Tora-san - Victory значит победа
Я ответила на его объятие, но через несколько секунд выскользнула из рук Сириуса.
— Ты ужинала? — спросил он.
— Нет, я не хочу есть. Не возражаешь, если я пораньше лягу?
— Не возражаю… А что с тобой? — заволновался он.
— Ничего особенного… Так, голова немного болит.
— Ладно. Тогда я зайду к ребятам.
Я кивнула, повернувшись к кровати, и палочкой отлеветировала на стол книгу. Поглядывая на меня, Сириус пошел к двери.
— Он правда для тебя больше ничего не значит?
Я обернулась к нему так резко, что заболела шея.
— Прости!
Сириус вышел. Дверь захлопнулась. А я в сердцах топнула ногой и с силой дернула на себя покрывало.
Кто мне объяснит, что здесь происходит?
Утром я встала, когда Сириус еще спал. Со смешанным чувством смотрела на его лицо, выглядевшее во сне тревожным. Все эти вспышки ревности… Откуда они взялись? Разве я хоть раз давала повода?..
Я легонько коснулась кончиками пальцев его щеки. Сириус зашевелился и перевернулся на другой бок. По крайней мере его очередной кошмар отступил.
Выйдя из комнаты, я в задумчивости встала у двери. Завтрак начнется еще через час. Так куда же пойти? В библиотеку? Э, нет, в ближайшее время я туда ни ногой, да и закрыта она сейчас. Воскресенье же…
Замок был погружен в сонную тишину, и я, стараясь идти негромко, спустилась в холл. Остановилась посреди него, внезапно вспомнив, как Гермионин кот, Крукшенкс, со своим диким мявом мешался у меня под ногами. Довольно необычное для него поведение… А может, он пытался о чем-то предупредить? Об опасности? Неужели он знал, что портал должен был сработать?
Эх, Крукшенкс… умел бы ты говорить, а я не понимала тебя… Да все равно в тот момент страх слепил мне разум, и я ничего не соображала. Я боялась… боялась, что тот сон — правда, что мои родители во власти Пожирателей…
— Мамочка… Папочка… — беззвучно прошептала я. — Знали бы вы, где я сейчас…
Но к каким родителям обращалась: биологическим и к тем, с которыми я прожила девятнадцать лет своей вполне счастливой жизни? В этом времени первые, вероятно, нарадоваться не могли на маленькую дочурку по имени Дейзи, а вторые еще не ведали, что скоро в их семье появится пополнение…
Я тоскливо уставилась на громадные входные двери. Ох, как же мне хотелось их увидеть! Моих родителей, дорогих мамочку и папочку.
Эти грустные мысли самым непосредственным образом повлияли на мое настроение, поэтому почти все воскресенье я провела в отрешенности и печали.
— Вики!
Меня осторожно потрясли за плечо. Я подняла глаза.
— Что, Гарри?
— Ты все еще с нами?
Мы вчетвером сидели в комнате Гермионы и Паркинсон, куда я забрела на огонек. Паркинсон где-то пропадала, но мы не особо беспокоились на ее счет, она давным — давно в курсе, что можно, а что нельзя.
— Конечно, с вами. Но если захочу уйти в астрал, я вам заранее сообщу.
— А по — моему, ты уже того… — фыркнул Гарри, сидящий рядом со мной на одной из двух кроватей. — В астрале. Ни на что не реагируешь.
— Я просто задумалась.
— О чем?
— О родителях.
Сидящие напротив нас Гермиона и Рон приняли сочувствующее выражение.
— О настоящих, — призналась я и посмотрела на Гарри. — Об Эвансах.
— О моих бабушке и дедушке, — понимающе кивнул он. — Интересно, какие они были?
— Вот и я хочу узнать. Так сильно, что…
Я не договорила, только слабо махнув рукой.
— А почему бы тебе их не проведать? — спросил Рон. — Если очень хочется.
— Но как? — возразила Гермиона. — Никто не знает, где живут Эвансы, только Лили, но у нее не спросишь.
— Ну почему же никто? — сказала я. — Сириус знает, он мне говорил, что они с Джеймсом пару раз бывали у нас дома.
— А… — слегка удивленно протянула она. — Тогда почему бы не попросить его показать ваш дом?
После того разговора прошел целый месяц, и ни я, ни Сириус больше к нему не возвращались. Да и в тот раз, когда я пожелала увидеть родителей, его не переполнял энтузиазм, чтобы предпринять какие — нибудь попытки для этого. А может, он считал, что это опасно?
На вопрос Гермионы я неопределенно покачала головой.
— Не сегодня — завтра прибудет Николас Фламель, камень Солнца окажется у нас в руках, и тогда будет некогда куда-то отлучаться.
— Не факт, что это произойдет именно завтра, — сказал Гарри. — Если ты не поговоришь с Сириусом, поговорю с ним я.
Я встревожилась.
— Не надо, Гарри. Это всего лишь мимолетное желание…
— Вот именно, желание. К тому же, Эвансы и мои родственники. Могу я хотеть их увидеть?
— Поттеры тоже твои родственники, но не будешь ты и к ним рваться?
Гарри сделал вид, что задумался.
— А что, это идея.
Я усмехнулась и похлопала его по плечу.
— Обойдемся как-нибудь без этого.
Встала и зевнула.
— Ну, я пойду…
Но фразу оборвала вошедшая в спальню Паркинсон. Увидев нашу компанию, она кисло уставилась на меня, стоящую у нее на пути.
— Еще не кончили свои гриффиндорские посиделки?
— А что, хочешь присоединиться? — откликнулся со своего места Рон.
— Ты, я смотрю, большой шутник, Уизли? — ехидно сказала Паркинсон.
— Да, я такой, ты не знала? Кстати, как твоя мать?
— Не твое дело.
Она обошла меня, стараясь не задеть, и встала перед Гарри.
— Будь добр, Поттер, выметайся с моей кровати.
Он посмотрел на нее снизу вверх. Впрочем, Паркинсон не отличалась высоким ростом, так что их лица находились примерно на одном уровне.
— В Слизерине — сплошь грубияны и хамы. А еще кичатся своим аристократизмом.
Комментарии Гарри, по — видимому, обезоружил девушку, потому что она замерла, захлопав глазами. Он поднялся и подошел ко мне.
— Пойдем.
— Да что ты знаешь о воспитанности, Поттер? — понесся нам вслед гневный крик Паркинсон.
— Уф, как ты с ней живешь с ней, Гермиона? — спросил Гарри, когда из комнаты вышли Рон и Гермиона.
— У меня и выбора — то не было, помнишь? — сказала она. — Да я с ней особо не разговариваю, а ночью Паркинсон ведет себя тихо.
— Но ты хоть ставишь какие — нибудь защитные заклинания? — с беспокойством спросил Рон. — А то мало ли…
Гермиона открыла было рот, но в эту минуту совсем рядом послышались приглушенные голоса. Мы разом обернулись.
— А может, ты ошибся?
— Да нет же, я видел, как он направлялся именно в этот коридор…
— Эх, жаль, нет с нами карты… Мигом бы вычислили. Вот куда она делась?
— Поттер, руками не размахивай как мельница!
Гарри сделал большие глаза и молча замахал руками, в точности как его отец, судя по реплике.
— Я что, виноват, что хвост тащится со скоростью черепахи?
Рон, Гермиона и Гарри гурьбой бросились обратно в спальню. В дверном проеме образовалась пробка. Я поспешно вклинилась в нее. Нервно оглянулась, и через секунду из бокового прохода вынырнули четыре фигуры. Заметив меня, Мародеры замолчали.
— Вы что, больные?! — раздался изнутри комнаты крик.
Как бы Паркинсон чего не ляпнула…
— Чего расшумелись! — гаркнула я с испугу, сунувшись в дверь.
Там наступила полная тишина.
— Так — то вот…
На меня вытаращились четыре пары глаз. Вернее, все восемь, потому что Мародеры застыли словно изваяния. Далее их игнорировать не имело смысла.
— Добрый вечер, господа.
Они расслабленно зашевелились, хотя вид у них был слегка настороженный: по — видимому, я выглядела все еще достаточно грозно.
— Добрый вечер, мисс, чуть растягивая слова, отозвался Сириус.
Я едва не поморщилась: его манера разговаривать в то время показалась мне не слишком привлекательной. Краем глаза увидела, как Гарри подошел к двери, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре.
— А мы тут решили пройтись перед сном, — подхватил Джеймс и не спеша двинулся вперед.
— По всему замку, я так понимаю?
— Почему бы и нет? Ведь в нем столько укромных уголков, мест неизученных… Скажите, вам нравится в Хогвартсе?
Еще бы мне не нравится…
— Да, несомненно он произвел на меня неизгладимое впечатление. У нас — то такого великолепия нет и в помине.
Я улыбнулась и повернула голову, как бы ставя точку в разговоре. Но, похоже, Джеймс и Сириус считали это только началом. Ремус же встревоженно следил за ними, он все что он мог сделать — это не отставать от друзей. Со слов Сириуса я знала, что несмотря на высокий статус старосты, Ремус никогда не был в силах полностью повлиять на двух главных нарушителей спокойствия. Петтигрю держался рядом с ним и уж, конечно, вмешиваться не торопился.
— А что у вас есть? — спросил Сириус, останавливаясь в пяти метрах от меня.
Ох, ну зачем он так близко стоит? Мне вполне хватает одного Сириуса, двое — это уже перебор…
