Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков
История Земских соборов – это история внутреннего развития этого учреждения. Прототипом Земских соборов,[406] по всей вероятности, были соборы (собрания)[407] русской церкви.[408] Они состояли главным образом из иерархов церкви и назывались поместными соборами.[409]
Заседания Боярской думы, как уже говорилось, могли происходить при участии высшего духовенства. Эти совместные заседания бояр и высшего духовенства называли в XVI в. «соборными» или «освященными собором»,[410] даже в том случае, если присутствовал только один митрополит.[411] Впрочем, некоторые источники говорят о том, что в собраниях чисто церковных соборов принимали участие представители боярства и государственного аппарата.[412] В смутные времена состав Боярской думы увеличивался за счет числа служилых людей, духовенства и земских представителей. И тогда заседания Думы носили характер Собора.[413] Таким образом, под Собором подразумевалось всякое собрание вообще, в том числе и совещание бояр – Собор боярский, и собрание только какой-то группы духовенства (например, всех архиереев государства, городского духовенства, монахов одного из монастырей и т. д.), и собрание, созванное государем для обсуждения каких-либо вопросов, и т. д.[414] Некоторые авторы называют такие собрания совещаниями соборной формы.[415] Однако в любом случае думный Собор составлял основу соборов, остальные же участники этих не упорядоченных по своему составу и не определенных по своим полномочиям совещаний собирались от случая к случаю.[416] Этим-то, вероятно, и можно объяснить, почему идеолог боярства Курбский ратовал за то, чтобы царь «искал… совета… и у всенародных человек».[417]
Следовательно, деятельность Боярской думы дополнялась Земскими соборами, более того, они находились в тесном соотношении с последней в ее распространенном составе.[418] По-видимому, современники рассматривали соборы как расширенные заседания Думы, которую им напоминали порядок проведения и делопроизводство соборов.
Слово «земский» могло означать и «общегосударственный», т. е. «всей земли»,[419] и «государственный» (в официальных летописях середины XVI в. «государьские дела» противопоставляются «земским делам» и «государьскому», т. е. лично касающемуся государя), и «общегражданский», «народный» (в этом значении употреблялись понятия «земский обычай», «земские люди»), и «светский» (в противоположность церковному), и «штатский» (в противоположность ратному). В связи с этим установить четкие различия между Земскими соборами и более или менее широкими совещаниями соборной формы, т. е. совещаниями «думных людей» или думного Собора (Боярской думы и освященного Собора) с представителями отдельных господствующих классов или даже посадского населения, не всегда возможно.
Обычно появление Земских соборов как центральных сословно-представительных учреждений России связывают с объединением русских земель и созданием единого централизованного русского государства; с попыткой политического и экономического ослабления положения боярства; возрастанием политического значения зависимого и лично преданного царю дворянства как менее знатной части общества, которое должно было служить противовесом в борьбе царя с боярством, кичившимся своей близостью с правящей династией. Кроме того, более широкое представительство подчеркивало всероссийский характер царской власти. Невозможно исключать еще и давление общественного мнения на власть, поскольку 40-е гг. XVI в. были временем «народных восстаний и возрождением вечевых собраний»,[420] что само по себе заставляло монархию консолидировать свои силы. Нельзя забывать и о том, что в это время особое влияние приобрела церковь во главе с митрополитом Макарием.[421] Его стремление вершить государственные дела и подменять собой в отдельных случаях государя – кульминационный пункт политической истории русской церкви XVI в.[422]
Все это так.[423] Однако история начала самостоятельного царствования Ивана Грозного и проведение первого Земского собора говорят о том, что, помимо вышеперечисленных, были еще и другие причины. Налицо противоборство традиционалистов и реформаторов,[424] в центре которого сохранение, развитие или изменение режима отношений между царем и его окружением. Вопрос стоял либо о возрождении персонифицированной власти, либо о сохранении установившегося за время малолетства Ивана IV боярского правления, либо о развитии отношений власти по западному образцу, т. е. в рамках разграничения верховной власти между царем и аристократами. При этом многие идеализировали уходящую старину, были недовольны новыми обычаями и опасались возможных перспектив развития. «Дотоле земля наша Русская жила в тишине и миру», если же «земля переставливает обычаи свои, то та земля недолго стоит». В то же время Ивану, воспитанному на порядках, установленных Софьей Палеолог, настроения сохранения старых традиций казались опасными.[425]
Около 1550 г. (по другим источникам – около 1548 г.) по указанию Ивана IV, который повелел «собрати от городов добрых людей по человеку», был созван первый в России Земский собор, в котором участвовали представители всех сословий и областей.[426] Речь, возможно, шла о представителях посада.[427] Конечно, это были не представители простонародья, а, скорее всего, менее знатная часть привилегированного класса. Однако со временем представительство расширяется, и советниками государя на соборах становятся не только члены Боярской думы – «думные люди» и близкие придворные, но и люди «государева двора», из которых формировались все руководящие кадры для военной, придворной и административной службы. Это верхушка уездного дворянства, постепенно входившая в состав правящих слоев Российского государства. Уже в середине XVI в. лица эти воспринимались как представители «земель».[428]
Посоветовавшись с митрополитом, Иван, «видя государство в великой туге и печали от насилия сильных, умыслил всех привести в любовь». На Соборе, заседание которого царь провел на Красной площади, он обратился к народу с обличением бояр и, перечислив их злодеяния, обещал положить им конец и царствовать справедливо и полюбовно.
Кроме того, Иван IV обещал народу, что отмежуется от старого боярства и станет искать опору в новом, молодом дворянстве; царь брал в свидетели своих намерений простой народ и, унижаясь перед толпящимися «людьми Божими» и призывая их к взаимному прощению, примирению, клялся, что сам чист от прежних дел боярских, что осознал невозможность вернуть былое, обещал всем быть судьею, неправды разорять и похищенное возвращать.[429] Тем самым царь сумел успокоить народ, усмирить волнения, которые имели место накануне.
Таким образом, ни о какой демократизации власти[430] речь не идет, мысль эта навеяна явлениями из истории западных представительных собраний.[431] Думаю, что все объясняется гораздо проще. Власть монарха за время малолетства Ивана пошатнулась, а он еще не мог крепко держать в своих руках бразды правления, как его отец и дед. Поэтому, исключительно в целях возвращения былой власти, царь начал созывать Земские соборы (это был первый столь масштабный случай привлечения «избранных от народа» к решению государственных задач). Сделать это было сложно, ибо реальная власть в государстве от царя перешла к московским боярским группировкам, которые контролировали те или иные территории государства. В этой ситуации народ стал противовесом Земскому собору, Собор – боярству, а организованная позже опричнина – Земскому собору.
Так заканчивалась юность Ивана и боярское правление.[432]
Еще раз царь апеллирует к народу несколько лет спустя, во время своего ухода в Александровскую слободу. Этот переезд, длительное пребывание вне Кремлевского дворца, трона и власти произвели громадное впечатление на современников, как русских, так и иноземных; у многих такое поведение Ивана IV вызвало недоумение.
В конце 1564 г. распространился слух, что царь собирается ехать неизвестно куда. Говорили, что ему стало известно, что многие его не терпят, не желают власти его и наследников, поэтому он отказывается от престола и передает правление всей земле. С этими словами Иван якобы сложил с себя корону, жезл и царскую одежду. Вскоре слух подтвердился, и по приказу Ивана в Москве были собраны дворяне с женами и детьми, дети боярские и приказные люди.
В течение нескольких дней в Кремле собирали царский обоз: драгоценности, иконы, кресты, одежды, книги. Одновременно с этим царь прощался с Москвой, со всех церквей и монастырей ему везли образа, к которым он прикладывался и брал у священников благословение, после чего лично объехал церкви. Наконец, в Успенском соборе Афанасий, сменивший Макария, отслужил обедню, царь принял благословение митрополита, дал целовать руку боярам и прочим присутствующим и 5 декабря покинул Москву. С ним отбыли царица, два сына и немногочисленные любимцы.[433]
