Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1992 год
Я послал Сьерре записку с просьбой устроить мне свидание с Гальгани. Он обещал привести его ровно в полдень, но не больше, чем на пять минут. Как раз в момент смены караула. Он выведет Гальгани на веранду, и мы сможем поговорить через окно. От платы за услуги Сьерра отказался. Действительно, ровно в полдень к моему окну подвели Гальгани. Я торопливо сунул ему в руки патрон. Он стоял на веранде и плакал. Два дня спустя я получил от него журнал, куда были вложены пять банкнот по тысяче каждая и записка с одним-единственным словом — «Спасибо».
Журнал передал Шата, он видел деньги. Однако не сказал ни слова. Я хотел отблагодарить его. Но он не брал ни в какую. Тогда я сказал:
— Мы собираемся бежать. Давай с нами?
— Нет, Папийон, я уже договорился с другими. Месяцев через пять, когда освободят одного моего товарища. Так будет лучше, по крайней мере, наверняка... Я понимаю, ты торопишься, боишься, что тебя отправят на острова. Но выбраться отсюда, с такими решетками, крайне трудно. И не рассчитывай на мою помощь, своей работой я рисковать не буду. Лучше уж тихо и мирно дождусь, когда выпустят моего приятеля.
— Ладно, Шата. Ни слова больше об этом.
— И все равно,— добавил он,— записки я для тебя носить буду.
— Спасибо, Шата.
В ту ночь мы вдруг услышали автоматные очереди. А на следующий день узнали, что сбежал Человек-Молоток. Помоги ему Бог, он был хорошим товарищем. Должно быть, подвернулся Шанс, вот он и воспользовался им. Что ж, все к лучшему.
Пятнадцать лет спустя, в 1948 году, я отправился на Гаити, где вместе с одним венесуэльским миллионером собирался подписать контракт с хозяином казино, чтобы открыть свой игорный дом. И вот однажды ночью мы вышли из клуба, где пили шампанское, и одна из девиц, что была с нами,— угольно-черная, но воспитанная в лучших традициях французской провинциальной семьи — вдруг сказала:
— Моя бабушка колдунья, она исповедует религию вуду и живет со старым французом. Когда-то он бежал из Кайенны. Они вместе вот уже пятнадцать лет, и он почти все время пьян. Его зовут Жюль Молоток.
И я немедленно воскликнул:
— А ну-ка, цыпленок, быстренько вези меня к своей бабушке.
Она договорилась с таксистом, и мы помчались. Проезжая мимо ночного бара, я попросил остановиться, купил бутылку перно, две бутылки шампанского и две местного рома. Теперь едем! Наконец мы подъехали к ухоженному белому домику с красной черепичной крышей. Он стоял на самом берегу, и волны почти лизали ступени крыльца. Девушка долго стучала, наконец дверь открыла огромная толстая негритянка с совершенно седыми волосами в накидке до пят. Женщины о чем-то пошептались, и старуха сказала:
— Входите, месье, мой дом — ваш дом.
Ацетатная лампа освещала чисто прибранную комнату, битком набитую чучелами птиц и рыб. — Так вы хотите видеть Жуло? Сейчас он выйдет. Жюль! Жюль! Тут тебя один человек спрашивает!
Появился старик — босой, в полосатой голубой пижаме, очень напоминавшей нашу тюремную форму.
— Эй, Снежок, кому это я понадобился посреди ночи? Папийон! Быть не может! — Он заключил меня в объятия,— А ну, тащи сюда лампу, Снежок, чтобы я мог разглядеть своего старого друга! Да, это ты, без сомненья ты! Добро пожаловать! Эти стены, все это барахло, внучка моей старухи — все твое! Только слово скажи!
Мы выпили и перно, и шампанское, и ром. Время от времени Жуло начинал петь.
— Ну что, Папи, сунули мы им, а? Пришлось пошляться по белу свету! Вот, возьми, где я только не был — и в Колумбии, и в Панаме, и в Коста-Рике, и на Ямайке, и наконец, пятнадцать лет назад пришел сюда и совершенно счастлив. Снежок — замечательная женщина. Дай Бог каждому мужчине такую! Ты здесь надолго? Когда уезжаешь?
— Через неделю.
— Чего здесь делаешь?
— Хочу подписать контракт с владельцем казино.
— Брат, и я был бы счастлив прожить с тобой бок о бок в этой дыре до конца своих дней, но послушай моего совета, не связывайся с этим типом, он пришьет тебя в ту же секунду, как только увидит, что у тебя пошли дела.
— Что ж, спасибо за совет.
— Эй, Снежок, давай, живенько покажи нашему другу танец вуду. Настоящий вариант, не для туристов. Одно представление для моего лучшего друга!
О том, какое поразительное зрелище мне удалось увидеть в ту ночь, я расскажу как-нибудь в следующий раз.
Итак, Жуло бежал, а я, Дега и Фернандес сидели и ждали. Время от времени я как бы невзначай подходил и разглядывал решетки на окнах. Настоящие рельсы. Да, их не одолеешь... Оставался еще один выход — дверь. Ее днем и ночью охраняли три вооруженных стража. После побега Жуло охрана ужесточилась. Обходы патруля участились, а врач разговаривал с нами уже не так дружелюбно. Шата заходил в палату два раза в день: сделать у^олы и измерить температуру. Истекала вторая неделя, и и еще раз заплатил двести франков. Дега говорил о чем угодно, только не о побеге.
Фернандес оказался не испанцем, он был из Аргентины. Замечательный человек, настоящий авантюрист, птица высокого полета. Но и на него повлияла болтовня старика Кароры. Однажды я услышал, как он говорит Дега: «Говорят, климат на островах здоровее, не то что здесь, и потом там не так жарко. А здесь в любой момент можно подхватить дизентерию. Пойдешь в сортир и подцепишь микроб».
В этой палате на семьдесят человек каждый день один-два умирали от дизентерии. Странно, но умирали они всегда на исходе дня, вечером. Утром еще ни один не умер. Почему? Еще одна загадка природы.
Этой ночью я говорил с Дега. Этот идиот араб часто заходит ночью и сдергивает с тяжелобольных простыню, так, чтобы лицо оставалось открытым. Его можно сбить с ног, оглушить и забрать одежду (на нас были только шорты и сандалии). Переодевшись, я выйду, вырву у одного из охранников ружье и, держа их под прицелом, заставлю войти в палату и запру. А мы перелезем через стену госпиталя, выходящую на Марони, прыгнем в воду и поплывем по течению. А там видно будет, что делать дальше. Деньги у нас есть. Можно купить лодку и провизии и уйти морем. Оба они отвергли мой план, раскритиковав его в пух и прах. Я чувствовал, что они трусят, и страшно огорчился. А дни тем временем летели.
Через два дня будет ровно три недели как мы в больнице. В нашем распоряжении оСтастся от силы десять-пятнадцать дней...
21 ноября 1933 года. Знаменательный день. Сегодня в палату привели Жана Клозио, человека, которого пытались убить в Сен-Мартене в парикмахерской. Глаза его были закрыты, он почти ничего не видел — сильное нагноение. Я тут же подошел к нему. Он рассказал, что всех, кого полагалось, уже отправили на острова недели две назад. А его каким-то образом проглядели. Однако три дня назад какой-то чиновник о нем вдруг вспомнил. Тогда Жан закапал в оба глаза касторовое масло, началось нагноение, и его отправили в больницу. Он твердо настроился бежать. Сказал, что пойдет на все, даже на убийство, лишь бы вырваться отсюда. У него было три тысячи франков. Глаза промыли теплой водой, и он снова обрел зрение. Я изложил ему свой план. Он его одобрил, но сказал, что для того, чтобы справиться с охраной, нужно хотя бы два человека, а то и три. Можно отвинтить железные ножки у кроватей и, вооружившись ими, убрать охрану с дороги. Он уверял, что, даже увидев направленное на них ружье, охранники не поверят, что в них будут стрелять, и позовут подкрепление из здания, откуда бежал Жуло. Оно находилось всего в двадцати метрах.
Рисунки Ю. Семенова
Анри Шарьер. Папийон. Часть III
Тетрадь третья. Первый побег
Побег из больницы
Вечером произошел решающий разговор — сперва с Дега, потом с Фернандесом. Дега сказал, что не верит в этот план и уже подумывает дать большую взятку, чтобы его не интернировали. Он попросил меня написать Сьерре и выяснить, есть ли какие-нибудь возможности на этот счет. Шата в тот же день отнес записку, и вскоре мы получили ответ: «Платить ничего не надо. Этот вопрос решается во Франции, и никто, даже начальник тюрьмы, не вправе отменить распоряжение. Если в больнице так уж невмоготу, попробуйте выбраться, но не ранее, чем на острова отправится пароход».
В той же записке Сьерра сообщил, что, если я хочу, он может переговорить с одним поселенцем и попросить подготовить для меня лодку и держать ее невдалеке от больницы. Им был некий тип из Тулона, по прозвищу Иисус, два года назад он подготовил побег доктора Бугра. Встретиться с ним я мог только в рентгеновском кабинете, расположенном в отдельном крыле. Поселенцам разрешалось делать там рентген. Он также посоветовал предварительно вынуть патрон, так как врач всегда может заглянуть ниже легких и заметить его. Я написал Сьерре, что готов встретиться с Иисусом, и договорился с Шата, чтобы меня направили на рентген. Мне было назначено явиться туда послезавтра.
