Робин Бэйкер - Постельные войны. Неверность, сексуальные конфликты и эволюция отношений
Мы должны задаться вопросом, может ли изнасилование быть успешной альтернативной стратегией в попытке мужчины добиться репродуктивного успеха. И, как бы ни был неприятен подобный вопрос, мы также должны спросить, может ли зачатие вследствие изнасилования быть альтернативной стратегией женского тела. С точки зрения антропологии изнасилования описанного в Сцене 3 типа обычны примерно в 50 % обществ и, как сообщают, редки только в 20 %. Подсчитано, что в некоторых крупнейших мировых промышленных городах около половины женщин подвергалось попыткам изнасилования и четверть действительно были изнасилованы. Такие подсчеты, конечно, очень приблизительны, ситуацию осложняет еще и тот факт, что, как и в нашей сцене, в полицию заявляет не так много жертв изнасилования. Современные данные говорят о том, что только примерно об одном из десяти изнасилований подается заявление в правоохранительные органы. Изнасилования случаются очень часто, и также часто в результате рождаются дети, вероятно, каждый из нас смог бы найти насильника в пяти поколениях своих предков.
Но не только у людей изнасилование может быть частью мужского сексуального репертуара. Самцов таких различных видов, как насекомые, мартышки и утки объединяет то, что при определенных обстоятельствах они идут на насильственные сексуальные действия.
По крайней мере у одного насекомого, самца скорпионовой мухи, есть специальный крючок на крыльях, использующийся для того, чтобы захватывать и держать самку во время полового акта. Без такого крючка – к примеру, если его убрал биолог-экспериментатор – самка сумеет вырваться, несмотря на усилия самца. У всех самцов этого вида имеется крючок, но не все самцы его используют. Самок привлекают крупные самцы, и они готовы добровольно позволить им оплодотворить себя. Насильники этого вида – самые мелкие самцы, непривлекательные для самок, которые не могут найти себе пару никаким другим способом. И даже в этом случае их попытки остаются относительно безуспешными: если самцу за всю жизнь удается изнасиловать больше одной самки, можно сказать, что ему повезло. А к самым крупным самцам наоборот выстраивается очередь из самок, готовых заниматься с ними сексом совершенно добровольно.
Но с большинством остальных животных дело обстоит иначе.
Чаще изнасилование остается дополнительной опцией для самцов, которые во всех отношениях нормальны с точки зрения репродуктивности и привлекательны. Среди белогорлых щурок (порода птиц), например, насильниками становятся те самцы, которые, уже успев размножиться в самом начале сезона и вырастив потомство вместе с самкой в моногамных отношениях, отправляются за новыми партнершами. Они отлавливают первую попавшуюся самку, которая по-прежнему фертильна и осталась без присмотра своего самца, и пытаются насильно оплодотворить ее. Порой такие самки сопротивляются. Иногда, как и девушка в Сцене 33, они просто могут позволить самцу совокупление. Однако каково бы ни было поведение самки, результат будет тот же. Насильники не только производят потомство в паре с партнершей, но и оставляют нескольких отпрысков самкам, вынужденным с ними совокупиться. В среднем результат таков, что насильники этого вида добиваются большего репродуктивного успеха, чем те птицы, которые насильниками не становятся.
Как мы вскоре увидим, главное для нашего понимания изнасилования у людей, особенно отношения к нему женщин, – выяснить, выше или ниже среднего уровня находится репродуктивный успех насильников. Похожи ли люди-насильники на скорпионову муху или же у них больше общего с белогорлым щурком? Стоят ли они на низшей ступеньке репродуктивности, выполняя всю грязную работу, поскольку у них не сработали прочие, более традиционные стратегии? Или же они на высшей ступеньке и становятся еще более успешными посредством изнасилования вдобавок к тому, чего достигли более традиционным путем?
К сожалению, свидетельство будет слегка двусмысленным. Существует несколько хотя и довольно слабых работ, утверждающих, что насильники похожи на скорпионовых мух и делают хорошую мину при плохой игре. Такие исследования описывают насильников как юных, бедных и физически непривлекательных мужчин. Другие, более тщательные исследования показывают, что насильники точно так же, как и ненасильники, имеют партнершу и детей. Если верить этим последним исследованиям, то может показаться, что в конечном итоге люди-насильники, как насильники среди белогорлых щурков, потенциально добиваются репродуктивного успеха выше среднего. Получается ли у них реализовать этот потенциал, зависит от того, перевесят ли потенциальные прибыли потенциальные издержки. Как и другие нераспространенные стратегии, которые мы обсудили в этой главе (бисексуальность, проституция), изнасилование – дело очень рискованное. Оно сопровождается не только стандартной возможностью подхватить инфекцию, но и реальным риском наступления серьезного и часто более жестокого наказания.
Во-первых, существует некоторый риск, что насильника ранит или даже убьет сама жертва, хотя, как и в данной сцене, женщины не всегда сопротивляются. Во-вторых, и это более важно, насильники рискуют местью как со стороны партнера жертвы, так и от общества в целом. Мужчины обычно не стоят праздно и не наблюдают за тем, как другие мужчины насилуют их или чужую партнершу, они, скорее всего, постараются предотвратить нападение. Народные патрули для борьбы с насильниками – отнюдь не редкость, особенно в крупных городах. И люди не единственные, кто пользуется подобными методами защиты. Самцы, живущие в львином прайде, например, собираются вместе, чтобы отразить атаку банды мародерствующих одиноких самцов, вознамерившихся получить доступ к самкам. Часто драка заканчивается увечьями, порой фатальными.
В большинстве современных человеческих сообществ, однако, защита от насильников институционализирована. Заключение, а не физическая месть, увечья или смерть – вот какова судьба насильника, если он будет пойман.
Изнасилование безусловно является опасной репродуктивной стратегией. Она может быть очень успешной, но может обернуться и полным крахом. В результате успешные насильники остаются в числе наших предков, тех, кто оставил больше всего детей и, таким образом, чьи гены мы, скорее всего, унаследовали; тех, кто лучше всего оценил обстоятельства, и наиболее точно определил (подсознательно), перевесят ли потенциальные репродуктивные выгоды от возможности изнасилования его потенциальные издержки.
До сих пор мы смотрели на изнасилование как на мужскую репродуктивную стратегию. Рассматривая физиологическую реакцию женщин на изнасилование, мы сталкиваемся с неприятной загадкой. Теоретически, если бы изнасилование было для женщины репродуктивным проигрышем, она должна быть менее склонна забеременеть от изнасилования, нежели в ходе рутинного секса. С другой стороны, если у изнасилования есть свои преимущества, то она должна скорее забеременеть от него, чем во время обычного секса. Так что происходит? Насколько склонны женщины к зачатию от насильника?
Все доступные нам свидетельства говорят об одном. Они позволяют предполагать, что, как и девушка в Сцене 33, женщины более склонны к зачатию в ходе изнасилования, нежели чем во время обычного секса с партнером. Возможно, такое заключение неверно, и женщина скорее бы заявила об изнасиловании, если оно повышает ее шансы забеременеть. Но это маловероятно, и на то есть две причины. Во-первых, женщина должна заявить об изнасиловании задолго до того, как узнает о собственной беременности. Во-вторых, процентное соотношение случаев зачатия в ходе рутинного секса и в ходе изнасилования меняется в период наименее фертильной фазы менструального цикла – в течение менструации и трех или более недель после. В это время женщина совершенно точно имеет минимум шансов забеременеть.
Скрепя сердце мы должны принять тот факт, что женщина более склонна забеременеть после изнасилования, нежели чем после рутинного секса. Наиболее правдоподобное объяснение этому таково, что травма от изнасилования фактически стимулирует овуляцию, особенно если тело женщины находится «в ожидании» (Сцена 15). Мы уже видели, что исключительно насильственная и грубая сексуальная игра может вызвать овуляцию у норок (Сцена 28).
Однако травма может быть не единственным фактором. Хотя женщина более склонна забеременеть вследствие изнасилования, существуют и другие, менее травматичные ситуации, в которых она также имеет на это большие шансы. Во-первых, если она занимается сексом с партнером, с которым не виделась долгое время и с которым она встречается урывками, как в примере с солдатом, который заехал домой во время короткого отпуска (Сцена 15). Во-вторых, в результате интимной связи на стороне (Сцены 6, 17 и 19). Что у этих ситуаций общего с изнасилованием, так это не травма, а ограниченность возможности заполучить гены конкретного мужчины. Физиологический механизм зачатия, скорее всего, во всех трех ситуациях будет одним и тем же – овуляция в ответ на половой акт (Сцена 15).
