Д. Ховард - Йоханнес Кабал. Некромант
и нападёт, однако она и не собиралась.
— Отлично, — только и сказал Хорст, исчезая в никуда.
Кабал увидел, как он, внезапно снова став видимым, стоял возле стены тира. Куклы у него
больше не было; она вернулась на среднюю полку в верхнем ряду
Хорст идеально рассчитал время — Тэд как раз получил пятый жетон. Он посмотрел на призы,
но на кукле его взгляд не задержался.
— Смотри какая кукла, — сказала Рейчел. Тэд смерил её взглядом, полным едкого презрения.
— Приз мой, — сказал он. — Мне и выбирать.
— Вот повезло, — сказал Хорст, внезапно появившись на другом углу тира. — Мне бы очень
хотелось получить эту куклу, но у них, похоже, всего одна.
Не обращая внимания на Рейчел, Тэд обернулся и посмотрел на Хорста.
— Бабская же кукла! — сказал он тоном, который свидетельствовал о том, какие выводы он
сделал о сексуальных предпочтениях Хорста, что он считает их недостойными и омерзительными, а
стало быть, и о Хорсте у него мнение соответствующее.
— Именно, — ответил Хорст, оплачивая пять сеансов.
— Это моей девушке. Какой смысл делать что-то хорошо, если некому похвалиться?
Он зарядил винтовку.
— Выиграю эту куклу, отдам ей, расскажу, как непросто было её выиграть, насколько я хорош.
Прицелился.
— И она моя.
Выстрелил.
Жестяной человечек поймал пулю прямо между глаз и перевернулся. Хорст опустил винтовку и
улыбнулся Тэду:
— Это всё психология.
Тэда психология не волновала, даже когда в ней так явно не хватало логики. А вот вопросы
собственности его интересовали.
— Я возьму куклу, — сказал он смотрителю.
— Вот как, — Хорст убедительно изобразил разочарование, когда Тэд взял куклу и сунул её
Рейчел в руки, даже не взглянув на подругу. Он зашагал прочь, Рейчел, прижимая куклу к груди, за
ним.
Пока Хорст смотрел, как они исчезают в толпе, к нему подошёл Кабал.
— И это психология?
— Да. Не то, что я сказал, а то, что я с ним сделал. — Он искоса посмотрел на брата. — Ты ведь
понимаешь, что произошло?
— Я не совсем болван. Вижу, когда люди поступают назло. Но кое-чего я не понимаю.
— Да ну?
— Зачем это тебе так явно мне помогать. Ты открыто заявил, что тебе не нравится то, что здесь
происходит и настоял, что не хочешь напрямую участвовать в... скажем так, основном бизнесе. С чего
это ты передумал?
Хорст задумался.
— Значит так, Йоханнес, всё потому...
Тишина затянулась, и Кабал обернулся, чтобы услышать продолжение. Хорст исчез. Кабал
вспомнил древнее ругательство, в котором речь шла о половом сношении одного вымершего племени
с одним вымершим биологическим видом. И что теперь? Он порывался проследить за Тэдом и его
несчастной подружкой — он не мог не признать, что ему любопытно, как кукла может заставить
человека продать душу. Однако, с величайшей неохотой он решил, что ходить за ними по пятам
будет, наверное, неэффективно. Они с Хорстом приняли личное участие, потратили ещё немного
сатанинской крови. Если нужно было приложить больше усилий, то это подождёт до следующего
раза, а эксперимент с Тэдом можно считать неудавшимся.
Кабал пошёл обратно к "Палате физиологических уродств", чтобы забрать свою соломенную
шляпу у маленького мальчика.
* * *
Внешне Рейчел в присутствии Тэда была так счастлива, как только можно, но внутри её
одолевали противоречивые мысли. С одной стороны, Тэд оказал ей любезность, выиграв для неё
куклу, хотя и сделал это, по её подозрению, только чтобы досадить тому симпатичному молодому
человеку у тира. Тот факт, что это было только её подозрение, а не уверенность, говорил о том, каким
коконом из иллюзий она окружала себя.
Тэд, по её искреннему мнению, был хорошим, порядочным человеком. Да, у него были свои
заскоки: его частая несдержанность во время размахивания кулаками, его совершенно оправданное
желание четыре дня в неделю бывать пьяным, его мужская склонность видеть во всём подряд
насмешку или оскорбление, при которых его кулаки опять становились несдержанными, да что уж
там — безудержными в своём желании слиться с чужими подбородками и скулами, — но у какого
мужчины их нет?
У многих, как оказалось, но её поезд ушёл. Тэд стал для неё мерилом мужских качеств, поэтому
она инстинктивно сознавала, чуяла нутром, что её вера в него не напрасна. Она убедила себя, что он
достаточно хороший человек — не идеал, но она была уверена, что силой своей любви сможет
изменить его в лучшую сторону.
На смену вере пришло отчаяние. Неслучайно, фразу "нужно полюбить плохого парня" с
огоньком в глазах произносят те же женщины, что — позже, когда плохие парни, которых они
полюбили и впустили в свою жизнь, оказываются распоследними ублюдками — жалуются, дескать,
"все мужики — козлы". Учитывая, что этот вывод основывается на необъективной выборке, его едва
ли назовёшь удивительным или достоверным.
Её наивную склонность ценить любое самое ничтожное проявление доброты со стороны Тэда
— например, когда он не бил её, не относился к ней наплевательски, не лапал при ней её лучшую
подругу — перевешивало отчётливое чувство, что с самой куклой что-то не так. На полке в тире с ней
вроде было всё в порядке, хотя сейчас, задумавшись, Рейчел и вспомнить не могла, чем кукла так
привлекла её внимание. Однако, единственным, что не давало ей сейчас всучить её какому-нибудь
ребёнку или даже выбросить в урну, была уверенность в том, что Тэд разозлится. Ей было не по себе
держать куклу в руках — такое чувство, что это и не кукла вовсе. Чувство непонятное,
неоднозначное, и неопределённость эта беспокоила сама по себе.
Вдруг Рейчел издала сдавленный испуганный стон и уронила куклу. Та приземлилась на
задницу, усевшись на утоптанной ярмарочной траве так аккуратно, как будто её усадили. Тэд
крутанулся на месте — он, конечно же, шёл на три шага впереди — бросил взгляд на Рейчел, потом
на куклу.
— Что с тобой? — спросил он, схватив игрушку.
— Она меня... — Рейчел замолчала, поняв, как глупо прозвучит то, что она хотела сказать. —
У неё внутри что-то острое, — сказала она вместо этого. — Я укололась.
Она посмотрела на свой палец. Капелька крови собиралась из нескольких красных точек,
расположенных полукругом. Она взяла палец в рот и с опаской взглянула на куклу, которая висела у
Тэда в руке. Рейчел была уверена, что она не улыбалась так раньше. Да, улыбалась, но не так. До
этого она не показывала зубы.
Тэд сердито посмотрел на Рейчел, словно пораниться об игрушку для неё — обычное дело.
Посмотрел на куклу. Это была красивая молодая женщина с чёрными кудрявыми волосами, одетая в
короткое красное платье. Наверняка персонаж какого-нибудь мультфильма или комикса, но кто
именно, он так и не понял. Что-то острое внутри? Да ладно! Всё потому что это дешёвое безвкусное
барахло, сделанное где-нибудь в подвале — так он думал. Он сжал куклу, чуть ли не желая, чтобы
острый кусочек металла, который несомненно был где-то внутри, вылез и вонзился бы ему в руку,
может даже пошла бы кровь. Он только того и ждал. Это дало бы ему оправдание вернуться в тир и
врезать смотрителю.
Он сжал, но в руку ничего не вонзилось. Совсем наоборот; кукла казалась мягкой и податливой,
и это было приятно. Он снова сжал её, крепко, но не грубо. Развалившись у него в руке, кукла томно
ему подмигнула. Он уставился на неё, и, казалось, она тоже уставилась на него — этот момент длился
бесконечно. Наблюдая за ним, Рейчел сначала нервничала, что он вдруг поранится и обвинит в этом
её, затем стала ещё больше нервничать, когда он этого не сделал. Он просто стоял и смотрел на куклу.
Она была тёплой на ощупь. Под красным платьем он ощущал изгибы кукольного, нет —
живого женского тела. К ней было приятно прикасаться. Такой и должна быть женщина: мягкой,
тёплой, с пышными формами.
Рэйчел вздрогнула, когда он поднял голову и бросил на неё враждебный взгляд — не из тех, к
которым она успела привыкнуть. Он снова начал рассматривать куклу. Увидев, как его толстые,
мощные пальцы медленно ощупывают её, Рейчел почувствовала внезапную ревность и незнакомый
привкус страха.
Тэд пожалел, что не пришёл на ярмарку один. Теперь ему приходилось мириться с
присутствием Рейчел, которая прилипла, как банный лист, и следовала за ним повсюду. Он никогда
не мог повеселиться. Если бы у него была такая же девушка, как эта кукла, всё было бы иначе. Она
хорошо выглядит, она отлично одета, к ней приятно прикасаться. Он почти поверил, что может найти
