Анна Разувалова - Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов
299
[Высказывания В.М. Шукшина, записанные Г. Кожуховой в ходе беседы для газеты «Правда», не вошедшие в газетную публикацию]. Т. 8. С. 160.
300
Там же. С. 158.
301
Каган М. На войне и после // Воспоминания о Федоре Абрамове. С. 75.
302
Левитан Л.С. Указ. соч. С. 80. Стоит обратить внимание на риторику разделения, консервирующую антагонизм (мы – вы, «нам вас не понять», и наоборот).
303
Оклянский Ю. Шумное захолустье: В 2 кн. М., 1997. Кн. 2: Веркольский народник. С. 6.
304
Шукшин В.М. Последние разговоры. С. 191. Об умении Шукшина «маскироваться» и сознательно вводить в заблуждение критику и читательскую аудиторию вспоминал В. Астафьев: «Василий Макарович только представлял себя мужичком-морячком в кирзовых сапогах. Этим он потрафлял официозным бонзам от культуры, благосклонно подававшим в приветствии два пальца талантам “из глубинки”. Дескать, есть у вас потребность, так умиляйтесь на меня: немытого, нечесаного, малограмотного» (цит. по: Каминский П. В.М. Шукшин в публицистике С. Залыгина, В. Распутина и В. Астафьева // Творчество В.М. Шукшина в межнациональном культурном пространстве: Материалы VIII Всерос. юбилейной научной конференции. Барнаул, 2009. С. 112).
305
Заболоцкий А. Указ. соч. С. 92.
306
Цит. по: Куляпин А.И. Творчество В.М. Шукшина: От мимезиса к симеозису. Барнаул, 2005. С. 5.
307
Дж. Гивенс настаивает на том, что «неутомимый читатель» Шукшин «не мог обойти вниманием литературу экзистенциалистов», и обращает внимание на упоминание в рассказе «Медик Володя» имени А. Камю (Гивенс Дж. Особенности реализации экзистенциалистских идей в прозе В. Шукшина // В.М. Шукшин – философ, историк, художник. Барнаул, 1992. Вып. III. С. 14; о преломлении экзистенциалистских идей в прозе Шукшина см. также: Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник. Т. 2. Барнаул, 2006. С. 239; о воздействии творчества французских экзистенциалистов на интеллигентское сознание в СССР 1960-х годов: Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека // Вайль П., Генис А. Собр. соч.: В 2 т. Екатеринбург, 2003. Т. 1. С. 809–810).
308
См.: Гивенс Дж. Указ. соч. С. 11–35.
309
Ахмадулина Б. Не забыть // О Шукшине. Экран и жизнь. М., 1979. С. 331.
310
Белов В. Тяжесть креста. С. 11.
311
Шматко Н.А. «Габитус» в структуре социологической теории // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 2. С. 70.
312
Чудакова М.О. Пора меж оттепелью и застоем (Ранние семидесятые) // Семидесятые как предмет истории русской культуры. М., 1998. Вып. 1. С. 99.
313
Ср., например: Самойлов Д. Перебирая наши даты. М., 2000. С. 439, 461.
314
См.: Гордон А.В. Указ. соч. С. 236. А. Саранцев, знавший Шукшина в студенчестве, утверждает, что конфликт с «элитой» «обнаружился у Шукшина очень рано, вероятно, еще и до ВГИКа. <…> Вне этого конфликта нет Шукшина. Писателя. Режиссера. Актера» (Саранцев А. Указ. соч. С. 30). Ср. также: Золотусский И. «Совесть, совесть, совесть…» // Статьи и воспоминания о Василии Шукшине. Новосибирск, 1989. С. 63–68.
315
Скоп Ю. Конспекты по собственной истории // Статьи и воспоминания о Василии Шукшине. С. 284.
316
Солоухин В.А. Последняя ступень // Солоухин В.А. Собр. соч.: В 5 т. М.: Русскiй миръ, 2011. Т. 5. С. 209.
317
Митрохин Н. Русская партия. Движение русских националистов в СССР. 1953–1985. М., 2003. С. 533. Среди множества работ, где рассматривается роль антисемитизма в процессах группового самоопределения и политико-культурной борьбы в поздне– и постсоветской культуре, перечислю лишь несколько: Dunlop J. The Faces of Contemporary Russian Nationalism. Princeton, 1983; Korey W. Russian Antisemitism, Pamyat, and the Demonology of Zionism.The Hebrew University of Jerusalem, 1995; Russian Nationalism: Past and Present / G. Hosking, R. Service (eds.). London, 1998; Kochanek H. Die russisch-nationale Rechte von 1968 zum Ende der Sovjet Union: Eine Diskursanalyse. Stuttgart, 1999; Cosgrove S. Russian Nationalism and the Politics of Soviet Literature: The Case of Nash Sovremennik, 1981–1991. N. Y., 2004.
318
Белов В. Тяжесть креста. С. 28.
319
Белов В. Тяжесть креста. С. 67.
320
Там же. С. 39.
321
О борьбе национал-патриотов против «еврейского лобби» см.: Куняев Ст. Поэзия. Судьба. Россия. Кн. 1. С. 186–194.
322
Белов В. Тяжесть креста. С. 38–39.
323
Там же. С. 13.
324
Там же. С. 44.
325
Там же. С. 39.
326
Там же. С. 66.
327
Добренко Е. Сталинская культура: скромное обаяние антисемитизма // Новое литературное обозрение. 2010. № 101. С. 54. На рубеже 1980 – 1990-х годов антисемитский дискурс, подчинив себе прежние свои «заменные» вариации, сделался в публичном пространстве на некоторое время практически легитимным, а для значительной части аудитории еще и определил парадигму прочтения «деревенской прозы» (к каковой она, тем не менее, не сводима – антисемитский дискурс был одной из форм артикуляции травмы).
328
Ланщиков А. «Исповедальная» проза и ее герой // Ланщиков А. Времен возвышенная связь. М., 1969. С. 3 – 33.
329
Позднее к этому поколению критик причислит и В. Шукшина: Ланщиков А. Исповедь Василия Шукшина // Ланщиков А. Избранное. М., 1989. С. 316–317.
330
См.: Белов В. Тяжесть креста. С. 39.
331
Там же.
332
Там же. С. 40.
333
Аксенов В. Зеница ока. Вместо мемуаров. М., 2005 (см. вклейку с фотографиями). Близко знавшая Аксенова З. Богуславская вспоминает характерное для писателя внимание к одежде, которое, как и в случае с «деревенщиками», так же было способом отреагировать на прежние лишения. Однако Аксенов избрал для этого кардинально иную тактику: «Не помню Аксенова небрежно одетым, в помятом костюме или застиранной рубашке. В его прикиде всегда “фирма”, известные лейблы. Я объясняю его стойкое увлечение фирменным стилем, техникой, обворожительными женщинами теми лишениями в детстве, когда, быть может, подростком он стоял перед нарядной витриной магазина, подобно героям из сказки, мечтая о том, что когда-нибудь он тоже сможет все это купить. И смог, и купил» (Богуславская З. Возвращенец Аксенов // Российская газета. 2012. 21 сентября. URL: http://www.rg.ru/2012/09/21/aksenov.html).
334
Нагибин Ю. Тьма в конце туннеля. М., 1998. С. 139.
335
Там же.
336
Там же. С. 140.
337
Нагибин Ю. Указ. соч. С. 139.
338
Шукшин В.М. «Мода…». Т. 8. С. 81–82.
339
Оклянский Ю. Указ. соч. С. 7.
340
Саранцев А. Указ. соч. С. 28.
341
Ахмадулина Б. Указ. соч. С. 331. Об одном из вариантов розыгрыша, видимо, льстившего самолюбию Шукшина, рассказывала журналистка Т. Пономарева: «…во время съемок фильмов, режиссируемых Василием Макаровичем, его часто не узнавали журналисты, которым поручено было взять у Шукшина интервью. Объектом их внимания, как правило, был оператор Валерий Гинзбург, одевающийся с иголочки, бросавшийся в глаза своей респектабельностью. Гинзбург с Шукшиным придумали нечто вроде розыгрыша. Оператор невозмутимо рассказывал о новой киноработе, прекрасно понимая, за кого его принимают, а когда журналист вдруг произносил опрометчивое:
– Василий Макарович, а…
– “Василий Макарович”? – перебивал незамедлительно журналиста Валерий и делал широкий жест в сторону Шукшина: – Это туда!
И работники прессы слегка обалдевали, видя Шукшина в фуфайке и сапогах, без всяких, как говорится, излишеств» (Пономарева Т. Потаенная любовь Шукшина. М., 2003. С. 92–93).
342
Шукшин В.М. «Мода…» С. 81.
343
Там же. С. 81.
344
Цит. по: Ростовцев Ю. Указ. соч. С. 263.
345
Гордон А. Указ. соч. С. 235. Через некоторое время, добавляет Гордон, ему довелось встретить Шукшина, одетого уже в иной стилистике – он был в «белом нагольном полушубке» (Там же). Вообще, в повседневных обстоятельствах, насколько можно об этом судить, «деревенщики» одевались совершенно стандартно, никак невыделяясь из общей массы горожан. Астафьев, например, выписываясь из больницы, просит жену принести ему пальто, шляпу и черные ботинки, то есть перечисляет предметы гардероба среднестатистического горожанина «интеллигентных профессий» (См.: Астафьев В. Нет мне ответа… С. 190), и в этом нет ни вызова, ни эпатажа, ни желания идентифицировать свою принадлежность к простонародной среде. Другими словами, то, что «деревенщиков» помнят «странно» одетыми, характеризует не только тип их публичной самопрезентации, но и оптику наблюдателя (мемуариста). В воспоминаниях о «деревенщиках» немало свидетельств о стилистическом разнобое в их гардеробе или презрении к культурным нормам городского круга. Однако нельзя исключить, что такого рода «нарушение» стилевых и вкусовых норм заострялось специфическим взглядом очевидца, принадлежавшего иной среде, нежели «деревенщики», и именно поэтому критично оценивавшего (если не переоценивавшего) культурный вызов, заключенный в упомянутых ситуациях.
