решает, быть новому спутнику Земли или нет. В лабораториях Академии наук или на космическом предприятии детали и аппаратура проходят жесткие испытания. Имитируется глубокий вакуум, сверхнизкие температуры, вибрации, перегрузки — все стадии вывода на орбиту и космического полета переживают системы, из которых слагается спутник. И запас надежности обычно велик. Если какому-нибудь контакту нужно сработать на орбите десять тысяч раз, то на испытательном стенде он будет включаться сотни тысяч раз — ведь нужна уверенность, что именно этот контакт не подведет.
Казалось бы, все проверено и перепроверено заранее. Но космодром каждый прибор встречает «настороженно» — а вдруг подведет? И как высшая инстанция, чье решение обжалованию не подлежит, космодром выносит свое решение.
Монтажно-испытательный корпус. В центре очередной «Интеркосмос». Он опутан проводами, у пола они собираются воедино в толстый кабель. Он тянется к пультам, ныряет под один из них, а затем растекается тысячами проводов к измерительным и контрольным приборам.
— Очередную серию по программе! — приказывает руководитель группы испытаний.
Склонились над приборами ученые, конструкторы. Где-то помехи. Хотя еще вчера каждый прибор прошел испытания, сегодня не все благополучно. Собранные воедино, научные приборы оказывают влияние друг на друга. Их поведение меняется, совсем как поведение людей, оказавшихся членами нового коллектива. И какой-нибудь отлаженный было прибор вдруг начинает вести себя «не так». Откуда помеха? И начинается поиск неисправности... А надо торопиться, потому что на стартовую площадку уже привезли первую ступень ракеты-носителя.
Наконец, выражаясь словами научно-технического жаргона, «боб» найден. От него удалось избавиться, можно вздохнуть с облегчением.
Спутник медленно движется по цеху. Там, вдалеке, последняя ступень носителя. Она тоже проверена.
Конец стыковки — вовсе не конец работам, это начало новых испытаний. Теперь уже проверяется комплекс «спутник— ступень». Надо убедиться, что вместе они работают столь же надежно, как и в отдельности.
В эти минуты спутник напоминает букет алых тюльпанов, что цветут вокруг стартовой площадки ранней весной. Заглушки, ленты, вспомогательные приборы, кронштейны — все, что не нужно в космосе, окрашено ярко. Одного взгляда достаточно, чтобы определить, в каком состоянии объект и долго ли ему еще быть на Земле! Чем меньше красных пятен, тем ближе старт. А когда исчезает последнее, на спутник наползает оранжевый обтекатель. Во время полета сквозь атмосферу он защитит хрупкую космическую машину от высоких температур и удара воздуха, способного превратить элегантную космическую машину в груду металла.
