Д. Макаров - Дорогами ислама Центральной России
Можно назвать несколько причин, по которым Болгорская волость возникла именно на этих землях. Во-первых, данная территория в начале XIII в. составляла окраину Переяславского (Залесского) княжества, и крупных поселений в тот момент в районе Болгорской волости не существовало. Во-вторых, эта местность в целом была знакома булгарам, особенно купцам, поскольку находилась практически на пересечении нескольких важных торговых и речных путей, соединявших Волжскую Булгарию и Владимиро-Суздальское княжество, с одной стороны, и Новгородскую республику – с другой. Незначительное расстояние (75 км) отделяло Болгорскую волость от крупного торгового центра того времени – Нового Торга, или Торжка, входившего в состав Новгорода. В-третьих, Болгорская волость расположилась на берегу р. Волги, что должно было напоминать булгарам об оставленной родине; кроме того, Волга также служила торговой артерией. Известно, что еще в раннем Средневековье булгары, ведя немалую торговлю с весью (вепсами), поднимались по Волге до устья р. Мологи и доходили до нынешнего г. Бежецка. Наконец, немаловажно и то, что переяславский князь Ярослав II Всеволодович, безусловно, признавал авторитет своего родного старшего брата Юрия и неоднократно выступал его политическим союзником (после гибели Юрия в битве с монголами в 1238 г. именно Ярослав стал великим князем Владимирским).
Однако все эти обстоятельства следует считать второстепенными по сравнению с еще одной, гораздо более весомой причиной выбора булгарами нового жительства. Непосредственно в районе Болгорской волости расположены многочисленные месторождения т. н. старицкого камня, или мрамора, – особой породы известняка, использовавшегося в градостроительстве, а способности булгар как строителей многократно отмечены исследователями. Ведь еще в Приазовской Булгарии булгары при строительстве использовали подобный материал – мел, известняк (см. главы, посвященные Белгородской и Воронежской областям). При этом на левом берегу Волги, где была основана Болгорская волость, камень залегает ближе к поверхности, чем на правом берегу.
О численности булгар, проживавших в Болгорской волости, можно судить весьма приблизительно. Так, среднеарифметический показатель количества населения в отдельных административных единицах Старицкого уезда (7 станов и 11 волостей, включая Болгорскую волость) в 1678 г. составлял 300–350 человек (в соседних Новоторжском и Ржевском уездах эта цифра была равна 500–600 душам). В последующие годы число жителей резко возросло. Безусловно, показатели XVII в. не могут быть соотнесены с периодом ее возникновения; вероятная миграция части булгар из волости и их полная ассимиляция внутри нее не дают возможности определить первоначальную численность. Однако в любом случае она не могла быть ниже значения 300 человек и вряд ли превышала 1–1,5 тысячи. В противном случае не было бы возможности организовать такую единицу самоуправления, каковой являлась на Руси волость, тем более что второе определение Болгорской волости – губа – означало самую крупную административно-территориальную единицу низового ряда (из числа ближайших соседей губы были только в Новоторжском и по одной – в Ржевском и самом Старицком уездах).
Социальный статус булгар, основавших волость, косвенно определяется из самого факта их бегства за 1700 км от родины, а также особенностями ее географического расположения на Великом Волжском торговом пути. Очевидно, это были состоятельные купцы, хорошо знакомые с местностью и понимавшие ее преимущества, и ремесленники, имевшие необходимые средства для обустройства на новом месте. В пользу последнего предположения говорит и вышеназванное обстоятельство наличия в районе Болгорской волости одного из крупнейших в Европе месторождений белого камня.
Историю Болгорской волости еще только предстоит исследовать, при этом важно обратить внимание на ряд сюжетов, которые на данном этапе изучения можно лишь обозначить. Во-первых, поскольку булгары, как отмечал В. Н. Татищев, народ «в строениях городов преславный», следует изучить подлинную роль жителей Болгорской волости в строительстве крепостей Тверского княжества, а именно: восстановления г. Твери после ее переноса на правый берег Волги из-за разорения монголами в 1238 г.; возведения близлежащей Старицы (основана в 1297 г.) и др. Во-вторых, если наша гипотеза верна, и часть жителей Болгорской волости являлись зажиточными купцами, стоит определить их возможное влияние на становление Тверского княжества (независимого с 1241–1245 гг.) как крупнейшего торгово-экономического центра среди всех русских княжеств ордынской эпохи. В-третьих, нужно предположить вероятную взаимосвязь между булгарами – основателями Болгорской волости – и тюркским населением XV – начала XVI в. («татарским и ногайским»; согласно легенде к карте «Кочевой и оседлый мир Восточной Европы. 1482–1560 гг.» в атласе Tartarica) близлежащих Старицы, Ржева, Зубцова, Торжка и Твери. Кроме того, возможно, потомки булгар из волости и городов Тверского княжества могли иметь какое-либо отношение к этническому происхождению некоторых исторических фигур, например купца Афанасия Никитина.
Наконец, булгарский этнический компонент может быть обнаружен в уроженцах Старицы, судьба которых была тесно связана с миссионерской деятельностью среди казанских татар архиепископа Казанского и Свияжского Германа (1505–67) и первого патриарха Московского и всея Руси Иова (1589–1605). Так, несмотря на то, что историки делают особый упор на происхождении архиепископа Германа от князей Смоленских, первая часть его фамилии (в миру – Григорий Садырев-Полев) имеет совершенно очевидно тюркское происхождение.
На основании схем уездов России Я. Е. Водарского мы размещаем Болгорскую волость на территории современных Корениченского и юга Паньковского сельских поселений-округов Старицкого района Тверской области, на левом берегу р. Волги. Вероятный административный центр мог располагаться на месте современного с. Губино, в 6 км к юго-западу от г. Старицы.
Чрезвычайно тесно с Болгорской волостью был связан и Татарский гостиный двор в Твери – торговое и предположительно дипломатическое представительство Золотой Орды в Великом княжестве Тверском, один из торговых центров XIV в.
Татарский гостиный двор располагался на территории Затьмацкого посада (один из 4 посадов Твери, находился между р. Волгой и р. Тьмакой) в пределах кварталов, образованных современными улицами Достоевского и Бебеля и переулками Дмитрия Донского и Трудолюбия. Во время археологических раскопок, проводившихся в 2006 г. на ул. Троицкой (в центре вышеуказанного прямоугольника) было найдено много фрагментов поливной ордынской керамики. Наложив план раскопа на план Твери XVII в., составленный А. С. Щенковым в 1980 г. на основании писцовых книг, археологи предположили, что это место и есть Татарский гостиный двор. Месторасположение Татарского гостиного двора определялось его близостью к Тверскому кремлю, примерно на расстоянии 1 км, а также тем фактором, что именно через Затьмачье столица великого княжества Тверского была связана с крепостями и торговыми центрами, располагавшимися на юго-востоке государства: Старицей, Ржевом, Зубцовом. Эта дорога (современное Старицкое шоссе) проходила через территорию Болгорской волости, торговцы и ремесленники из которой, очевидно, были тесно связаны с тюркским (татарским) населением Твери. Кроме того, существует гипотеза, что Тверь была перенесена на правый берег в устье р. Тьмаки после монгольского разгрома 1238 г. изначального города (располагавшегося на левом берегу Волги). Если верно предположение об активном участии булгар в восстановлении Твери, нельзя исключать, что Татарский гостиный двор имеет более древнюю историю. В XIV в. в Татарском гостином дворе жили, очевидно, послы и купцы из Золотой Орды. Существование особого подворья для гостей из Золотой Орды следует из того факта, что Великое княжество Тверское вело независимую от других русских княжеств политику во взаимоотношениях с ордынскими ханами. В летописях упоминаются имена послов Золотой Орды в Твери: Тайтемир, Эмир-Ходжа, Индрюй (Инды) в 1315 г.; Чолхан (Челкан, Щелкан) в 1327 г.; Туралык, Сюга, Федорок в 1328 г.; Сарыхожа в 1371 г. и др. Из них наибольшую известность приобрел двоюродный брат хана Узбека Чолхан, убитый в великокняжеском дворце, где он пытался укрыться во время антитатарского восстания. События 1327 г. нашли отражение в Тверском сборнике, Рогожском летописце, а также в устном народном творчестве («Песня о Щелкане Дудентьевиче»). Именно в связи с этим событием ряд исследователей, в частности И. Е. Забелин, М. Н. Тихомиров и другие, обратили внимание на существование в Твери резиденции для ордынских послов.
