Виталий Калгин - Виктор Цой. Последний герой современного мифа
Запись альбома была закончена. Ее окончание и сам факт записи альбома дал «КИНО» определенный статус. Группа заявила о себе и была услышана. Как сказал в одном из интервью Виктор Цой:
«У нас появилась некоторая репутация, даже авторитет, мы уже сами могли выходить на какие-то студии»[93].
Начало было положено. И надо сказать, довольно успешно.
Разрыв
Еще до записи альбома, во время одного из «квартирников» на Петроградской стороне, Виктор и Алексей знакомятся с Владиком Шебашовым, который становится первым официальным фаном группы «КИНО»[94].
Примерно в это же время, в начале марта 1982 года, но уже в ходе записи «45», на одной из вечеринок Цой знакомится и с молодой художницей Марьяной, в скором времени ставшей Виктору не только подругой, но и полноценной участницей группы «КИНО» (в качестве гримера и костюмера), а впоследствии женой и матерью единственного сына Александра. Я не буду останавливаться здесь на личности Марьяны, о ней и некоторых интересных фактах, касающихся ее, я расскажу в отдельной главе, которую решил вынести за рамки основного повествования.
Игорь Петровский, давний приятель семьи Виктора Цоя:
С Витей мы познакомились в начале 80-х и приятельствовали до конца 1985 года, потом это как-то прекратилось. С Марьяной я познакомился во второй половине (в конце) 70-х, отчасти благодаря нашему знакомству они с Цоем и повстречались…[95]
Как известно, Цой умел нравиться женщинам, и об этом вспоминают многие его знакомые и приятели.
Павел Крусанов:
Разумеется, регулярно появлялся в нашей квартире и Цой. Благо от Днепропетровской улицы было рукой подать до полюбившегося ему женского общежития ПЖДП (прижелезнодорожного почтамта) Московского вокзала, располагавшегося (речь об общежитии) в Перцовом доме на Лиговке. Да, этого не отнять: он нравился женщинам, – он был обаятелен, хорошо сложен, молчаливость добавляла его решенному в черных тонах образу известную толику романтической загадочности, ну а когда он брал в руки гитару и начинал петь, его и вовсе окутывало облако какого-то запредельного очарования, так что девицы теряли над собой контроль, и глаза их наливались томным матовым блеском. Не устояла даже милейшая и добрейшая майковская Наташка, – дело едва не дошло до адюльтера, отчего Майк некоторое время на Цоя ревниво дулся. Собственно, здесь же, на Днепропетровской, Цой увел у «Панкера» Марьяну. Вернее, она сама увелась: отдадим должное слабому полу, – практически невозможно соблазнить деву без ее встречного желания быть соблазненной[96].
В апреле 1982 года руководство рок-клуба предложило «КИНО» выступить в концерте молодых групп. С помощью музыкантов группы «Аквариум» было исполнено семь песен.
Алексей Рыбин:
Однажды Майк, вернувшийся из Москвы, между стаканами сухого сообщил, что «познакомился с настоящим мафиози». Собутыльники, в числе которых находились мы с Цоем, поохали, поахали, позавидовали и продолжили выпивать. Никто из нас не знал, что вскоре с этим «мафиози» столкнемся и мы…[97]
Этим «мафиози» был Александр Липницкий – человек, по словам Алексея Рыбина, «сделавший для рок-групп из Ленинграда столько, что это сопоставимо с тем, что сделали для себя сами эти группы».
Летом молодые музыканты «КИНО» провели несколько концертов в Москве, в частности концерт у Александра Липницкого, на память о котором остались удачно сделанная запись и воспоминания очевидцев…
Александр Липницкий, музыкант группы «Звуки Му»:
Жаркие дни лета 1982 года. «КИНО» уже гремит – альбом «45» успешно конкурирует в Москве с самим «Аквариумом». 25 июля я устраиваю группе домашний концерт, пригласив московских художников и музыкантов. Хорошо накрытый стол стимулирует дуэт наших гитаристов, и песня «Лето», на мой вкус, никогда не была так сильно спета, как в тот день[98].
В городе плюс двадцать пять – лето!
Электрички набиты битком,
Все едут к реке.
Марьяна и Виктор Цой. 1983 год.
Фото – Алексей Вишня
День словно два, ночь словно час – лето!
Солнце в кружке пивной,
Солнце в грани стакана в руке.
Девяносто два дня – лето!
Теплый портвейн,
Из бумажных стаканов вода.
Девяносто два дня – лето!
Летний дождь наливает
В бутылку двора ночь.
Цой, Маръяша и Алексей, как и раньше, много времени проводят у Майка Науменко и, можно сказать, фактически становятся членами его семьи.
Между женой Майка, Натальей, и Виктором в недалеком прошлом были романтические отношения, которые, впрочем, если судить по воспоминаниям самой Натальи, отнюдь не зашли далеко и отнюдь не повлияли на их дальнейшую дружбу.
Наталья Россовская, жена Майка Науменко:
Ничего серьезного не было. Хотя я сама не знаю. Наверное, это все-таки была любовь с моей стороны. Совсем детская… Целовались как школьники[99].
Я не стал приводить полностью рассказ Наташи Науменко о ее дружбе и романе с Цоем, хоть Виктор и выглядит в нем чистым и романтичным героем, то есть таким, каким он был в первый, «ленинградский», период. Но, несомненно, найдутся читатели, которым милее Цой такой, каким он показан в рассказе Натальи.
Инна Николаевна Голубева, мама Марьяны Цой:
Да, они пропадали вечно в городе, у Майка. Но то, что рассказала жена Майка, Наташа, Житинскому, конечно же не совсем соответствует действительности…[100]
К концу лета Цой и Марьяна с друзьями рванули в Крым, в поселок Малореченское, где наслаждались «диким» отдыхом. Сохранилось несколько фотографий, которые сделал их общий друг Владимир «Дед» Новиков, случайно встреченный компанией в Малореченском.
Алексей Рыбин:
Лето восемьдесят второго пролетело незаметно – я еще раза два съездил в Москву, Витька с Марьяшей – на юг, мы славно отдохнули и в начале осени снова встретились у меня на Космонавтов[101].
14 июля Цой получил диплом резчика по дереву. А по возвращении из Крыма его распределили на работу в Пушкин (в НПО «Реставратор») с обязательной двухгодичной отработкой по месту распределения. И теперь ему приходилось ездить к восьми утра в пригород и торчать под потолком анфилады Екатерининского дворца.
К осени 1982 года Алексею Рыбину, выполнявшему функции директора группы, удалось создать некое подобие концертного графика, правда, большинство выступлений проходило в столице. В основном это были квартирные сейшены, но изредка случались и более солидные мероприятия, например совместный с группой «Центр» концерт в МИФИ. Играли Цой с Рыбиным вдвоем, лишь пару раз компанию им составил барабанщик «Аквариума» Петр Трощенков.
Игорь Петровский, Людмила Петровская, Виктор и Марьяна Цой. 1982 год, Крым, Малоречка. Фото – Владимир Новиков
В конце 1982 года группа «КИНО» решает записать новый накопившийся материал.
Алексей Рыбин:
Витька продолжал писать, и материала для второго альбома у нас уже было более чем достаточно. Теперь когда мы разделили обязанности и всеми административными вопросами стал заниматься я один, мой товарищ начал наседать на меня и все чаще и чаще требовал, чтобы я поскорее подыскал студию для новой записи[102].
Поскольку Андрей Тропилло был очень занят работой с группой «Аквариум» и не имел возможности уделить время группе «КИНО», Гребенщиков предложил Рыбину самостоятельно найти студию для записи и даже снабдил его многочисленными телефонами знакомых звукорежиссеров. В конце концов после долгих поисков Алексею повезло, и он нашел студию звукорежиссера Андрея Кускова в МДТ. На барабанах группе помогает Валерий Кирилов, впоследствии ставший барабанщиком «Зоопарка». Но получившаяся запись к концу работы над ней перестает нравиться Цою, и он прячет ее «в шкаф».
Я сижу в кровати, только что из ванной, с мокрой головой.
На улице мороз, и рано, как ни странно, я пришел домой.
За стенкой телевизор орет,
Как быстро пролетел этот год,
Он так похож на прошлый год,
Я в прошлом точно так же Сидел один, один, один…
В поисках сюжета для новой песни.
Я не умею петь о любви,
Я не умею петь о цветах,
А если я пою, значит, я вру…
Я не верю сам, что все это так.
За стенкой телевизор орет,
Как быстро пролетел этот год,
Он так похож на прошлый год,
Я в прошлом точно так же
Сидел один, один, один…
В поисках сюжета для новой песни.
Алексей Рыбин:
К сожалению, эту запись мы так и не довели до конца, – Витьке вдруг разонравилась эта студия, звук записанных барабанов, хотя, на мой взгляд, он был вполне достойным. Мы собрались в Малом драматическом еще раз, записали голос, и Витька, забрав ленту себе, сказал, что пока на этом остановимся. У него не было настроения писать дальше – это было заметно. Отношения наши продолжали оставаться превосходными, он сказал, что просто устал и ему нужно сосредоточиться, чтобы записать полноценный альбом. А пара песен из записи в Малом драматическом потом так никуда и не вошла[103].
