Джерри Спенс - Настольная книга адвоката: искусство защиты в суде
Необходимое взаимодействие. Мы наблюдаем за типичным допросом свидетеля, который проводит выставившая сторона. Свидетель сидит в кресле, сжимая подлокотники до судорог в пальцах. Потом скрещивает на груди руки, чтобы защититься от стрел адвоката. Тот задает первый вопрос:
– Назовите свое имя.
(Разве это дружелюбный подход?)
– Джон Пикок.
Адвокат заглядывает в свои записи и задает следующий вопрос:
– Где вы проживаете?
– Бродвей, 26.
Адвокат все еще смотрит в записи в поисках следующего вопроса. Похоже, его так же невозможно разлучить с его бумагами, как сиамских близнецов друг с другом.
– Итак, где вы были в ночь события?
– В Нью-Джерси, в гостях у сестры.
– Что вы увидели в доме сестры в ночь события?
Допрос продолжается, адвокат привязан к своим записям и не слушает, что говорит свидетель, потому что не может одновременно читать и слушать.
Итак, необходимое взаимодействие между адвокатом и свидетелем было разрушено адвокатом. Если ему не интересен свидетель, почему он должен интересовать присяжных? Если он не слушает свидетеля, почему это должны делать присяжные? Между адвокатом и свидетелем ничего не происходит. С точки зрения свидетеля, адвокат его предал.
Помню, как я участвовал в ночном ток-шоу у одного известного телеведущего. Он недавно начал свою карьеру и, наверное, нервничал так же, как я. Он задавал мне вопросы, зная, что камера будет показывать меня, а сам в это время пользовался случаем, чтобы прочитать следующий вопрос. Но я-то предположительно должен был отвечать ему, а не его макушке. Вряд ли можно найти вдохновение в макушке телеведущего.
С другой стороны, Ларри Кинг, ветеран ток-шоу, лучший в стране интервьюер, когда задает вопрос, смотрит мне в глаза. Я знаю, что ему важен ответ. Он слушает и задает следующий вопрос, в зависимости от того, что отвечаю я. Свидетель и интервьюер могут добиться лучших результатов, только когда используется необходимое взаимодействие. А если Кинг смотрит в свои записи, что он и делает время от времени, он ждет, пока я полностью закончу отвечать на его вопрос. И только потом опять заглядывает в записи, чтобы перейти к следующей теме.
Необходимое взаимодействие существует между всеми сторонами в зале суда. Нам нужно, чтобы присяжные тоже были вовлечены в допрос, – особенно присяжные. Поэтому он может идти, например, следующим образом.
«Итак, мистер Пикок, расскажите присяжным, что сейчас происходит». Задавая вопрос, смотрим в глаза свидетелю и делаем жест рукой от него к присяжным, чтобы он, отвечая, повернулся к ним. Время от времени предваряем вопрос фразой «Расскажите присяжным о...». В соответствующих моментах нужно привлекать судью. «Объясните его чести...» Я даже включал оппонентов в допрос словами «Расскажите мистеру Джонсу, который сидит вот за тем столом, что вы видели в действительности». Такой вопрос предназначен для того, чтобы опровергнуть ранее сказанное оппонентом, например, во вступительном заявлении. Цель заключается в том, чтобы привлечь к допросу все стороны в судебном заседании. Не забывайте никого. И помните, что, если не включите хотя бы одного присяжного, он скорее всего не включит в вердикт вас.
Обязательно слушайте, что говорит свидетель! Нужно спрашивать себя, что именно он хотел сказать. Мне приходилось наблюдать, как адвокаты позволяют завести себя в дремучие дебри, из которых они иногда не находят выхода. Нужно слушать внимательно, чтобы поправить свидетеля, если тот сбивается с пути как заблудившийся щенок. Кроме того, нужно слушать, чтобы понять, что может иметь в виду свидетель или что скрывается за его словами.
Представление драмы: коговызватьпервым. В гражданском деле я часто сразу кидаюсь в драку. Именно я, истец, несу на себе бремя доказательства. Для меня нет лучшей тактики, чем лобовая атака, но она должна быть милосердной и справедливой. Она не должна быть воинственной и агрессивной, потому что в тот момент, когда мы начинаем диктовать свои правила и запугивать, ситуация в корне меняется.
Присяжные только что выслушали вступительные речи обеих сторон. Кто прав, а кто виноват? Присяжные ждут, чтобы это определить. Вызывая первым свидетеля противной стороны на хорошо продуманный перекрестный допрос, мы делаем огромный шаг к победе. Часто адвокат противной стороны не находит времени, чтобы подготовить свидетеля. Поэтому он в замешательстве и выходит на свидетельское место в панике.
Мне нужно, чтобы порядок вызова свидетелей позволил убедительно восстановить логическую последовательность событий. Точно так же, как мы не можем изложить историю полностью в одном предложении, историю нашего дела нельзя ограничить одним свидетелем. Она уже рассказана во вступительной речи. Порядок вызова свидетелей должен дополнять ее.
В гражданском деле рассказ обычно сводится к тому, как счастливый, здоровый человек, который однажды испытал на себе преступную небрежность ответчика, был искалечен или убит. Очень поучителен драматический формат кинофильмов. Мы замечаем, что режиссер хочет, чтобы мы полюбили главного героя до того, как на него обрушатся ужасные события. Если он нам не нравится, фильм потерпит провал, что бы ни происходило дальше с главным героем. У героев есть роль: ими должны восхищаться, даже влюбляться в них. У злодеев тоже есть роль: их должны отвергать и даже ненавидеть. По такой схеме строится большинство драматических произведений. Если нам не нравится герой или мы не хотим, чтобы на него свалились всевозможные беды, это не драма и наше дело в суде развалится.
Учитывая все это, режиссер фильма показывает, как герой возвращается с работы в свой маленький домик, дарит жене нежный поцелуй и играет с детьми, прежде чем уложить их спать. Режиссер рисует его как очень хорошего человека. Возможно, нам захочется стать таким же, как он. Мы видим, как он борется с бесчисленными трудностями, как его отвергают или презирают за героическую позицию. Нам хочется, чтобы он победил. Драматический конфликт всегда заключается в противостоянии героя, с которым мы отождествляем себя, и силами зла, которые должны победить. В кино мы становимся героем, испытывая его страх, который становится нашим страхом. А драма разворачивается шаг за шагом, точно так же, как в зале суда мы вызываем свидетеля за свидетелем, пока не достигаем кульминационной точки.
Нам нравятся фильмы со счастливым концом. В гражданском деле истец был искалечен или убит. Увечья, от которых он страдает, серьезные и шокирующие. В уголовном деле ни в чем не виновному клиенту предъявляют обвинение в ужасном злодеянии, ему грозят длительный срок или смертная казнь. Но у режиссера есть власть завершить историю счастливым концом, чтобы зрители вышли из кинотеатра вдохновленные, в хорошем настроении. Наша история в зале суда тоже может иметь счастливый конец. В гражданском деле присяжные могут добиться справедливости в виде денежной компенсации истцу за увечья или потерю любимого человека. В уголовном деле счастливый конец – это признание присяжными невиновности обвиняемого. Но этого не случится, если мы не сделаем из нашего клиента героя.
Вспомните старую поговорку: «Героями не рождаются, ими становятся». Мы создаем своего героя с самого начала. Мы рассказали историю присяжным во вступительной речи, в которой наш герой изображен как человек, которого мы, его адвокаты, любим, и наша любовь передается присяжным. Теперь, когда мы вызываем свидетелей, то слышим, как они говорят о нем как об очень хорошем человеке. Если он страдал от каких-либо жизненных неприятностей, мы представляем их. Он, как и мы, не идеален, но мы понимаем его и хотим, чтобы он выиграл. Поэтому сценарий вызова свидетелей для изложения ими своих историй обычно уже написан.
В гражданском деле о взыскании убытков, когда истец ужасно покалечен, можно начать с вызова друга или члена семьи истца, чтобы тот объяснил присяжным, каким человеком был потерпевший до несчастного случая. Мы покажем его счастливым, заботливым, преданным главой семьи и хорошим работником. Возможно, мы вызовем его бывшего начальника или коллегу или пригласим ребенка, чтобы тот показал, каким был отец до увечья, рассказал, как они играли и разговаривали. (Можно вызвать этого ребенка позже, чтобы он рассказал, что все изменилось, что отец больше не может ездить на рыбалку, плавать, выходить на бейсбольное поле и учить его броскам и приемам.)
После создания героя переходим к сцене события, когда он получил увечье. Может быть, мы вызовем на свидетельское место его жену, чтобы она рассказала, как утром он с ней попрощался, не зная, что его ждет впереди. (И опять, как в случае с ребенком, можно еще раз вызвать жену позднее.) Свидетели дадут показания об обстоятельствах трагедии. Мы воссоздадим преступные действия ответчика, сцену, травму, боль и факты, окружающие этот несчастный случай, который можно было предотвратить.
