Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1992 год
Обзор книги Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1992 год
Питон на взлетной полосе
3а перо я взялся для того, чтобы поделиться воспоминаниями об Экваториальной Гвинее — африканском государстве, где я провел около трех лет в качестве сотрудника Посольства. Наверное, стоит напомнить читателю, что эта небольшая страна находится на западе Африки, почти у самого экватора. Экваториальная Гвинея, некогда испанская колония, состоит из двух провинций: острова Биоко (бывший Фернандо-По), где расположена столица страны Малабо, и континентальной части — Рио-Муни с административным центром городом Бата. Населяют страну в основном два народа: буби и фанги. Я не задавался целью дать широкую и полную картину жизни страны, задача моя куда скромнее — вспомнить отдельные характерные эпизоды, некогда поразившие меня.
Тайна тростникового бунгало
О днажды на самой окраине Малабо я увидел горящее тростниковое бунгало. Меня удивило, что никто не тушил пожара. Оказалось — не случайно.
Долгое время одна торговая компания использовала это бунгало как гостиницу. Затем оно было сдано под жилье африканской семье. Всех шестерых детей родители разместили в одной комнате. Вскоре заболел трехлетний мальчик: у него резко нарушился сон, координация движений, пошли судороги. Приглашенный врач заявил, что впервые встречается с таким заболеванием, и лечить отказался. Ребенка отправили к родственникам в деревню на излечение местными средствами. Но, приехав в деревню, ребенок через несколько дней выздоровел сам собой. Его привезли обратно. В бунгало болезнь возобновилась. Родители вновь отправили мальчика в деревню, где он, как и в прошлый раз, быстро поправился. Через какое-то время эта таинственная болезнь поразила еще одного мальчика и девочку. Их тоже отвезли в деревню. Спустя три недели малыши были здоровы. Затем болезнь поразила остальных оставшихся в бунгало детей. Родители немедленно перевезли их в деревню и переехали туда сами. В деревне дети выздоровели все до единого.
Бунгало тем временем пустовало. По округе расползался слух, что в нем поселилась нечистая сила и за какие-то прегрешения наказала проживавшую там семью. Суеверные африканцы стали обходить строение стороной. Широко распространившаяся дурная слава о бунгало побудила компанию предать его огню. Но было решено предварительно разобрать полы. Когда очередь дошла до пола детской комнаты, тут-то и был обнаружен источник загадочной болезни: под полом оказались два гнезда ядовитых змей.
Рукопожатия с прокаженными
Находясь как-то в Бате, я встретил там знакомого врача, африканца, который прежде работал в столице, а несколько месяцев назад был назначен управляющим лепрозорием Микомесенг, расположенным на севере Рио-Муни. Он с каким-то смущенным видом пригласил меня посетить лепрозорий, вероятно, не будучи уверен, что приглашение будет принято. Я механически ответил согласием и только потом осознал необдуманность своего решения: ведь проказа — инфекционная болезнь. Но отступать было некуда.
...Вскоре шоссе кончилось, и началась проселочная дорога. Проехали поля корнеплода юкки, плантации кофе. Уже к концу пути пошли обширные насаждения какао. Я и не заметил, как мы въехали на территорию лепрозория: она ничем не была огорожена. Прокаженные могли свободно бродить по округе.
В лепрозории я увидел несколько больших деревянных бараков, где проживали больные. Рядом возвышалась каменная католическая церковь. Один за другим к нам стали подходить прокаженные. Они приветливо улыбались, энергично жали нам руки. У некоторых из них болезнь была ярко выражена: язвы на лице, отсутствие уха, носа, зубов, одной руки. Собрались сотни прокаженных. Врач поднялся на помост и рассказал им о мерах, принимаемых властями для улучшения условий жизни в лепрозории. Потом мы зашли в барак тяжелобольных, а точнее говоря, доживающих свои последние дни, а может быть, и часы. Ни один из них уже не был в состоянии передвигаться.
Когда мы выходили из этого страшного барака, услышали позади себя слабый умоляющий голос: «Сеньоры, сеньоры». Мы оглянулись. То, что я увидел, потрясло меня: прокаженный с обезображенным болезнью лицом, без ноги, полз к нам через порог барака и беспрестанно едва слышно стонал. От слабости его руки то и дело подгибались. Врач подошел к нему, поговорил и вернулся. Мне он сообщил, что больной жаловался на свое тяжелое состояние и умолял помочь.
Потом врач рассказал об одной из многих трагедий, случающихся в лепрозории. «Не так давно,— начал он,— сюда была помещена молодая пара. Их трехлетнюю дочь устроили в отделение для здоровых детей, что поблизости. Контакты родителей с этими детьми запрещены. Месяца полтора назад муж умер. Жена уже не могла ходить... И однажды ее безжизненное тело нашли на территории детского отделения. Лежала она в нескольких метрах от барака дочери. А как она туда добралась, понять было трудно. Видимо, на такое способна только мать»,— заключил врач.
Надо ли говорить, с каким чувством я покинул лепрозорий...
Девочка и змея
Я возвращался на машине с аэродрома. Не доезжая трех-четырех километров до столицы, заметил на обочине дороги женщину-африканку, суетившуюся вокруг девочки лет шести. Женщина пыталась сбросить палкой какую-то тряпку с левой ножки девочки. При этом женщина что-то выкрикивала.
Я вышел из машины, взглянул на девочку и в ужасе замер. То, что я принимал за тряпку, было змеей, обвившей ножку девочки от ступни до колена. То ли от испуга, то ли от непонимания случившегося девочка хранила молчание и лишь смотрела на мать широко раскрытыми глазами. Я стоял в растерянности, не зная, что делать в этой необычной ситуации. Вдруг женщина протянула мне палку. Преодолев страх, я принялся сбрасывать змею. Мои усилия оставались тщетными: рептилия на них никак не реагировала.
Подъехал небольшой грузовичок. Из него вышел молодой африканец, водитель. Узнав, в чем дело, он кинулся к машине, извлек жестяную банку, вернулся и одним махом выплеснул содержимое на змею. Змея мгновенно выпрямилась, оставила девочку и скрылась в траве. Мы втроем бросились разглядывать ножку девочки в поисках следов змеиного укуса. Но их, к счастью, не было. Мать как-то вдруг опустилась на траву и крепко прижала к себе девочку.
Я думал, что водитель грузовика облил змею водой. Но оказалось, что он плеснул бензином. Шофер сказал, что эти твари не выносят незнакомых запахов и что некоторые виды ядовитых змей не пользуются жалом во время сухого сезона, сберегая жидкость тела. Видимо, поэтому девочка и не пострадала.
Питон на взлетной полосе
Как-то мы с коллегой встречали нового сотрудника посольства в столичном аэропорту. Самолет испанской авиакомпании «Иберия», получив разрешение наземной службы, шел на посадку. Внимание встречавших, естественно, было приковано к самолету. Он уже вот-вот должен был приземлиться, как вдруг резко взмыл вверх. Оказалось, экипаж самолета заметил в конце взлетно-посадочной полосы питона. Он сообщил об этом наземной службе с просьбой срочно убрать незваного гостя. Двое служащих аэропорта, вооружившись длинными бамбуковыми шестами, бросились к питону. Приблизившись к нему, они принялись размахивать шестами перед его головой. Публика, затаив дыхание, наблюдала за происходящим. Питон зашевелился, поднял голову, обвел царственным взором округу и медленно пополз в сторону леса, подступавшего к полю аэродрома.
Самолет приземлился, но оказалось, что наш новый коллега этим рейсом не прибыл, и мы, набравшись смелости, решили взглянуть на питона поближе. Возможность была уникальной. Недолго думая, мы отправились на машине туда, где, по нашим расчетам, можно было увидеть эту гигантскую рептилию. Минуты через три-четыре свернули с шоссе и поехали вдоль самого леса. Удача нам улыбнулась: высокая трава мешала как следует разглядеть питона, но нам показалось, что его длина была не менее двенадцати метров...
Игра с электрическим скатом
В одно из воскресений я выехал на рыбалку недалеко от Малабо. Место оказалось не очень удачным. Берег и дно были сплошь покрыты мелкими и крупными камнями. Кое-где торчали солидные валуны. Но вода была настолько прозрачна, что можно было наблюдать, как рыба брала наживку. Часа за полтора я поймал всего шесть рыбешек, похожих на тунцов, только размер их не достигал и двадцати сантиметров.
Лову мешали черные мурены, метра полтора длиною, хищные рыбы типа угрей. Их трудно отличить от змей. Укусы их очень болезненны. Мурены обычно прячутся под камнями. Завидев жертву, они бросаются на нее, заглатывают и возвращаются под камни. Эта рыба чрезвычайно прожорлива и, как правило, первой хватает наживку. Так что, не желая того, я вытащил четырех мурен, и это стоило мне четырех лесок: будучи пойманной, эта рыба судорожно извивается и запутывает леску так, что распутать ее невозможно. Я был вынужден обрезать леску и выбрасывать ее в воду вместе с муреной.
