Бастет - Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс
- Да. В нём наверняка было что-то написано о том, что она собиралась показать. Я спрашивала этот блокнот у всех, но он пропал.
- Ты месяц пролежала окаменевшей в больничке. За это время рыжая могла исписать его весь, выкинуть и завести новый.
- Но Дамблдор сказал, что это очень важная вещь и что её нужно… ой!
Гермиона зажала рот рукой и испуганно глянула на меня. Я сделал вид, будто не понял, что она проболталась, и прикинулся возмущённым.
- Извращенец старый, зачем ему девчонкины любовные записки!
- Ты знаешь, что там было написано?!
- Но ты же сама тогда сказала - рыжая туда тайком что-то пишет. А что ещё она могла писать туда тайком?
- Он намекнул, что в этом блокноте может скрываться тайна гибели Джинни.
- Тогда ищите, может, и вправду найдёте. Но мне всё равно непонятно, почему ты собралась считать, что я плохой. Не из-за этой же дури про грозу маглокровок?
Гермиона помялась, на её лице проступило виноватое выражение.
- Я сказала Дамблдору, что Джинни очень надоедала тебе своим вниманием и что ты жаловался мне на неё. Это не секрет, все видели, как она за тобой ходит. Дамблдор сразу забеспокоился… а потом вздохнул и сказал, сокрушённо так: «Ай-ай-ай, неужели мальчик на такое способен…» Я сразу догадалась, что про Джинни он подумал на тебя, но не хочет говорить мне.
Да уж, с такими друзьями и врагов не надо. Я оскорблённо воззрился на Гермиону и перешёл в атаку:
- Все знают, что рыжая загнулась у директора в кабинете, об этом даже в газетах писали. Дамблдор попросту использовал тебя, чтобы ты разносила слухи обо мне. Он готов свалить свою вину на кого угодно, лишь бы отмазаться, а ты и поверила! Клянусь Мерлином, я не убивал рыжую и не собирался убивать её, как бы она мне не надоедала!
Это было правдой, при необходимости я мог бы рискнуть и дать в этом магическую клятву. Рыжая могла бы жить и жить, если её не допрашивать слишком настойчиво. Гермиона почувствовала искренность моего возмущения и, похоже, поверила.
- Не сердись, Поттер… я никому этого не говорила - тебе первому сказала. Я понимаю, это не такая вещь, о которой говорят без доказательств. Я ищу блокнот, потому что он может или подтвердить мысли Дамблдора, или опровергнуть их. Я не люблю, когда я в чём-то не уверена, мне нужна ясность, а до тех пор я не знаю, как к тебе относиться. Если ты не убивал Джинни, помоги мне найти этот блокнот. Мы покажем его директору, и он будет знать, что ты не виноват.
- Грейнджер, мне нет дела до того, кто что обо мне думает - главное, я сам знаю, что я не виноват. Иначе я всю свою жизнь проведу, доказывая остальным, что я не причастен ко всему, что они обо мне насочиняли. Обо мне много чего говорят, на каждый чих не на здравствуешься.
- Значит, ты не поможешь мне найти блокнот?
- Я просто понимаю, что это бессмысленно. Блокнот, да еще исписанный глупой малолеткой - не бриллиант, чтобы его хранили, как сокровище. Он скорее всего валяется в какой-нибудь помойке около дома Уизлей, если его не сожгли вместе с другим мусором.
- Может, он у кого-то из слизеринцев?
- Вряд ли, у нас такой хлам не подбирают.
- Ты всё-таки посмотри, вдруг увидишь его у кого-то.
Я с чистым сердцем пообещал, потому что точно знал, что ни у кого этот блокнот не увижу. Гермиона облегчённо улыбнулась, она добилась от меня, чего хотела.
- И еще, Поттер, - сказала она. - Даже если тебе всё равно, что о тебе думают, я считаю, что эти мерзкие газетные сплетни нельзя оставлять без ответа. Давай, мы прямо сейчас напишем опровержение, а подписи я сама соберу и потом отправлю опровержение в «Пророк».
- Это ты о статьях Скиттер? Ты, смотрю, всё уже за меня решила - но там нечего опровергать, там нет ни слова лжи. Именно так я и жил до Хогвартса.
Девчонка неверяще уставилась на меня.
- Поттер, это правда? Твои родственники вправду так с тобой обращались?
- Да.
- Дамблдор отправил тебя к ним и ни разу не проверил, как ты там живёшь?
- Вот насчёт «не проверил» я как раз сомневаюсь. Наверняка проверял и убеждался, что всё идёт как надо.
- Поттер, ты это выдумываешь. Я уверена, Дамблдор ничего не знал.
- Грейнджер, твоими же словами - это не такая вещь, о которой говорят без доказательств. Раз я её утверждаю, значит, доказательства у меня есть. Ты сама-то веришь, что в его возрасте и при его уме можно за десять лет ни разу не проверить, как поживает подопечный ребёнок? Деньги за опекунство он почему-то не забывал снимать.
- Но… Поттер… Этого не может быть. Это же наш директор!
- Грейнджер, когда ты была маленькой девочкой, тогда тебе можно было верить сразу всем - и папе, и маме, и дедушке с бабушкой, и учителям с директором. Теперь ты стала старше, мир вокруг тебя стал больше и сложнее, поэтому тебе придётся выбирать, кому доверять - мне или Дамблдору.
- Я не могу доверять, если я чего-то не знаю. - Гермиона наморщила лоб, честно пытаясь найти решение задачи в условиях неопределённости. - Если ты расскажешь мне всё, тогда я, может быть, смогу доверять тебе.
- Знаешь, Грейнджер, на таких условиях я однозначно обойдусь без твоего доверия и однозначно не смогу доверять тебе. Пусть уж лучше Дамблдор рассказывает тебе всё, а меня там Тед заждался.
Вопреки этикету я первым оборвал разговор, на который меня пригласили, и пошёл прочь, оставив Гермиону на террасе. У аристократов это было бы поводом к разрыву отношений, но откуда маглокровке знать такие тонкости?
- Но мы же друзья… - растерянно сказала она вслед. Я задержал шаг и обернулся к ней.
- Друг не тот, кто вымогает секреты, а тот, кто не задаёт ненужных вопросов.
Глава 20
Статьи продолжали выходить. Изумлённая магическая общественность ознакомилась с любимым выражением тётушки Мардж «у дурной суки - дурные щенки», узнала, какими выродками считают эти маглы волшебников, как они бьют ребёнка до полусмерти за спонтанные выбросы магии и сколько лет можно носить одну и ту же старенькую одежду после толстяка-кузена. А когда наконец в прессе была напечатана статья о том, что Мальчик-Который-Выжил оказался в магловской больнице из-за того, что кузен попал ему в голову кирпичом, и пролежал там сначала две недели в коме, а затем ещё месяц на лечении, в следующем номере «Пророка» появилось заявление Нарциссы Малфой, в девичестве Блэк.
Леди Малфой заявляла, что она потрясена подобным обращением со своим троюродным братом Гарри Поттером, что она не понимает, по какому праву Альбус Дамблдор вообще присвоил опекунство, когда у мальчика столько родственников в магическом мире, и что подобное обращение с ребёнком заслуживает Азкабана. В связи с этим она подала в суд требование о лишении Альбуса Дамблдора опекунства и предложила свою кандидатуру в качестве нового опекуна на правах ближайшей родственницы пострадавшего ребёнка.
Суд собрался за неделю до конца января. Видимо, Малфой приложил все усилия, чтобы ускорить дело в Министерстве, пока Дамблдор не предпринял ответные действия. В день суда в Хогвартсе были уроки, но накануне министерские совы доставили письма Дамблдору с вызовом с суд и декану Слизерина с извещением, что его ученика вызывают в Визенгамот по делу об опекунстве.
Малфой забрал меня из школы за час до начала суда. Министерство магии находилось под землёй в центральной части Лондона. Посетителям полагалось добираться туда магловскими способами, а затем спускаться через телефонную будку, совмещавшую обязанности лифта и контрольно-пропускного пункта, но поскольку я был вызван на суд, мне разрешалось прибыть через каминную сеть. Это мне рассказал Малфой, пока мы с ним шли к хогвартскому транспортному камину.
Министерский служебный вход каминной сети располагался в холле аврората - на втором этаже, считая вниз от лондонской подземки. Наши палочки проверили прямо там, в аврорате. В здании Министерства запрещалось колдовать, но у Малфоя был мощный амулет защиты от подслушивания, имитировавший бытовые разговоры, и мы с ним безбоязненно потратили полчаса на обсуждение совместных дел. Затем мы спустились на лифте в Атриум, где нас дожидалась леди Нарцисса, и вместе с ней сошли пешком на десятый этаж в зал суда. Члены Визенгамота рассаживались на балконе, внизу посреди зала стояло одинокое кресло обвиняемого, подлокотники которого были обвиты цепями. Сегодняшнее дело относилось к гражданским, поэтому кресло никому не предназначалось, а стороны судебного разбирательства должны были сидеть на скамьях у боковых стен зала. Малфой собирался, если понадобится, говорить от лица супруги, а я должен был присутствовать в качестве пострадавшего лица. От меня требовалось ответить на вопросы членов суда, если таковые возникнут, и подтвердить своё согласие на смену опекуна.
Дамблдор заставил себя ждать, но недолго, не больше пяти минут. Он явился последним и уселся на скамью напротив нас, когда все уже были в сборе. Поскольку он был ответчиком, Визенгамот возглавлял его заместитель - рослый светловолосый маг лет сорока с небольшим, представленный как Торфинн Роули. На суде присутствовал сам министр магии Корнелиус Фадж, который открыл заседание. Он представил судебную комиссию и стороны судебного разбирательства, а затем зачитал дело.
