Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1992 год
Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1992 год краткое содержание
Айдитород — великая гонка
5 марта, приземлившись в селении Макграт, мы с Джоном окаались в эпицентре собачьих страстей. «Великая гонка» головной своей частью — восемь упряжек — была уже здесь. Остальные шестьдесят с лишним машеров (гонщиков) были кто где. Наиболее сильные, наступая на пятки лидерам, под вечер врывались в поселок — от собак пар, языки высунуты, машеры смертельно усталые, в поселке счастливая суета. Прибывших регистрируют и немедля ведут на постой. Двери в домах Макграта в эти дни гостеприимно открыты.
Мы с Джоном направляемся к дому Джорджа и Джуди Маяковских. Хозяин с хозяйкой, выходцы из Польши, ходят от счастья на цыпочках. Еще бы, у них останется на ночь Сьюзен Батчер! — самый известный человек на Аляске, уже четырежды побеждавшая в гонке и явная фаворитка в этом году. И нас Маяковские приглашают: «Из Москвы? Господи! Заходите, места всем хватит, окажите нам честь!» Бросаем в доме пожитки. И скорее — во двор.
Сьюзен Батчер распрягает собак. Они свалились от смертельной усталости. Лапы каждой собаки обуты в мягкие теплые чулки-сапожки с «репейной» застежкой, иначе лед меж когтей выводит собак из строя. Сьюзен спешит любимцев разуть. Собаки подают лапы, не открывая глаз. Помятые обледенелые «бутсы» — отличные сувениры для ребятишек, наблюдающих за женщиной, которую много раз видели по «тиви».
Первая заповедь машера — сначала позаботиться о собаках, а потом уже, сколько останется времени, гонщик отдохнет сам. Под бок каждой собаке — плоский брикет соломы, по таблетке витаминов на язык каждой, и скорее — горячей еды! Ножом Сьюзен вспарывает мешки, высыпает в кипящую над походной печкой посуду гранулы корма, отдельно — мелко нарубленную баранину. Миска с едой заставляет каждую из собак шевельнуть носом. Но не все спешат утолить голод. Многие спят, приходится их ласково расшевеливать. Они жадно глотают еду и, свернувшись калачиком, засыпают. Некоторые повизгивают, вздрагивают. Как и люди, псы видят сны. Пятьсот километров, оставленные позади, «проигрываются» в возбужденном собачьем мозгу...
Все в порядке с собаками. Можно разогнуться, улыбнуться прилетевшим сюда и почтительно ожидающим репортерам. Помахать рукой любопытным. Сьюзен в красном меховом комбинезоне, облепленном пестрым узором рекламных нашивок, на голове шапка с фонариком — гонка идет круглые сутки. Лицо усталое. Скорее в тепло, к столу.
Четыре предыдущих победы в гонках сделали из Сьюзен балованную звезду — говорит излишне отрывисто, категорично. В своей победе не сомневается. Намекнула: возможно, пройдет дистанцию не за одиннадцать суток — прежний ее рекорд, а за десять. Рядом с Сьюзен ее муж Дэвид — адвокат по профессии и тоже известный машер. Но сейчас он следует по маршруту Сьюзен на специально нанятом самолете — поддерживает, помогает советами.
Многие из аляскинцев по традиции держат собак. Тан выглядит собачий лагерь у дома одного из жителей Нома.
Сьюзен, попрощавшись, ушла спать. Мы сидим беседуем с Дэвидом и его летчиком.
— У Сьюзен стопроцентные шансы?
— Думаю, да, — говорит муж.
— Ни минуты не сомневаюсь, — соглашается летчик.
И тогда я, как мог, сказал по-английски нашу пословицу о цыплятах, которых считают по осени. Поняли. Снисходительно улыбнулись.
— Сьюзен подготовлена как никогда, — сказал летчик.
Мы не знали в тот вечер, что в Номе на финише будет у нас продолжение разговора об осени и цыплятах...
Между тем Макграт облетела новость: прибыл Джо Редингтон — вторая, а может, и первая знаменитость гонки. Гостеприимные Маяковские и этого гостя залучили к себе. Гонщик был уже очень не молод — движения медлительны, глаза слезятся. Так же, как и Сьюзен, он отстегнул собак от упряжки, разул, накормил и уже тогда, смахнув замерзшие слезы, вошел в дом. Тут при свете я сразу узнал знаменитость. Летом я видел старика в Номе, он продавал свои портреты с автографом, а в журнале «Аляска» только что напечатаны большая его фотография и статья с заголовком «Великий Старый Лис». На снимке в журнале старик и вправду в красной своей одежке походил на матерого хитрого лисовина. Сейчас «Лис» изрядно потрепан дорогой, откашливается, говорит тихо. Но, пожевав что-то из своего «бортпайка» и выпив кофе, старик, к удивлению нашему, не пошел немедленно спать, а сел к столу и более двух часов рассказывал о собаках, о людях, о жизни, об истории этой гонки, о том, что в свои семьдесят три года он семнадцатый раз участвует в ней.
«Приз — хорошо! Но главный приз — участвовать и не сойти». Призовое первое место Джо ни разу не доставалось, но имя его известно тут, на Аляске, не меньше, чем имя Сьюзен или главного ее соперника Рика Свенсона. (Радио сообщило, что он тоже благополучно прибыл и заночует в Макграте.) Джо Редингтона называют отцом «Айдитород» — так именуется Великая Аляскинская гонка — 1700 километров по бездорожью от Анкориджа в Ном. И журналисты осветили все закоулки жизни знаменитого человека.
Джо говорит о себе охотно и откровенно. «Я износил много разных шляп в жизни... Отец был человеком добрым, а мать — отпетая авантюристка. В годы Великой депрессии она в Оклахоме, несомненно, участвовала в грабежах и бандитских налетах. Нас с братом мать бросила, я думаю, в момент, когда ей угрожала тюрьма. Отец даже говорить о ней не хотел, а я был от матери в восхищении... В драматические для Америки годы брат и я бродяжничали с отцом по железным дорогам, исколесили всю страну. В 1934 году я как-то бросил взгляд на карту и увидел Аляску. Денег — тридцать семь долларов — хватило только до Сиэтла. Тут я застрял на одиннадцать лет и попал в объятия Аляски лишь после войны. Со мной были отец, брат Рей и жена брата Ви. Когда Рей куда-то смотался, я предложил Ви выйти за меня замуж... В первый год жизни здесь мне подарили щенка — сибирскую лайку. И с той поры моя жизнь связана с собаками непрерывно».
Джо прерывает рассказ — «сходить проверить: как там собаки?». Возвращается, просит еще одну кружку кофе...
На Аляске Джо Редингтон был летчиком, инструктором парашютизма, проводником туристов, спасателем — на собаках вывозил багаж потерпевших аварию самолетов. «Тут у нас постоянно кто-нибудь теряется, разбивается, тонет». Джо был свидетелем и участником многочисленных собачьих гонок на скорость и на расстояние. Эти гонки есть и сейчас. Но ему хотелось чего-то особенного, такого, чтобы этим недели две жила вся Аляска, чтобы о гонках говорили за пределами штата и чтобы участие в состязаниях стало бы частью биографии человека.
Идея Великой гонки возникла в 60-х годах, когда моторные снегоходы стали быстро вытеснять собачьи упряжки. «Весь колорит Аляски, ее история могут исчезнуть! Я настойчиво стал звонить в этот колокол, вызывая насмешки газет, которые сейчас меня превозносят»» Несколько лет Джо Редингтон втолковывал аляскинцам необходимость Великой гонки. «Это будет уникальное состязание в мужестве, мастерстве, выносливости, это будет выражением духа Аляски. Гонка попадет на телеэкраны Америки, люди увидят: оказывается, есть в мире Аляска. Ну и к собакам мы воскресим уважение».
Джо своего добился. Нашел деньги на главный приз. Уговорил военных пометить трассу по дикому аляскинскому бездорожью — леса, тундра, два горных хребта, русло Юкона, морское побережье с ураганным арктическим ветром.
Выбору трассы способствовала известная на Аляске история (1925 год), когда в Номе вспыхнула эпидемия дифтерии и возникла опасность, что от детей она перекинется в поселения аборигенов. Доставить лечебную сыворотку в Ном можно было только на собаках. Легендарная гонка шла при жестоких морозах. Собак на трассе меняли. Сыворотка замерзла, однако не потеряла лечебных качеств. Погонщик упряжки Леонард Сепалла стал знаменитостью. И сегодня имя его превозносят с прибавкой «Великий машер».
Еще один повод проложить трассу между городами Анкоридж и Ном состоял в том, что примерно на середине пути лежит местечко Айдитород (в переводе с языка атапасков — «далекое место»). В начале века в Айдитороде добывали золото и на собаках везли его в незамерзающий порт Анкоридж... Трудный и длинный, овеянный легендами путь как нельзя лучше подходил для великого состязания, получившего название по названию поселка, ныне не обитаемого — Айди-тород. А что такое 1700 километров по дикой Аляске, Джо Редингтон хорошо знает на своем опыте — «сломано несколько ребер, обмораживался, тонул, лежал с воспалением легких».
Джо непременный участник всех гонок. Десять раз был в числе двадцати первых, четыре раза из-за травмы или несчастий с упряжкой сходил с дистанции. «Я всегда хотел добиться главного приза. Но победа любого соперника меня радовала. Все удачи работали на Великую гонку. Популярность ее растет. И я счастлив. Спасибо, что слушали, я пошел спать». Кряхтя, старик поднялся по лестнице в отведенную ему комнату. А мы еще долго гоняли чаи и говорили о гонке.
