Робин Бэйкер - Постельные войны. Неверность, сексуальные конфликты и эволюция отношений
Он позвонил домой проверить, в порядке ли его партнерша и их двое детей, и сказал, что они увидятся завтра вечером. После чего вернулся обратно к дороге, шагнул в темные кусты и прислонился спиной к холодной стене церкви. Нащупал выкидной нож в кармане, закурил сигарету и стал ждать. Его практически не было видно, в темноте горел только огонек от сигареты. Горло пересохло, тело напряглось от возбуждения, страха и предвкушения. Это ожидание было его любимой частью действа.
Девушка у придорожного бара плакала. Злость ушла, но боль и тоска оставались. В двух столиках от нее, заливаясь пьяным смехом в кругу друзей, сидел ее сексуальный партнер на время каникул. А она сидела с подружками и все еще чувствовала, как его сперма из нее вытекает и просачивается через трусики. Всего час назад они занимались сексом на траве в близлежащем парке.
Она не принимала таблетки. Всю неделю, с момента их первой встречи, он пользовался презервативами. Сегодня же он только притворился, что надел его. И как будто это не было само по себе достаточно жестоко, он еще и заявил ей, как только оторвался от нее, что за этот вечер она у него вторая – что час назад на этом же месте он переспал с еще одной девчонкой из их компании. Ему всегда нравилось иметь больше, чем одну девчонку на каникулах, похвастался он, и если она действительно хочет знать, то вторая девчонка понравилась ему гораздо больше, вот так. Но он был бы не против того, чтобы заниматься с ней сексом остаток каникул, если ей тоже этого хочется.
Обозвав его всеми словами, которые только смогла вспомнить, она направилась обратно в бар пьяной походкой поискать у друзей сочувствия. Теперь, выплеснув злость и наплакавшись, она почувствовала, что хочет поговорить со своим бойфрендом, который остался дома, убедиться, что он все еще ее любит. Она неловко встала, опрокинув стул. Сказала друзьям, что пойдет позвонить. Ее лучшая подруга предложила составить компанию, но она сказала, что хочет пойти одна.
Мужчина стоял уже пятнадцать минут, прислонившись к стене, и курил вторую сигарету, когда заметил девушку, появившуюся в начале дороги. За все это время лишь одна пара подошла к телефону, и теперь площадка перед церковью была пустой. Он замер в ожидании, почти уверенный, что с девушкой будет спутник. Но девушка шла одна. Ему повезло в который раз. Несколько секунд ее освещали отблески огней с центральной площади, и он сумел разглядеть силуэт ног и бедер сквозь тонкое платье. Затем она снова оказалась в тени, и он скорее услышал, чем увидел, как она приближается к нему. Он сделал последнюю затяжку и отшвырнул сигарету. Его пенис предчувствовал действие – он стал твердым, как металлический стержень. За это лето девушка станет его пятой жертвой. Он потянулся в задний карман брюк за ножом.
Девушка заметила мерцание сигареты в темноте, но была слишком пьяна и слишком разгневана, чтобы почувствовать опасность. Она едва заметила мужчину, когда прошла мимо него в темноте, но секундой позже ее схватили сзади, и сильная рука сдавила горло. Ей приставили нож к лицу, он был четко различим на фоне светящейся вдалеке телефонной будки. Мужчина держал девушку, а она заметила группу людей в конце другой дороги, уходящей от церкви. Ей хотелось закричать, но вид ножа вводил в ступор, рука мужчины сжимала горло, и паника сделала ее абсолютно немой.
С этого момента, казалось, все происходило со скоростью света. Стоя по-прежнему у нее за спиной, мужчина прижал холодный металл к ее щеке и уху. Он мягко произносил слова на языке, которого она не понимала, убрал руку с ее горла, схватил за талию и нагнул вперед, так, как будто хотел, чтобы она дотянулась руками до пальцев ног. Он задрал платье ей на голову, засунул нож девушке в трусики и двумя умелыми движениями срезал их. За секунды он раздвинул ей ноги и вошел в нее. Через пятьдесят толчков он кончил. На несколько секунд мужчина замер, затем оторвался от нее, и на какую-то страшную секунду она было подумала, что он ее убьет. Но он толкнул ее на землю и скрылся в темноте. Через минуту он был уже в машине, ехал в свой отель, до которого нужно было проехать два квартала.
Девушка пролежала в неуклюжей позе на земле несколько минут. Затем разрыдалась. В конце концов она встала и двинулась вперед, поникшая, растрепанная. Она не видела ни души. Дойдя до своей жаркой, влажной комнаты в отеле, сняла одежду, встала под душ и простояла так почти час, все продолжая отмываться. Она упала на кровать и остаток ночи провела то засыпая, то просыпаясь от шока.
Внутри ее тела разворачивалась спермовойна между армиями любовника и насильника, а ее правый яичник готовился к овуляции. Пару дней спустя, пока она все еще раздумывала, не рассказать ли о случившемся друзьям или полиции, она забеременела. Война закончилась.
Испуганная тем, что о произошедшем придется рассказывать полицейским, не владеющим ее родным языком, и расстроенная тем, как отреагирует ее бойфренд, если когда-нибудь узнает, она никому не сообщила об изнасиловании. Неделей позже, вернувшись домой и встретившись с бойфрендом, она устроила им первую ночь незащищенного секса.
Обнаружив беременность, вначале она подумывала об аборте, но бойфренд уверил ее, что поможет растить ребенка, которого считал своим, и она решила его оставить. К тому моменту, когда ребенок родился, она сумела убедить себя в том, что это в любом случае ребенок от ее бойфренда. Но он был не от него. Отцом ее сына стал тот самый насильник из далекой страны.
Биологов практически не слушают, когда они пытаются провести объективный анализ изнасилований. Если они говорят, что изнасилование оборачивается репродуктивными выгодами, их обвиняют в поощрении изнасилований. Если они говорят, что у изнасилований существует биологическая основа, их обвиняют в попустительстве изнасилованиям. Если они отваживаются предположить, что своим поведением женщина порой провоцирует изнасилование, биологов обвиняют в насилии над женщиной так, как если бы они сами его совершили. Тем не менее верные заключения отнюдь не подразумевают поощрения насилия или примирения с ним. Разве историков обвиняют в поощрении войн, если они приходят к выводу, что некая страна получила выгоды в результате войны? Разве их обвиняют в попустительстве войнам, если они заявляют, что воинственное поведение имеет под собой биологическую основу? Разве их обвиняют в осквернении имени какой-то страны, если они заявляют, что она сама спровоцировала вторжение захватчиков? Или же их, наоборот, поздравляют с тем, что им удалось провести четкий исторический анализ и помочь предотвратить будущие конфликты?
Предотвращение социально неприемлемого поведения, будь то изнасилование или война, требует четкого понимания обстоятельств, запускающих в действие подобное поведение. Если объективное заключение будет таково, что при подобных обстоятельствах любой мужчина пойдет на изнасилование или же любая страна развяжет войну, нет смысла мечтать или притворяться, что мужчины или государства чем-то отличаются друг от друга. Смысл в том, чтобы выяснить обстоятельства, при которых случается изнасилование или война. Затем попытаться сделать так, чтобы подобные обстоятельства встречались как можно реже. Единственный надежный способ понять ситуацию – объективный анализ, даже если некоторые выводы в процессе окажутся неприятными, неприемлемыми или социально некорректными.
Прежде всего, следует определиться с сутью обсуждаемого нами феномена. Изнасилование в данной сцене являлось сексуальным актом с репродуктивными последствиями. Девушку изнасиловали, но не причинили ей физического вреда, ее оставили в живых, чтобы она зачала и родила ребенка. Оружие насильника – в данном случае это был выкидной нож – использовалось как средство устрашения, а не для того, чтобы причинить физический вред. Это самый распространенный сценарий. Демонстрируя репродуктивную природу своего поведения, такие насильники выбирают себе жертв, находящихся на пике фертильности, в возрасте между двадцатью и тридцатью пятью.
В таких случаях тела мужчин преследуют одну цель – использовать изнасилование в качестве репродуктивной стратегии. В меньшинстве случаев (хотя это как раз те случаи, которые получают самую широкую известность), однако, женщину не только насилуют, но и причиняют ей физический вред, калечат или убивают. В таких случаях мужчины заинтересованы в насилии и убийстве, а не в репродукции. Демонстрируя нерепродуктивную природу своего поведения такие насильники чаще выбирают пожилых женщин, от сорока и старше – женщин, прошедших пик своей фертильности.
Последние, более жестокие преступления выходят за рамки нашей дискуссии. Нас интересуют только сексуальные случаи, в которых насильники не причинили физического вреда женщинам, по крайней мере, не настолько, чтобы те оказались неспособными зачать в результате этого соития и позже родить ребенка (хотя женщина может пострадать психологически). И здесь в большинстве случаев репродуктивный успех насильника и его жертвы зависит от их взаимодействия. Более того, подобные изнасилования часто сопровождаются развязыванием спермовойны. Поиски связей между изнасилованием, спермовойной и репродуктивным успехом существенны и станут подходящей темой для данной книги.
