Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1984 год
И к Несору тоже присматривались. Кадыр не спешил лезть к парню с расспросами и уговорами, понимал, что время будет лучшим воспитателем для этого забавного парня. В присутствии Несора они обсуждали работу агит-отряда, говорили о планах, спорили, распевали революционные песни... Пусть слушает. Пусть сам поймет, ради чего стоит жить. Пусть думает.
И вскоре Несор стал преданным борцом революции. Лишь внешне он остался таким, как был: черные чалма и рубаха, белые шаровары, пышные усы, серьги в ушах.
Во время одной из боевых операций он попал в западню, но не стал ждать смерти. Не таясь, вышел Несор из укрытия на деревенскую площадь, будто бы желая сдаться в плен. В каждой руке он держал по гранате с выдернутыми кольцами. Разомкни ладони — и взрыв. Ничего не подозревавшие душманы опустили автоматы, поджидая его на противоположной стороне площади. И тут Несор краем глаза увидел в переулке мотоцикл с заведенным мотором. Гранаты полетели во врага, а сам он в два прыжка очутился за дувалом и умчался на мотоцикле.
Когда в комитет приходили новые люди, им обязательно представляли рослого парня в странном наряде: «Это Несор-доку, наша знаменитость».
Нафису по приказу Каюма выкрал один из его подручных — Гульахмад Гальбатуни, руководивший группой городских террористов. Той же ночью девушку и ее отца с завязанными глазами привезли в дом у Кандагарских ворот. В задних комнатах чайханы террористы оборудовали свое логово. Они рассчитывали вырвать у девчонки имена и адреса самых активных членов партии и молодежной организации, а потом...
Утром девушку привели к Гульахма-ду, и тот, вспомнив наставления Каюма, выпроводил из комнаты конвоира. Присев рядом, он с восхищением протянул:
— Так вот ты какая, вероотступница...
Нафиса же глядела на него будто дикая кошка. Слезы ее высохли.
— Что вы сделали с отцом? Где он?
— Отец? — не понял бандит.— При чем тут отец? Если его еще не отправили на тот свет, значит, он здесь.
— Вы не смеете его трогать! — крикнула Нафиса.— Он ни в чем не виноват!
— Ну, в этом ты, положим, заблуждаешься,— ответил Гульахмад.— Твой отец провинился перед аллахом, он не сумел воспитать тебя правоверной мусульманкой и не выколол тебе глаза, когда ты сняла паранджу.
Гульахмад задумался и вдруг понял, что он сейчас ослушается Каюма. Это может стоить ему жизни. Каюм, конечно же, разозлится. Он, Гульахмад, будто поменялся ролью с этой девчонкой: не она, а он оказался в плену — у ее красоты. Нет, Гульахмаду ни к чему ее пытать и тем более убивать. Он сделает ее четвертой женой. Душман распорядился привести отца Нафисы. Его избили ночью Жизнь едва теплилась в немолодом теле. Девушка, увидев отца, заплакала, обняла его. Гульахмад встал с коврика и как о чем-то уже решенном сказал:
— Благодари за милость, старик. Я беру твою дочь в жены.
Нафису вновь охватил гнев. Но, к счастью, ее опередил отец:
— Именем аллаха прошу,— обратился он к душману,— не позорь себя. Не бесчесть дочь, силой забирая ее в жены. Давай договоримся как добрые мусульмане: ты пришлешь к нам сватов, и тогда справим законную свадьбу.
У Нафисы едва хватило выдержки смолчать. Она поняла, что отец выбрал единственный путь к спасению. И даже не ей, а им обоим.
Гульахмад подумал немного и... согласился. Наверное, он рассудил так: «Девчонка запутана и вряд ли захочет рисковать жизнью».
На другую ночь пленников привели с завязанными глазами домой, душманы предупредили, что каждый шаг «невесты» теперь будет известен. А через несколько дней пусть она ждет сватов. Однако «несколько дней» растянулись на целый месяц. Нафиса поддерживала связь с комитетом через Фазилю, приходившую в дом под видом торговки овощами. Товарищи категорически запретили Нафисе выходить на улицу. Люди Гульахмада постоянно следили за ее домом. Но и Маджид времени не терял: оперативная группа хадовцев просочилась в дом. Оставалось ждать гостей.
Однажды босой мальчишка-беспризорник принес письмо отцу Нафисы: «Сегодня ночью придем». Но душманы хитрили. Никто в эту ночь не явился, наверное, люди Гульахмада наблюдали за домом. И, только окончательно поверив в свою безопасность, душманы отправили «сватов». Их взяли в ту же ночь...
Гератская агитбригада действовала. От селения к селению продвигался отряд, а впереди него, быстрее машин, шла людская молва. В кишлаках говорили о храбрых юношах и девушках, которые рассказывают народу правду о событиях, происходящих вокруг, интересуются нуждами дехкан, выступают с концертами.
...Сначала агитаторов, бывало, слушала горстка людей, а скоро майданы не могли вместить всех желающих послушать слово правды. Из многих окрестных кишлаков к Кадыру зачастили дехкане с просьбой прислать к ним агитотряд.
Да, отряд сражался! И не только с вековым невежеством. Нередко агитаторы откладывали в сторону музыкальные инструменты и брались за оружие. Случалось, отряд вступал в кишлак, где только что побывали душманы. Они скрывались где-то рядом, их осведомители следили за молодыми посланцами революции. Душманы выжидали удобный момент, чтобы расправиться с агитбригадой и сочувствующими дехканами. Кое-кто, опасаясь мести, отсиживался по домам, избегал даже ненароком выказать свое расположение к новой власти.
В отряде вскоре образовалась боевая группа: Кадыр, Латиф и еще несколько смелых парней. Они разведывали обстановку перед входом в кишлаки, несли круглосуточную охрану лагеря агитотряда. Там, где работал отряд, появлялись ячейки молодежной демократической организации. Фазиле поручили привлекать к работе девушек и замужних женщин.
Дехкане мало-помалу поняли, что перед ними представители прочной демократической власти, которая призвана выражать их интересы, защищать от произвола душманов.
В кишлаках после отъезда агитбригады возникали отряды местной самообороны.
Еще месяца не проработал отряд, а уже земля горела под ногами душманов. Дехкане, вчера повсюду покорные и запуганные, сегодня отказывали бандитам в ночлеге и пище, сами брались за оружие, загоняя их дальше и дальше в горы.
Как-то в лагерь агитбригады на берегу реки Герируд пришла необычная делегация: три старика, вооруженные допотопными ружьями.
— Мы из Калай-бадбахт,— заявил самый представительный из гостей.— По поручению сельского схода мы пришли, чтобы пригласить вас к нам в кишлак.
Седобородый произнес речь с большим достоинством, словно приглашал на обед к шейху, а не в глухой кишлак.
— Где находится это селение? Никогда не слышал кишлака с таким странным названием,— сказал Кадыр.
Название кишлака переводилось как «Крепость несчастных». Старик все так же степенно разъяснил — они живут в полудне ходьбы отсюда, в уезде Кишм. И туда докатилась добрая молва об отряде. Жители кишлака всем миром приглашают молодых товарищей (старик так и сказал — «товарищей»), обещают оказать им гостеприимство.
Кишм? Гостеприимство? Кадыр даже вздрогнул, услышав такое приглашение. Да ведь в Кишме, всякий знает, сейчас вовсю орудуют банды Камаледдина.
Кадыра предупреждали о том, что в самом Кишме душманы спокойно разгуливают по улицам, нагоняя страх на все население. Товарищ Маджид пока не рекомендовал агитаторам забираться так далеко от Герата. А тут приглашают в гости!
Друзья Кадыра, обступив стариков, удивленно разглядывали древние шомпольные ружья, их ветхую, запыленную одежду.
Кадыр пригласил странную делегацию к столу, стоявшему в тени чинар. Гости с достоинством приняли приглашение. Однако уселись не на лавку, а прямо на траву, поджали под себя ноги.
Чай пили молча. Было в их поведении что-то странное, и причина этого не только в почтенном возрасте. Стариков переполняла необъяснимая гордость за свою миссию. Правда, Фазиля отметила и другое: сахар старики давно не видели. Гости охотно потянулись к вазочке с рафинадом, но, взяв по кусочку, есть не стали, а спрятали за пазуху.
С чаепитием было покончено, и Кадыр приступил к детальным расспросам. Да, согласились с ним старики, в Кишме действительно бесчинствуют банды, и дорога туда небезопасна. Но в кишлаке Калай-бадбахт совсем иная жизнь: все дехкане сплотились вокруг партячейки, созданной их односельчанином Мирзой Кабиром. Мирза возвратился недавно из Кабула, и с этого момента вся жизнь стала другой.
— Все стало по-другому,— враз закивали старики.
— Приезжайте,— с поклоном повторил седобородый.— И все увидите сами. Встретим как самых уважаемых гостей.
Владимир Снегирев Окончание следует
Одинокий в волнах
О твесные темно-коричневые скалы неожиданно выступили из тумана. Они напоминали средневековую крепость с двумя высокими горами-донжонами в центре и на севере. Ветер раскачивал прибрежные воды и с силой бросал их на острые камни. Перед нами лежал остров Питкэрн.
