Надежда Чернецкая - Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал
— Мистер Флой и теперь не порвал с вами любовных отношений, Сьюзен?
— Нет.
— Почему же вы сами не сделаете этого, если он обманывает вас?
— Порвать с ним? Как я могу? Я люблю его! Он для меня единственный мужчина! Я не могу!.. — она продолжала плакать.
— Прошу вас, Сьюзен! Это мистер Флой предупредил вас о том, что я приду с расспросами?
— Да, он сказал, что вы, вероятно, придете и станете спрашивать о нем, обо мне и о леди Элен.
— Он просил не говорить о чем-то? Прошу вас, отвечайте, Сьюзен!
— Нет-нет! Гриффит велел рассказать все как есть.
— Он так сказал?
— Да. Он сказал мне: «Сьюзен, если придет мистер Шерлок Холмс и станет задавать вопросы, не лги ни в чем и расскажи ему всю правду».
— Кроме того, что между вами и сейчас существует любовная связь?
— Нет, он не говорил этого, но он никогда не рассказывал никому о нас, и я знала, что у него есть причины скрывать это — он ведь мужчина из благородного рода… Я сама решила скрывать, что люблю его. Господи, как я его люблю!.. А он встречается с ней, она нужна ему! Он и теперь сразу поехал к ней, а лишь потом ко мне!
— Успокойтесь, Сьюзен, прошу вас!
— Вы спрашивали, что я знаю об их отношениях. Я ничего о них не знаю! Я не знаю и не понимаю, что связывает их: если Гриффит любит ее, а она его, то зачем он приходит ко мне?.. Если он не любит ее, то зачем приходит к ней?.. И почему леди Элен ведет себя так странно?.. Что ей от него нужно?
— Вы верите, что это она убила его отца?
— Да, это она! Я уверена, что это она! Она очень жесткая женщина и всегда делает то, что выгодно ей.
Я не был удивлен ответом — ревность этой девушки застилала ей глаза и рассудок.
— Вы знаете, где был мистер Флой в час, когда трагически погиб его отец? Говорите правду, Сьюзен!
— Да, знаю, он был здесь, в этом доме, — она продолжала всхлипывать и вытирать лицо платком, — у нас было свидание.
— Встреча была условлена заранее?
— Нет, Гриффит пришел неожиданно.
— В котором часу он пришел? Сосредоточьтесь, Сьюзен — это очень важно!
— Он пришел еще до девяти.
— Вы уверены в этом?
— Я могу поклясться! Было где-то десять минут до девяти. Гриффит нашел меня в саду — я собирала цветы для букетов. Он подошел, и мы забыли о времени… Мы долго разговаривали… Это был прекрасный вечер! А потом я заснула на своем шезлонге.
— Вы заснули?
— Ну да, мы выпили немного вина.
— А когда вы проснулись, Гриффита уже не было?
— Он ушел. Написал записку, что не хотел меня будить, и положил ее мне в руку вместе с букетом ромашек.
— Было уже поздно?
— Да, почти одиннадцать. Я проснулась от холода.
— Вы сами угощали Гриффита вином, Сьюзен?
— Нет, это он предложил выпить и сам сходил в дом за бордо.
— Сколько вы выпили?
— Наверное, больше, чем мне самой показалось — силы быстро оставили меня.
— Вы сами наливали себе?
— Нет, все делал Гриффит.
— А где была миссис Уолтер все это время?
— Спала в своей комнате. Она очень рано ложится.
— Значит, она не может подтвердить ничего из того. что вы говорите?
— Конечно, не может. Она уже давно почти ничего не видит и не слышит.
— Понятно. Скажите, Сьюзен, в Гриффите не было ничего странного в тот день? Вы не заметили в нем волнения, тревоги, может быть, нервозности?
— Пожалуй, нет. Разве что он был более страстен и ласков, чем все последнее время, много говорил о нашем будущем. Я давно его таким не видела. В такие моменты я почти уверена, что он любит меня не меньше, чем я его!
— Гриффит говорил что-нибудь о том, где он был до того, как пришел к вам?
— Что-то говорил…
— Прошу вас, Сьюзен, попытайтесь вспомнить!
— Да, он сказал, что шел из «Серебряного быка», и что ему не хочется сразу идти домой, так как с отцом в этот день вышла небольшая размолвка.
— Он сердился на отца?
— Нет, он говорил, что после нашей с ним встречи собирается пойти и мирно поговорить с ним. К сожалению, это было уже невозможно… Потом он рассказывал мне, что у ворот Голдентрила встретил полицейскую процессию и арестованную леди Элен и тогда узнал обо всем…
— Об этом я знаю. Когда вчера Гриффит был у вас и предупреждал насчет моего возможного визита, он говорил чтонибудь о том, что вы должны говорить, если я спрошу о дне, когда погиб его отец?
— Да. Он сказал, что если речь зайдет о дне гибели сэра Чарльза, я должна рассказать правду.
— То есть о том, что он провел это вечернее время у вас?
— Да.
— Он просил о чем-то умолчать или что-то особо подчеркнуть?
— Нет, мистер Холмс. Он сказал говорить все так, как было на самом деле. Правда, наверное, он имел в виду, что я скажу вам, что то свидание тоже было дружеским.
Она стала вытирать глаза, и я получил прекрасную возможность рассмотреть ее медальон. Сьюзен производила впечатление простой, но тщательно следящей за своей внешностью девушки, и было заметно, что ее быт несколько превышает ее реальный заработок, должно быть, благодаря финансовой помощи Гриффита Флоя. Однако золотой медальон овальной формы с тонким ободом из бриллиантов и изумрудов мог бы достойно украсить шею даже леди из высшего света и потому так явно контрастировал с обликом провинциальной официантки, пусть даже такой миловидной, как Сьюзен.
— Скажите мне еще одно, Сьюзен, — сказал я, когда она окончательно успокоилась и посмотрела на меня покрасневшими от слез глазами. — Откуда у вас это украшение?
Она инстинктивно прикрыла медальон рукой.
— Это подарок.
— От Гриффита, я полагаю?
— Да. Он подарил мне его как раз в тот злополучный для него день…
— Что?! Он подарил его вам в тот самый день, когда был убит его отец? Вечером десятого августа?
— Да, в тот самый день.
— Как он объяснил подарок?
— Разве подарки надо как-то объяснять? Преподнес его, чтобы порадовать меня после долгой разлуки… Ведь он ездил куда-то.
— Он просил вас что-то сделать взамен?
— Разумеется, нет. Просто подарил и все!
— Он и раньше дарил вам подарки?
— Конечно, и не раз. Гриффит очень щедр.
— Вас не затруднит показать что-нибудь?
— Нет, если вам угодно.
Она достала из шкафа шкатулку и протянула ее мне. В шкатулке лежало ожерелье. Я рассмотрел его, но и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что даже десять таких ожерелий вряд ли стоят хотя бы одного камня на ободе медальона. Однако для Сьюзен, по-видимому, между подарками Гриффита не было особой разницы — они были все одинаково дороги ей, и поэтому она быстро забрала у меня шкатулку с ожерельем, а медальон заботливо спрятала под воротник платья, явно не желая продолжения расспросов на эту тему.
Я поблагодарил Сьюзен и попросил ее ответить еще на несколько вопросов, однако ее ответы ничего мне не дали, и я собрался уходить.
Когда я уже стоял в дверях, надевая шляпу, она вдруг тронула меня за локоть.
— Послушайте, мистер Холмс, — сказала она, смущенно комкая платок, — я хочу попросить вас не говорить Гриффиту, что я призналась вам в том, что касается наших отношений. Я знаю, что, хотя он и не просил меня это скрывать, ему будет неприятно, что я злоупотребляю его расположением. Обещайте мне, что не расскажете ему!
— Разумеется, я ему не скажу, — ответил я, — но вы, Сьюзен, на досуге подумайте над тем, не слишком ли много вам приходится скрывать и стоит ли это того, что вы получаете взамен?.. До свидания.
Элен расположилась в гостиной на диване. Она читала письмо, и еще до того, как я увидел уже знакомую мне голубую бумагу, я не сомневался, что это очередное письмо от лорда Гленроя. То, что я сравнительно часто видел, как она получает или читает эти письма, не могло быть простым совпадением очевидно, она получала их гораздо чаще, чем это было доступно для моих глаз. Однако я ни разу не видел, чтобы она писала или отправляла ответ. Элен, безусловно, заметила мой интерес к своей корреспонденции, и она, чувствуя мое внимание к этой очередной ее тайне, никогда не заговаривала об этом. Я был уверен, что она не хотела ничего мне рассказывать и заранее заготовила ответ на случай моих расспросов, поэтому я не досаждал ей ими.
— А, мистер Холмс! — сказала она, складывая письмо втрое и обращая на меня полный ожидания взгляд. — Я, признаться, полагала, что вы, по своему обыкновению, вернетесь не раньше, чем к обеду.
— Сегодня, как видите, вышло иначе.
— У вас не слишком веселый вид, — заметила она.
— Скорее озадаченный.
— Может быть, хотите кофе? Я попрошу Келистона, и он приготовит его для нас с вами.
— Да, пожалуй.
Через несколько минут дворецкий вручил нам по чашке с ароматным и горячим напитком.
— Случилось что-то неприятное, мистер Холмс? — спросила Элен, выдержав тактичную паузу.
