Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1984 год
27-ю. По долгу службы я знал все отдельные танковые бригады фронта. Особенно отличилась в боях 27-я гвардейская. От самого Сталинграда она воевала в составе 7-й гвардейской армии и была сейчас без командира. Комбриг полковник Невжинский Михаил Васильевич геройски погиб на харьковской земле.
В тот же день Николай Моисеевич отбыл в бригаду. Вскоре и я за ним.
...После боевого накала опять тишина. Белизна вокруг. Слышны только редкие выстрелы дальнобойной артиллерии и стрекотня зенитных пушек и пулеметов: транспортные самолеты все еще вывозят из котла офицеров.
С пригорка показал Горбачеву и Ждановскому, где занять оборону. Они быстро приступили к работе. Надо было спешить.
Горбачев уже развел танки. Выбрал отличную позицию. Все под обстрелом. Правый фланг прикрыт оврагом, поросшим кустарником. Экипажи взламывают мерзлую землю. Ломы, кирки, лопаты — все пущено в дело. Отрывают основные и запасные окопы для танков. Молодые бойцы из батальона Вербицкого копаются как муравьи. Им в охотку. Они еще в боях не были. Работают на танкистов. Дружно и быстро идет дело. Танки входят в окопы. Командиры назначают ориентиры, определяют расстояние, секторы для стрельбы. Танки маскируются. Чернозем присыпается снегом.
У Ждановского та же картина, только с той разницей, что он загнал в окопы еще и подбитые танки.
— А эти зачем? — спрашиваю, будто не знаю.
— Все сгодится, комбат. Если попрут, не пропустим. Вложим по первое число.
Рядом с ним командир стрелковой роты. Молодой, как Леонид. Уже подружились. Что-то чертят на снегу, мудрят.
— Комбат, что-то уж слишком тихо,— заметил Леонид.— Слышите, даже и там, в районе Лысянки, и то притихло. К чему бы это?
— Да и меня тревожит эта тишина...
Появился Конин. Привел какую-то колонну.
— Комбат, горючее добыл. Разреши заправлять?
Радость и печаль вместе. Заправка нужна. Это точно, но все на виду. Как тут заправлять?
— Ладно,— говорю,— заправляй, да побыстрей. Головы и маскировку берегите. Без них не обойтись.
К вечеру еще раз встретились с командиром стрелкового полка. Согласовали кое-какие детали. Доложил в штаб бригады о готовности обороны. Комбриг уточнил обстановку.
— Есть данные, что в Шендеровке и южнее скапливаются большие силы противника,— сказал он.— Смотри там... Докладывай, если что.
Темнота стала сгущаться. В поле небольшая поземка. Начальник штаба Василий Хромцов пригласил меня в одну из хат. Здесь он развернул штаб батальона. Кто-то предложил поужинать. С утра ни росинки во рту не было. Закусили, приняли наркомовские сто граммов. Замполит капитан Созинов стал рассказывать о настроении людей.
— Товарищи, вот что заметил я,— начал он.— Раненые не уходят из рот. Рвутся в бой. И еще: наши автоматчики прижимаются к танкам. Окопчики вырыли рядом. Сидят как сурки...
Ночь с 16-го на 17-е февраля. Тревожная для всех нас ночь. Неожиданная и суровая. Незабываемая! Она такой станет через несколько часов. А пока мы, небольшая группа командиров, подводим итоги дня. Обычная, спокойная обстановка. Ярко выраженного предчувствия чего-то особенного нет. Комбриг в разговоре по телефону тоже ничего тревожного нам не подбросил. Как обычно, сказал: «Смотрите там...»
Позвонил я в штаб стрелкового полка.
— Да ничего,— говорят,— все тихо. Обычная перестрелка на передовой. Обстановка стандартная.
Вышел из хаты, огляделся. Темнота. Ветер спокойный, но снежит здорово.
Подходит мой замполит, комиссар батальона капитан Созинов.
— Комбат, что-то не то. Подозрительная тишина. Да и погодка...
— Хватит, не мудри,— говорю.— Давай немного поспим.
Как ни пытался, сон не берет. Слышу далекие взрывы. Это где-то к северу от нас. Рядом с нами так себе — привычная ружейно-пулеметная перепалка.
Вдруг звонок. Это наш комбриг:
— Ну, как там у вас? — спрашивает он.
— Спокойно,— отвечаю.
— Есть данные,— слышу его голос,— немцы что-то затевают. Там их колотит наша ночная авиация, но будьте готовы.
Пурга все усиливалась.
Мы — танкисты, с нами пехотинцы, артиллеристы, саперы и многие другие — стоим фронтом на север, к Днепру.
Тогда мы не знали, что окруженные решили попытать счастья одни, без помощи извне. Кто-то им вбивал в головы, что они могут вырваться из котла и сами. Да и как не попытаться. Сила-то огромная. Почти десять дивизий. Рванем, мол, и на свободе. До спасительной Лысянки каких-то десять километров. Еще один удар — и будем спасены. Все это им внушали.
В принципе мы были готовы ко всему. Но уверенности в том, что враг рванет из котла именно в эту ночь, надо сказать, не было. К полуночи разыгралась такая метель, что быстро замело все тропы и дороги.
И еще: мы рассчитывали, если немцы и пойдут на прорыв, то обычным порядком. Проведут огневую подготовку, развернутся в боевые порядки и начнут атаковать наш передний край на широком фронте.
Однако враг решил прорываться именно в эту темную буранную ночь, ближе к утру и совсем не так, как думали мы.
Николай Орлов, генерал-лейтенант танковых войск, доктор военных наук Окончание следует
В тихом Баден-Бадене
Баден-Баден — город небольшой, и пока я ходил по нему, смотреть на карту-схему не было необходимости. Главный стержень его — Длинная улица. Параллельно ей мощеный переулок — сплошные витрины кафе, множество столиков на тротуарах. Неподалеку начинаются узкие, ведущие в гору асфальтированные улочки, вдоль них — дома за заборами из проволочной сетки...
Начинаю вспоминать поездку, и тут текст путеводителя в полтораста страниц убористого текста — как голос собеседника, приводящий набор эпитетов, характеризующих Баден-Баден: романтичный, спокойный, умиротворенный, представительный, искрящийся (это о фонтанах), загадочный (о тихих улочках), гостеприимный...
Все вроде бы так. Этому городу-курорту, основанному еще «до нашей эры» в отрогах Шварцвальда, свойствен какой-то застоялый ритм жизни. Ничто на первый взгляд будто не беспокоит прохожих, разве что каштаны, роняющие свои колючие плоды на их головы. Все, что происходит на улицах Баден-Бадена, давно уже запечатлено на бесчисленных цветных открытках, гирляндами которых увешаны киоски.
И все же этот список прилагательных из путеводителя показался мне неточным.
...Сентябрьским вечером вокруг небольшого белого автофургона — на его боку написано: «Лазер»,— стоящего на Длинной улице, началась какая-то суета. Когда сумерки сгустились, из окошечка фургона вырвались лучи: три зеленых и красный. Они ударили в рефлекторы, установленные на крыше соседнего здания, отразились от них и попали в рефлекторы, установленные на покрытых мраком горах. Зрелище фантастическое!
— Лазер? Это не опасно? — спрашивает по-английски какая-то женщина своего спутника.
— Нет, конечно,— ответил тот, как мне показалось, не вполне уверенно.
Дети знали лучше. Они подбрасывали картонные диски, стремясь попасть в лучи. Пересекаемые кружками лучи били прерывисто, свет пульсировал. Никто не мешал этим забавам — «лазер» был просто-напросто игрой, устроенной в честь Международного олимпийского конгресса, проходившего в те дни в Баден-Бадене.
И все-таки игра лучей напомнила о картинке, напечатанной в одном американском журнале: всемогущий лазер поражает советские ракеты, спутники и самолеты. Не у меня возникли эти ассоциации. Жители Западной Германии, мягко говоря, не страдают от отсутствия рекламы последних «новинок» министерства обороны США...
Утром, когда безобидный «лазер» не работал, неподалеку от фургона группа молодых людей раздавала прохожим листки. Это была газета на четырех полосах— «Телеграф фюр Баден». И без знания немецкого языка был понятен смысл газетной полосы, призывающей запретить размещение на территории Западной Европы новых ядерных ракет средней дальности. Здесь же — информация о Крефельдском воззвании (Крефельдское воззвание — документ, принятый в городе Крефельде (земля Северный Рейн-Вестфалия), где развернулась еще осенью 1981 года борьба населения ФРГ против установки на территории страны американских ракет. (Примеч. авт.))...
Я обратился к мужчине лет тридцати, раздававшему газеты.
— Сколько собрано подписей под Крефельдским воззванием в Баден-Бадене?
— Более полутора тысяч. И каждый день эта цифра растет.
— Те, кто сейчас пытается скомпрометировать антивоенное движение в нашей стране, заявляют, что все это «происки коммунистов»,— вступает в наш разговор парень из группы распространителей газет.
— А чему удивляться? — пожимает плечами второй.— Ведь им необходимо опорочить тех, кто против ракетного безумия. Не очень-то это у них получается. Движение поддерживают люди самых различных политических взглядов, объединенные одной целью — не допустить наращивания военной мощи США в Западной Европе. Вот возьмите,— протягивает он листок бумаги.
