Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1984 год
Обзор книги Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1984 год
Рейсы без расписания
Т емные строчки рельсов рассекают тундру и теряются далеко впереди, в белесой пустынной мгле, где, чуть заметные на фоне грязно-серого неба, громоздятся округлые горы Полярного Урала. Снег шел здесь недавно: вокруг безупречная белизна. Составы грохочущих на стыках длинных полувагонов-гондол, поднимая и увлекая за собой седые вихри, несутся на север и на юг по главному ходу тысячеверстной стальной трассы Воркута—Котлас и по ее восточному «плечу» Чум—Лабытнанги, ведущему к Обской губе. Там, за Обью, заполярный Салехард. Кажется, нет препятствий для этих как будто бесконечной длины вереницей движущихся поездов: долго стоишь на обочине пути, считая мелькающие вагоны и сбиваясь со счета. Препятствий нет, если... если не завьюжит пурга. ...Куропатки прячутся в снег. Песцам не до леммингов — полевые мыши тоже ищут укрытие в снегу. Олени сбиваются в стаде потеснее. Люди плотнее закрывают двери домов, запасают топливо, без крайней нужды стараются не выходить из жилищ — недолго и заблудиться в тундре. Пурга может длиться три, пять дней, а иногда больше недели. Все замирает перед пургой. Все, только не движение поездов...
В тот последний декабрьский день уходящего года Сергей Киселев встречал гостей. Собрались три дорожных мастера с женами. Близко к полуночи все с шумом расселись за столом.
Наступил Новый год. Хозяин дома встал и собрался было произнести тост, как пронзительно зазвонил телефон. Сергей бросился в соседнюю комнату.
— Киселев у телефона... Вернувшись к гостям, объявил:
— Надвигается метель. Опять прогноз подвел. Давайте-ка быстро на свои околотки, а я пойду готовить снегоочиститель...
— Ну а вы, пожалуйста, празднуйте,— сказал Сергей, обращаясь к женщинам.
Дул юго-восточный ветер — предвестник метели. Он уже кружил по дороге поземку, швырял в лицо мелкие колючие крупинки. На переезде Сергей распрощался с мастерами и пошел в товарный парк станции, где в тупике стояли снегоочистители.
Почти одновременно с Киселевым явилась и бригада первой очереди. Пожилой слесарь Панов, с редкой рыжей бородкой, и двое молодых рабочих, недавно окончивших железнодорожное училище, оба — в. новеньких телогрейках и в солдатских ушанках. По хмурому лицу Панова было видно, что он скрепя сердце ушел из дому, кляня этот ветер, снег, железную дорогу...
Сергей связался по телефону с конторой дистанции.
— Звонили с граничной станции,— послышался беспокойный голос дежурного,— там уже метет...
Весь местный околоток на ногах, стрелки чистить не успевают. Дорожный мастер сидит на проводе и ждет, когда снегоочиститель выйдет. У вас там все готово?
— Готово,— ответил Сергей и вышел из дежурки.
Вернувшись к снегоочистителю, Сергей увидел, как к машине подходил вызванный диспетчером тепловоз. На подножке висел сцепщик, размахивая фонарем. Тепловоз прицепили. Панов отнес машинисту провода и маленький светофор рабочей сигнализации, а ребята захлопотали вокруг снегоочистителя, готовя машину к рейсу.
Скоро внутри запылала железная печка. Из ее дверцы то и дело продувался дымок. Это ветер загонял его обратно в трубу, как будто злясь на то, что его тоже подняли в новогоднюю ночь и заставили дуть.
И вот снегоочиститель готов. Включен прожектор. В белом луче засверкали частые снежинки.
— Вперед! — скомандовал Киселев, как только на светофоре появился зеленый глазок.
Просигналили на тепловоз, и, набирая скорость, снегоочиститель устремился вперед, рассекая темноту ночи. Снега на пути было еще немного. Сначала работали только ножами и щетками, сметая снег с колеи, но вскоре Сергей решил открыть и правое крыло, чтобы снег отлетал подальше.
Метель усиливалась. Все вокруг завертелось, закружилось. Луч прожектора встречал перед собой уже сплошную белую стену, механические «дворники» едва успевали очищать лобовое стекло. Теперь уже полосатые ромбы и треугольники, предупреждающие снегоочиститель о препятствии, выныривали в каких-нибудь пяти-шести метрах от машины и сразу же пропадали; на рельсах стали появляться первые косые снежные переметы.
Навстречу прошел грузовой поезд, затем пронесся — весь в снегу — пригородный.
Сергей, держась за рукоятки управления, напряженно всматривался в крутящийся хаос. Слева от Сергея стоял один из молодых рабочих, следивших за путевыми знаками. Панов дремал на ящике с инструментом. Другой паренек возился с печкой.
— Погаси-ка внутренней свет! — крикнул, не оборачиваясь, Сергей.— В стекле отражается!
Нигде, как на снегоочистителе, так не сказывается постоянное напряжение нервов и зрения. Уже через два-три часа работы приходит усталость. Важно, чтобы внимание человека не притупилось. Приобретают особое значение опыт, сноровка и автоматизм рук.
Панов слез с ящика и потянулся к своей сумке, откуда выглядывало горлышко молочной бутылки.
— Чертова работенка! — забрюзжал он.— Новый год и тот встретить толком не дадут. Почти три десятка лет уже маюсь...
— Помолчали бы, Иван Афанасьевич,— укоризненно оборвал его Сергей, яростно ворочая рукоятками на препятствиях и все так же напряженно вглядываясь в белое месиво.— Если бы мы все сидели дома на печках или за столом сейчас чокались, то поезда...
Он не успел окончить, как что-то резко стукнуло, раздался скрежет металла. Сергей рванул обе ручки на себя.
— Давай сигнал остановки, чего смотришь! — неожиданно накинулся Сергей на стоявшего рядом парнишку и включил красный огонь рабочей сигнализации.
Машинист резко затормозил, и Сергей быстро соскочил в снег.
Он осмотрел лобовой щит машины, крыло — все было цело, только в ярком свете фонарика блестел поцарапанный угол одного из ножей. Однако крепящие его болты держались прочно.
— Не слезайте,— сказал Сергей Панову, который, гремя инструментом, спускался со снегоочистителя.
Проскочили станцию. За ней пришлось открыть и левое крыло, так как снег здесь пухлой подушкой лежал на междупутье. И сразу же в снегоочистителе стало темно. Встречный поток воздуха подхватывал срезаемый крылом снег и бросал его на смотровые стекла. «Дворники» отказали. Тогда парнишка, топивший печь, схватил лопату, обмотал ее ветошью и, высунувшись по пояс в боковое окно, на пронизывающем ветру стал счищать налипающий снег.
— Куда ты, Андрюшка! С ума сошел! Сейчас сбавим скорость — не так слепить будет!
Но Андрей будто не слышал. Сергею пришлось с силой дернуть его за телогрейку, после чего из окна показалось белое, все в снегу лицо парня.
Сергей включил желтый сигнал, и снегоочиститель пошел медленнее.
Но не проехали и трех километров, как другой рабочий, стоявший слева, крикнул:
— Давление!
Сергей взглянул на манометр — стрелка его дрожала между цифрами 2 и 3.
«Неужели воздушная система повреждена? — мелькнула тревожная мысль, и Сергей быстро закрыл крыло.— Этого воздуха едва-едва для ножей хватит».
Давление в пневматической системе, приводящей в действие механизмы снегоочистителя, продолжало падать, и Сергей решил остановиться, так как внутри машины Панов никаких повреждений не обнаружил.
Быстро спустившись с лестницы, Сергей побежал к кабине машиниста.
— Воздух! — закричал он еще издали.— Воздуху не хватает!
Оттуда донесся ответ:
— Воздушный насос барахлит, но сейчас помощник исправит.
— Нашли время! Надо было раньше проверить!
— Проверяли... работал как часы. Но ведь всю дорогу без конца качаем. Перегрелся.
Появился и помощник машиниста. Он притопывал застывшими ногами и дышал на окоченевшие руки, держа рукавицы под мышкой.
— Поехали, исправил!
— Наконец-то! — обрадовался Сергей и бросился к снегоочистителю.
...Вот и граничная станция дистанции пути — участка, за который нес ответственность Сергей. Тут же на станцию прибыл пассажирский поезд, все время шедший вслед за снегоочистителем. Несмотря на поздний час и метель, на перрон высыпали веселые разгоряченные пассажиры, окончательно примирившиеся с тем, что Новый год им пришлось встречать в пути.
Через полчаса снегоочиститель тронулся в обратный путь по соседней колее. Рельсов не было видно — их скрывал снег. В свете прожектора был виден и соседний путь, по которому Сергей проехал совсем недавно. Его снова заносило...
До дома оставалось еще более тридцати километров, когда Сергей почувствовал, как страшно он устал. Воспаленные от бесконечного напряжения глаза закрывались сами собой, следить за сигналами становилось все труднее и труднее.
— Сергей Иваныч,— подошел к Киселеву Панов,— дайте постою за рукоятками. Я ведь двадцать шесть лет по нашим дорогам на снегоочистителях проездил. Все препятствия знаю наперечет. Вы не думайте, что я такой. Сгоряча давеча невесть чего сказал, а теперь сам жалею...
