Д. Ховард - Йоханнес Кабал. Некромант
появилась сильная неприязнь, а те, к кому Кабал испытывал сильную неприязнь, редко жили долго и
счастливо.
— Позвольте представиться, — сказал Кабал, отпустив набалдашник трости и положив
освободившуюся руку на грудь. Этот жест также подтвердил, что один из контрактов Трабшоу,
сложенный и готовый к использованию, лежит во внутреннем кармане его пиджака.
— Меня зовут Йоханнес Кабал, я совладелец этой ярмарки.
Кабал заметил, что Тэд удивительно быстро успокоился. Очевидно, робеет перед власть
имущими. Его неприязнь к Тэду усилилась.
— Разрешите ещё раз извиниться за мою недавнюю неловкость. С вашего позволения, я бы
хотел как-нибудь загладить вину. Могу я предложить вам бесплатно пройти на какой-нибудь
аттракцион или представление? Может, на выставку?
Взгляд Тэда бегал из стороны в сторону — очевидно, он обдумывал, что бы выбрать.
Выражение его лица не давало гарантий, что он примет решение в ближайшее время.
— Или в один из игровых павильонов?
— Ты ведь любишь стрелять, — тихим голосом осторожно заметила женщина.
Тэд задумался, а потом кивнул.
— Он любит стрелять по мишеням, — сказала женщина Кабалу.
— Я застрелил её собаку, — добавил Тэд.
Кабалу потребовалось усилие, чтобы ничем ни выдать своей реакции.
— Прошу сюда, сэр, — нейтральным тоном сказал он, указывая дорогу к тиру.
Тир, наряду с остальными аттракционами, представлял собой тщательно продуманный сплав
всех видов тира, которые только стояли или будут стоять на ярмарках — некий архетип, среднее
значение функции. Там предоставлялась возможность пострелять по вырезанным из жести
человечкам, стоящим по стойке "смирно", карикатурным уточкам и курительным трубкам, которые
двигались и крутились на фоне испещрённого следами от пуль задника. Из оружия предлагались
пневматические винтовки 22 калибра с переломным стволом. Кабал слегка удивился, обнаружив, что
это были уже не новые "Веблей", того же производства, что и "Боксер" калибра .577, в данный момент
лежащий в ящике его стола. Прицелы на них были искусно испорчены так, чтобы толку от них было
чуть более чем никакого. В награду за умение поразить движущуюся мишень из еле дышащей
винтовки был шанс получить безнадёжно больную золотую рыбку, бесстыжую куклу "Кьюпи",
безвкусную декоративную безделушку сомнительного качества или непропорционально сделанное
чучело павиана из ваты.
Кабал шёл за Тэдом, который пробивал себе дорогу сквозь толпу, подобно угрюмому ледоколу.
За ними, опустив голову, семенила подружка Тэда, Рэйчел, извиняясь перед всеми, кто выглядел так,
словно им чем-то обязаны. Кабал тихо объяснил смотрителю тира, что Тэду полагается пять
бесплатных сеансов и любой приз, который он сможет выиграть, как будто он заплатил.
Поклонившись слишком скованно, чтобы это выглядело по-настоящему подобострастно, Кабал
удалился на безопасное расстояние и стал наблюдать.
Тэд оказался отличным стрелком даже со сбитым прицелом. Он открывал ружьё с треском, как
будто оно его оскорбило, запихивал в него пулю, с шумом закрывал, и едва подняв к плечу стрелял,
пока не истратил все пять пуль и не сбил двух несчастных жестяных уточек, двух жестяных
человечков и одну жестяную трубку. Смотритель показал ему, какое барахло тот уже может забрать в
качестве приза, но Тэд отмахнулся от столь незначительных соблазнов. Он был намерен собрать все
пять жетонов за пять сеансов и уйти домой с чем-нибудь посолиднее — из барахла на самой верхней
полке.
Кабал был в замешательстве. Он полагался на то, что злодейское предназначение ярмарки даст
о себе знать неким тайным, незаметным способом, очевидным лишь для внимательного и сведущего
наблюдателя, хотя бы потому, что такова его природа. Вместо этого он лицезрел какого-то олуха,
который отлично справлялся с демонстрацией собственного физического превосходства. С тем же
успехом можно было наблюдать за профессиональными спортсменами. Короче говоря, если только
ярмарка не похищает души настолько тайно и незаметно, что даже Кабал ничего не видит, остаётся
лишь заключить, что придётся взяться за дело самому.
Вся ярмарка в конце концов был предназначена для того, чтобы забирать ничего не
подозревающие души. Это факт. Поэтому, как ни странно, даже тир должен быть на это способен.
Кабал не знал каким образом, но смотритель-то уж наверняка знает. Роль Кабала как владельца
ярмарки сводилась к тому, чтобы принять решение, подать сигнал, отойти и смотреть, как петля
затягивается вокруг шеи добычи. Ну, решение-то он принял, теперь, стало быть, следует подать
сигнал. Пока Тэд наносил всё больший урон жестяным фигуркам, Кабал привлёк внимание
смотрителя и сделал движение, которым надеялся намекнуть тому, что пора бы забрать у Тэда душу.
Смотритель тупо уставился на Кабала.
Кабал попробовал снова, но смотритель только наклонил голову набок, глядя на него с
выражением глубокого недоумения. Кабал применил магический жест для похищения души, затем
ещё один.
Внезапно подул лёгкий ветерок и рядом с ним появился Хорст. Он взглянул на Тэда.
— Значит, нашёл его. Молодец!
Кабал не ответил брату, продолжая попытки знаками показать тиру, чего он от него хочет.
— Йоханнес, — понаблюдав некоторое время за братом, сказал Хорст — что ты делаешь?
— Подаю сигналы, — сказал Кабал, не отвлекаясь от своего занятия.
— Вот как? — Хорста это явно удивило. — Очень хорошо.
Кабал не ответил. Хорст проследил взглядом до тира — смотритель как раз выдавал Тэду
очередную горсть пуль 22-го калибра, с любопытством поглядывая на Кабала.
— И с кем именно ты пытаешься связаться с помощью этих...
— Сигналов.
— Точно. Сигналов.
Кабал перестал жестикулировать, отчасти потому, что это, по всей видимости, не помогало, а
отчасти потому, что у него начало сводить руки.
— Пытаюсь заставить того идиота в тире сделать что-нибудь дьявольское и получить
подписанный контракт. Вроде не получается.
— Я так понимаю, инструкции нет?
— Никакой.
— Вообще-то, брат мой, это был камень в твой огород — тебе недостаёт смекалки и
воображения.
Кабал переключил внимание с Тэда на Хорста, Хорст — с брата на Тэда.
— А он отлично стреляет. Думаю, возьмёт один из главных призов. Подожди-ка.
Снова подул ветер — Кабал остался один, ещё раз — Хорст вернулся, и не с пустыми руками.
Он держал один из главных призов — куклу, изображавшую не по годам развитую девицу, бюст и зад
которой, несоизмеримо крупные по сравнению с остальным телом, не выглядели так уж неуместно
благодаря столь же несоизмеримо крупной голове. На лице у куклы — голова её была из пластмассы,
а тело из ткани — застыло кокетливое выражение. Хорст наклонил куклу, и она подмигнула Кабалу.
Её откровенность, в целом, производила отталкивающий эффект. Когда Хорст протянул её ему, у
Кабала не было никакого желания до неё дотрагиваться.
— И что мне с ней делать? — сказал Кабал, осторожно взяв её указательным и большим
пальцами.
В ответ Хорст погрозил ей пальцем и напустил на себя важный вид.
— Неужто ты сигналы ей подаёшь? — поинтересовался Кабал.
Хорст вздохнул.
— Дьявольской силы, к которой можно воззвать, ещё полно, не так ли? — Он указал на куклу
кивком головы. — Используй немного на кукле.
— Использовать?.. Да ты в своём уме? Посмотри на него! — Он указал на Тэда. — Этот
мужик, наверное, газонокосилкой бреется!
Хорст посмотрел на предполагаемую жертву.
— Волосы он точно ею стрижёт, — признал он.
— Какая польза от куклы, есть в ней сила или нет, когда имеешь дело с таким человеком, как
он?
— Интересуешься психологией? — спросил Хорст.
— Нет, конечно, — ответил Кабал. — Я учёный.
— Как пренебрежительно. Используй силу на Трикси, а затем позволь мне
продемонстрировать.
— Трикси? — спросил Кабал, решив, что ему послышалось.
Хорст нетерпеливо хмыкнул.
— Сделай это и всё, а? Он уже почти собрал свои пять жетонов!
Кабал понимал это, как и то, что идей получше у него нет. Держа куклу на расстоянии
вытянутой руки, он полушёпотом пробормотал:
— Заклинаю тебя.
У него возникло смутное ощущение, что через его тело проходит зло — чувство среднее между
тоской и зубной болью, с которым он познакомился во время создания ярмарки, но ничуть к нему
привык. Дело было сделано. Он тут же отдал куклу Хорсту — она, чего доброго, отрастит себе клыки
и нападёт, однако она и не собиралась.
