Надежда Чернецкая - Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал
…Я услышал ее шаги на лестнице и обернулся.
— Помнится, еще сегодня утром здесь наблюдалась обратная ситуация, — сказала Элен, спускаясь вниз, — я сидела в кресле, а вы шли по лестнице, и я вот так же повернулась к вам, хотя точно знала, что это именно вы.
Я встал и оглядел ее. На ней было изумительно красивое вечернее платье цвета бордо, несколько локонов лежали на треугольном вырезе сзади, а губы, казалось, были созданы из того же шелка, что и весь наряд. От нее трудно было оторвать взгляд, и я не пытался скрывать, что восхищен.
Она давно привыкла носить на себе восторженные взгляды. Сейчас она просто улыбнулась и сказала как бы между прочим:
— Я вижу, теперь вы не сомневаетесь, что я сумею отвлечь Гриффита от чего бы то ни было.
— Я не сомневался в этом и раньше. Но, мисс Лайджест, вы не думаете, что ваш вид… словом, что он может вызвать его подозрения?
— Уверяю вас, мистер Холмс, я все тщательно продумала. Я перебрала весь свой гардероб и решительно настаиваю на этом платье.
— Что ж, не буду с вами спорить, — согласился я. — Я отдаю себе отчет в том, что у вас могут быть особые причины для всего этого и особые соображения насчет деталей.
Она беспомощно и удивленно посмотрела на меня:
— Иногда я просто проклинаю вашу проницательность, — произнесла она едва слышно.
Я положил револьвер в карман брюк и молча предложил ей плащ.
— Нет, плащ не нужен, — сказала она и взяла со стула свою легкую черную шаль. — Вы дадите мне еще какие-нибудь указания, мистер Холмс?
Я откинул плащ на диван и повернул ее к себе за плечи:
— Я умоляю вас, будьте осторожны — это мое основное указание! Вы меня понимаете, мисс Лайджест? Обещайте, что не станете играть с огнем.
Ее глаза передо мной наполнились бликами от свечей и тем страстным блеском, который я так любил…
— Я могу обещать лишь то, что буду хладнокровна и расчетлива. Но кто знает, как все обернется?..
— Поймите ради всего святого, что он может просто убить вас, когда весь мираж растает! Ему будет нечего терять, и вы j`fereq| самой вероятной жертвой его мести!
— Вы будете там и постараетесь, чтобы этого не случилось… А вообще-то, если вы не будете меня трясти и отпустите, я и сама постараюсь.
— Простите… — проговорил я, выпуская ее из рук.
— Уже пора идти?
— Да, пора. Идемте.
Я затушил свечи, и мы покинули дом.
Ночь была теплой, по-сельски тихой и почти безлунной тонкий месяц на небе едва освещал нам дорогу. Впрочем, глаза скоро привыкли к темноте, и я уже хорошо различал силуэт Элен, шедшей рядом со мной.
— Дайте, пожалуйста, руку, — вдруг сказала она, — мне будет спокойнее и меньше шансов, что я упаду в этой тьме.
Я взял ее за руку и почувствовал, как от волнения и тревоги дрожат ее пальцы. Казалось, темнота и тревога сделали с Элен свое дело:
— Боже, как я боюсь, — прошептала она неожиданно.
— Вам нечего бояться, мисс Лайджест, — ответил я, крепче сжимая ее руку, — если вы не станете намеренно рисковать, у нас все получится.
— Вы даже не знаете, как я боюсь, — снова сказала она, словно не слыша моих слов.
— Я это чувствую.
Она издала неопределенный звук — то ли хмыкнула, то ли всхлипнула от моих слов.
— Чувствуете — может быть, но вы не знаете!..
Где-то в соседней деревне зашлись лаем собаки, но потом опять все стихло, и долгое время мы слышали лишь звук собственных шагов.
Я прислушивался к своим внутренним часам. До полуночи оставалось не больше десяти минут, и впереди на черном небе уже можно было различать еще более черную изгородь парка Голдентрила. Нам пора было расходиться.
— Все, — сказал я Элен, и она отдернула от меня руку, теперь вы пойдете одна по этой дороге и потом по центральной аллее парка до самой беседки, а я пройду вдоль изгороди Уотсон и Лестрейд, наверное, уже ждут меня… Идите и ничего не бойтесь!
Она пообещала не слишком торопиться и следовать нашим уговорам. Я махнул ей рукой и быстрым шагом направился искать остальных.
Инспектор и доктор уже ждали меня в условленном месте.
— Я бы все же не курил на вашем месте, друзья мои! — сказал я. — Вашу сигару, Уотсон, видно на расстоянии полумили… Вы все устроили, как мы договаривались, Лестрейд?
Лестрейд покачнулся на каблуках и сложил руки за спиной.
— Да, мистер Холмс, — ответил он, — двое моих людей уже на своих местах в парке, еще двое дежурят на станции на случай особой ситуации, и один парень сидит в кустах на подходе к беседке. Он даст нам знать, все ли в порядке, когда мы будем подходить туда, и сам будет ценным свидетелем. А где сейчас мисс Лайджест?
— Она еще за пару сотен ярдов до парка, но нам надо идти.
— Честно говоря, Холмс, — сказал Лестрейд, — этот план мне уже не кажется столь замечательным. Здесь полно риска, и больше всего меня волнует сама леди Элен! Запомните — вы мне за нее поручились!
— Не ворчите, инспектор, а лучше идите за мной, — ответил я, — и делайте это как можно тише! Это и к вам относится, Уотсон.
Мы пробрались в парк через боковую калитку, прошли по узкой тропинке с нависшими над ней ветвями, пересекли одну из центральных дорожек и вошли в густые заросли кустарника. Несколько знаков фонариком из соседних кустов дали нам понять, что можно устраиваться на нашем наблюдательном пункте.
Из зарослей была отлично видна беседка: даже в слабом лунном свете ее мраморные грани давали отблески, которые сливались в достаточно четкие очертания.
Я довольно удобно устроился на поросшем мхом камне и стал, как и все, напряженно вглядываться в темноту…
Ждать пришлось недолго — скоро мы увидели приближающиеся огоньки, и вскоре они оказались канделябром в руках Гриффита Флоя.
Флой поставил свечи на стол, рядом установил бутылку вина и два бокала, потом достал портсигар и закурил.
Принесенные им свечи хорошо освещали площадку вокруг беседки, и нам было отлично видно все, что он делал.
Я достал часы и поднес их к лицу — было пять минут после полуночи. Гриффит тоже вынул свои часы из жилетного кармана, взглянул на них, убрал обратно и стряхнул пылинки со своего темного коричневого пиджака. Он заметно волновался, часто затягиваясь и время от времени напряженно выпуская дым из ноздрей. Через пару минут он вскочил и стал расхаживать вперед-назад около беседки, а затем достал новую сигарету.
Прошло еще пять минут… Флой откупорил бутылку вина, налил себе полный бокал и залпом осушил его.
Время шло, а Элен все не было, и каждая минута ожидания казалась нам вечностью, а Гриффита делала еще более нервозным. Когда в пепельнице было уже полно окурков, и он в нетерпении в очередной раз взглянул на часы, на аллее послышались шаги…
Появилась Элен, и Гриффит быстро подошел к ней.
— Господи! Как хорошо, что вы пришли! — почти шепотом сказал он, беря ее за руку. — Мне казалось, я умру, ожидая вас.
— Я не могла прийти раньше, — сказала Элен, позволив ему несколько раз прижаться губами к ее руке, — ужин затянулся, потом бренди в библиотеке — словом, пришлось ждать.
— Это неважно — главное, что вы пришли, моя дорогая! — продолжал шептать Флой. — Я очень боялся, что вы проигнорируете мое письмо, не придадите ему должного значения…
— Вы слишком меня взволновали, и я не смогла проигнорировать вашу просьбу. Можно я сяду?
— Да, конечно! Хотите, я налью вам вина?
— Что ж, налейте. Я вижу, вы тщательно готовились к нашей встрече.
— Как и вы, моя дорогая, — усмехнулся Гриффит, разливая вино по бокалам.
— С чего вы взяли?
Он подал ей бокал, и сам сел напротив.
— Я прекрасно помню это платье, Элен, — сказал он, — вы были в нем, когда я впервые увидел вас. Это был благотворительный вечер у Ллойдов. Я был просто поражен вами — вы стояли неподалеку, говорили о чем-то с сэром Ллойдом и держали в руке бокал с красным вином, как сейчас. Мне казалось, этот цвет был создан только для вас — платье, вино… ваши губы… Помните, я тогда сказал вам, что в жизни не видел более jp`qhbni женщины и что вам потрясающе идет этот цвет? И вот теперь вы снова в нем — специально для меня. Я польщен!
Элен отвела взгляд.
— В последнее время я часто надеваю все самое лучшее, сказала она уклончиво, — ведь возможно, что скоро я и этого лишусь. А ваше письмо только укрепило мои опасения…
— Хотите еще вина?
— Нет. Я хочу услышать, наконец, что такого вы знаете о моем деле, чего не знаю я, и почему сказать мне об этом вы можете только поздней ночью.
— Если я скажу вам об этом завтра, это скорее всего уже не будет иметь смысла.
— Почему?
— Потому что вас арестуют.
— Я и так под арестом.
— Теперь вас возьмут под стражу! Дело приняло новый оборот, и полиция не станет ждать.
— Откуда вы все это знаете? — спросила Элен, и в ее взгляде легко читалось беспокойство.
