Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I
В литературе высказано мнение о том, чтобы предусмотреть получение санкции прокурора не только на обыск в жилище, но и осмотр его, а также на производство в нем выемки[151]. Нам представляется, что в части производства выемки это мнение заслуживает поддержки. Но в тех случаях, когда необходимо лишь осмотреть жилище с целью возможного обнаружения в нем следов преступления и т. д., без осуществления выемки тех или иных объектов, то вряд ли для этого необходима еще и санкция прокурора (к тому же такие действия не носят характера уголовно-процессуального принуждения).
При расследовании уголовных дел, связанных в первую очередь с совершением насильственных по отношению к участникам процесса действий, практически невозможно бывает обойтись без производства освидетельствования. В зависимости от того, кем проводится это действие, различают: а) освидетельствование, проводимое следователем (следственное) и б) освидетельствование, проводимое врачом (медицинское). Однако такого четкого разграничения видов освидетельствования в тексте ст. 181 УПК РСФСР мы не находим, что, на наш взгляд, является в определенной мере пробелом. Более предпочтительными в этом плане являются УПК Украинской (ст. 193), Казахской (ст. 130), Азербайджанской (ст. 207) и Узбекской (ст. 165) союзных республик, в которых содержится такое разграничение. Но освидетельствование является не только следственным, но и принудительным действием. Последнее обстоятельство вызывает необходимость наличия для производства освидетельствования специального постановления. Думается, что закрепленное в ст. 54 Конституции СССР положение, гарантирующее гражданам неприкосновенность личности, имеет непосредственное отношение и к освидетельствованию. Это вызывает, на наш взгляд, необходимость установления санкции прокурора на производство данного действия.
При производстве по уголовному делу экспертизы часто возникает необходимость в получении образцов для сравнительного исследования (ст. 186 УПК РСФСР). Имея в виду принудительный характер этого действия, следовало бы, на наш взгляд, законодательно отразить недопустимость его производства без соответствующего постановления. Кроме того, представляется необходимым указать в тексте закона, что изъятие образцов, связанных с жизнедеятельностью организма человека, производится с обязательным участием врача (а не любого специалиста).
Интересные предложения в части совершенствования законодательного урегулирования такой меры уголовно-процессуального принуждения, как помещение лица в медицинское учреждение в связи с проводимой по делу судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы (ст. 188 УПК РСФСР), высказаны В.М. Корнуковым[152]. По своей направленности они связаны большей частью с укреплением гарантий прав и свобод участвующих в уголовном судопроизводстве лиц (обязательность оформления принятого решения специальным постановлением; необходимость санкции прокурора для помещения в любой – а не только судебно-психиатрический – вид медицинского учреждения и др.), а потому заслуживают к себе пристального внимания.
В определенном законодательном уточнении нуждаются, на наш взгляд, и некоторые иные меры уголовно-процессуального принуждения. Так, в ст. 175 УПК РСФСР представляется необходимым отразить возможность: а) наложения ареста на имущество обвиняемого, подозреваемого или лиц, несущих но закону материальную ответственность за их действия, вне зависимости от местонахождения такого имущества; б) участия специалиста при производстве такого действия[153]. В части привода как меры уголовно процессуального принуждения следовало бы в ст. 73, 75 и 82 УПК РСФСР отразить возможность осуществления такого действия в отношении свидетеля, потерпевшего и эксперта лишь на основе специального постановления об этом, как это сделано применительно к приводу обвиняемого (ст. 147 УПК РСФСР). Ввиду того, что отстранение обвиняемого от должности (ст. 153 УПК РСФСР) может иметь место лишь при санкционировании постановления об этом прокурором, видимо, и отмена этой меры процессуального принуждения возможна только с ведома прокурора.
Качественная правовая регламентация мер уголовно-процессуального принуждения является одним из важнейших условий их эффективного функционирования. Но, как указывает Л. И. Брежнев, «мало выработать хороший закон, мало его принять. Закон живет, действует лишь тогда, когда он исполняется»[154]. На необходимость практического осуществления основ тех преобразований, которые уже стали законом, обращал внимание в «Очередных задачах Советской власти» В. И. Ленин[155].
Эффективность правоприменительной деятельности зависит от целого ряда условий. В теории права различают условия, относящиеся: а) к материальным, социально-политическим и идеологическим аспектам правоприменения; б) к качеству организации и деятельности правоприменительных органов и в) к правовой обеспеченности правоприменительной деятельности[156]. Первая группа условий, являющихся по существу составными компонентами хозяйственно-организаторской и культурно-воспитательной функции государства, играет решающую роль в определении содержания и характера правоприменительной деятельности. В то же время, будучи в определенной степени производными и зависимыми от факторов (условий) первой группы, факторы, входящие в последующие группы, оказывают на эффективность правоприменительной деятельности более активное и непосредственное влияние.
Рассмотрим их в аспекте применения мер уголовно-процессуального принуждения. Здесь прежде всего следует отметить, что на применение мер уголовно-процессуального принуждения законом уполномочен строго определенный круг органов и лиц: суд, судья, прокурор, следователи, лица, наделенные правом производства дознания по уголовным делам. Центральной фигурой во всей правоприменительной деятельности является ее субъект, конкретный человек. «Именно человек со всеми его склонностями и привычками, особенностями характера и воли, знаниями, чувством, опытом и т. д. и т. п. в конечном счете обеспечивает эффективное применение права»[157].
Вот почему проблема человека, его места и назначения в структуре правоприменительного процесса является одной из основных проблем эффективности права.
Должностное лицо правоохранительных органов должно обладать всеми качествами современного руководителя, а именно: «органически соединять в себе партийность с глубокой компетентностью, дисциплинированность с инициативой и творческим подходом к делу. Вместе с тем на любом участке… обязан учитывать и социально-политические, воспитательные аспекты, быть чутким к людям, к их нуждам и запросам, служить примером в работе и в быту»[158]. В сфере уголовного судопроизводства такое лицо выступает еще и в качестве представителя власти, облеченного доверием народа, и который в силу этого ожидает от него эффективной и ответственной деятельности в интересах общества и государства[159]. «Чтобы управлять, – отмечал В.И. Ленин, – нужно быть компетентным, нужно полностью и до точности знать все условия производства, нужно знать технику этого производства на ее современной высоте, нужно иметь известное научное образование»[160]. Компетентность предполагает прежде всего наличие у правоприменителя специальной профессиональной подготовки. Последовательно претворяя в жизнь решения партии и правительства в области кадровой политики, ныне мы добились того, что судьи, прокуроры и следователи имеют, как правило, высшее юридическое образование. Так, если в 1946 г. судей с таким образованием было лишь 14,6 %[161], то в 1976 г. – уже 94,8 %[162]. В ведущих милицейских службах (уголовном розыске, БХСС) ныне до 80 % дипломированных специалистов, а среди следователей этот процент еще выше[163].
Имея соответствующую профессиональную подготовку, дополненную практическим опытом, следователь, проанализировав обстоятельства дела, может принять своевременное, правильное и обоснованное решение о применении той или иной меры уголовно-процессуального принуждения и провести его в жизнь.
Хотя в процессуальной литературе не без оснований ставится вопрос о возможности применения некоторых мер уголовно-процессуального принуждения (задержание подозреваемого, освидетельствование и личный обыск задержанного) до возбуждения уголовного дела[164], в качестве общего условия возможности их применения выступает наличие возбужденного производством уголовного дела.
Для избрания же конкретной меры уголовно-процессуального принуждения нужны еще и специальные условия в виде наличия определенных обстоятельств, делающих ее необходимой: при оперировании мерами пресечении – это данные о возможности, например, ненадлежащего поведения обвиняемого; при освидетельствовании – это данные о возможности обнаружения на теле человека следов преступления или особых примет и т. д.
