Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I
Сама правовая природа мер пресечения в советском уголовном процессе, необходимость строжайшего соблюдения требований социалистической законности и обоснованности их применения делают невозможным избрание этих мер в каких-либо иных, помимо указанных законодателем, целях, в том числе, например, для пресечения злоупотребления обвиняемым своими процессуальными правами, по требованию общественности[116] и т. д.
В основе применения мер пресечения должны лежать фактические данные (доказательства), свидетельствующие о существующем в наличии или реально возможном в будущем ненадлежащем поведении обвиняемого (подозреваемого), в силу чего последний не может быть оставлен без применения к нему таких мер. Отмеченные же выше факторы есть лишь обстоятельствам, учитываемые при избрании мер пресечения. Использование же мер пересечения, к примеру, в целях принуждения к даче показаний несовместимо с требованиями закона и коммунистической морали и соответствующих условиях может повлечь за собой привлечение виновного к уголовной ответственности (ст. 178, 179 УК РСФСР).
Если цели мер уголовно-процессуального пресечении определить не составляет особой трудности, то сделать это несколько сложнее в части других мер уголовно-процессуального принуждения. Так, определение целей кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, наряду со всесторонним анализом соответствующих законоположений (ст. 32 Основ, 122–122.1, 123 УПК РСФСР и ст. 1–3 Положения о порядке кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений от 13 июля 1976 г.), предполагает еще и обязательный учет характера правовой природы такого задержания, его отличительные особенности от иных мер уголовно-процессуального принуждения и, в частности, от заключения под стражу.
Кратковременное задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, не может рассматриваться как кратковременный (краткосрочный) арест такого лица[117], а является вполне самостоятельной уголовно-процессуальной мерой принуждения, осуществляемой «в целях выяснения причастности задержанного к преступлению и разрешения вопроса о применении к задержанному меры пресечения в виде заключения под стражу» (ст. 1 Положения о порядке кратковременного задержания лица, подозреваемого в совершении преступления). Его непосредственными целями являются: а) выяснение причастности задерживаемого к преступлению и б) разрешение вопроса о необходимости применения к такому лицу меры пресечения (на наш взгляд, любой, а не только заключение под стражу). Одновременно при этом преследуются и такие цели, как воспрепятствовать уклонению подозреваемого от следствия и суда, а также пресечь возможное с его стороны совершение действий, мешающих нормальному производству по делу предварительного следствия. Причем каждая из названных целей может выступать в качестве как отдельной, так и связанной с другой, в том числе и иными целями задержания.
Кроме того, попытки повлиять на ход следствия могут исходить со стороны других лиц, пытающихся например, совершить действия, направленные на уничтожение имеющихся на подозреваемом и его одежде следов преступления, облегчить ему возможность скрыть все от правосудия и т. д. Для пресечения всех таких возможностей также может быть произведено задержание подозреваемого.
Такое задержание может иметь место и в целях обеспечения личной безопасности подозреваемого в совершении преступления лица от возможной расправы со стороны потерпевших и их родственников или иных лиц, а также удовлетворения чувства общественной справедливости потерпевших и других советских граждан. Но эти цели, в отличие от предыдущих, не могут выступать в качестве самостоятельных, изолированных от вышеназванных целей.
Привод как мера уголовно-процессуального принуждения преследует, как правило, две группы целей: во-первых, аналогичные тем, что имеют место при избрании мер пресечения; во-вторых, содействование успеху в деле собирания и исследования средств уголовно-процессуального доказывания. Конкретный характер этих целей находится в определенной зависимости от процессуального положения подвергаемого приводу лица. Если привод осуществляется в отношении обвиняемого (ст. 147 УПК РСФСР) или подозреваемого (ст. 123 УПК РСФСР), то, по всей видимости, большую значимость приобретает первая из названных целей привода; если же приводу подвергается свидетель (ст. 73 УПК РСФСР), потерпевший (ст. 75 УПК РСФСР), эксперт (ст. 82 УПК РСФСР) – то вторая группа целей.
Цели таких мер уголовно-процессуального принуждения, как выемка, обыск, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, а также помещение обвиняемого в медицинское учреждение (а такое действие всегда связано с проводимой по делу судебно-медицинской, судебно-психиатрической или судебно-психологической экспертизой и представляет как бы их неотъемлемую часть), связаны главным образом с собиранием и исследованием средств уголовно-процессуального доказывания (см. ст. 167, 174, 168, 181, 186, 188 УПК РСФСР). Ими, соответственно, являются: изъятие определенных документов и предметом (выемка); обнаружение вещественных источников доказательства, документов, имущества и ценностей, необходимых для возмещения причиненного преступлением материального ущерба или возможной конфискации имущества, трупа или его отдельных частей, подозреваемого или обвиняемого (обыск); установление наличия или отсутствия на теле подозреваемого, обвиняемого, свидетеля или потерпевшего следов преступления или особых примет (освидетельствование); получение образцов, необходимых для сравнительного исследования; стационарное наблюдение, необходимое для производства экспертизы (помещение обвиняемого в медицинское учреждение).
Несмотря на недостаточно четкое определение законодателем целей отстранения от должности как меры уголовно-процессуального принуждения, их можно определить посредством предварительного уяснения понятия должностного лица (примечание к ст. 170 УК РСФСР) и системного толкования положений ст. 153 УПК РСФСР с предписаниями, содержащимися в ст. 89 УПК РСФСР, с учетом ее нахождения в главе, посвященной предъявлению обвинения и допросу обвиняемого (глава 11 УПК РСФСР). Это позволяет нам сделать вывод о том, что отстранение обвиняемого от должности осуществляется с целью предотвратить возможность его воспрепятствования установлению по уголовному делу объективной истины или продолжения им преступной деятельности, связанной с занимаемой должностью.
В соответствии со ст. 175 УПК РСФСР целью наложения ареста на имущество как меры уголовно-процессуального принуждения является обеспечение по уголовному делу гражданского иска или возможной конфискации имущества по приговору суда. Наложение ареста на имущество преследует одновременно и цель предотвращения уклонения обвиняемого (подозреваемого) от правосудия[118].
Четкость выражения непосредственной цели конкретно взятой меры уголовно-процессуального принуждения делает процесс применения ее более стройным и планомерным, целеустремленным и действенным. «…Действование без цели, – отмечал К. Маркс, – есть бесцельное, бессмысленное действование»[119]. Ориентируя на конкретное результаты применения мер уголовно-процессуального принуждения, цель вместе с тем ориентирует и на средства и способы ее достижения. «Без средств, – замечает Д.А. Керимов, – цели нереальны, неосуществимы»[120]. В то же время такие средства, как соответствующие процессуальные категории, сами должны быть законными и нравственно оправданными. По утверждению К. Маркса, «цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель…»[121]. В качестве таких средств и выступают прежде всего все меры уголовно-процессуального принуждения. Законность таких мер состоит, в первую очередь, в их предусмотренности законодательством.
В социально-нравственном аспекте меры уголовно-процессуального принуждения и процесс их применения должны находиться в полном согласии с принципами и нормами коммунистической морали. Никакие меры по усилению действенности правовой регламентации тех или иных процессуальных категорий, в том числе и анализируемых нами мер, не должны входить в противоречие с принципами справедливости и гуманности, имеющими в конечном счете «непреходящее, глобальное значение»[122].
Соответствуя требованиям законности, научной обоснованности, эти средства должны быть максимально эффективными, способными обеспечить максимальный результат в достижении целей мер уголовно-процессуального принуждения. В то же время они должны быть и экономичными, способными обеспечить достижение желаемого результата при минимальной затрате человеческой энергии и сил. Требование экономичности средств в самом широком ее содержании (и как быстрота в использовании, и как уровень затрат при их использовании, и как экономия времени тех, кто участвует в применении средств т. д.) никогда не было чуждо нашему государству. На это, в частности, обращал внимание В. И. Ленин[123]. На это постоянно обращается внимание в наше время в партийных решениях и документах, выступлениях Л.И. Брежнева[124].