Робин Бэйкер - Постельные войны. Неверность, сексуальные конфликты и эволюция отношений
Успех проституции как репродуктивной стратегии означает, что большинство из нас несет в себе гены проституток. В среднем каждому из нас стоит спуститься по фамильному древу не далее 1820-х гг. (на семь поколений назад), и мы найдем такого предка, который был рожден проституткой (допуская консервативную точку зрения, что только 1 % населения был зачат непосредственно представителями этой профессии).
Однако в качестве образа жизни проституция подразумевает множество рисков. Во-первых, как мы обсудили в многочисленных случаях, существует большой риск заполучить венерическое заболевание. Этот фактор сам по себе может обречь проститутку на раннее бесплодие и смерть. Многие пытаются избежать этой опасности, используя презервативы, к которым мужчины питают сильную антипатию (предположительно – по причинам, которые мы обсудили в Сцене 29). Проститутки говорят, что мужчины тайком пытаются избавиться от презерватива, который согласились надеть. И даже после появления СПИДа большинство клиентов предпочитает не надевать презерватив. Тело мужчины так сильно жаждет совершить оплодотворение, что, как и женщина в Сцене 32, многие проститутки готовы извлечь выгоду из такой ситуации, просто требуя за секс без презерватива более высокую плату.
Также существует риск получить увечья или быть убитой клиентом. Проститутки пытаются снизить подобные риски, собираясь в бордели или салоны массажа, уплачивая мужчине или мужчинам, чтобы те присматривали за ними и защищали их, или просто имея наставника (чаще всего это их собственная мать или отец).
Однако самый большой риск для проституток – это зависимость от наркотиков, подразумевающая не только огромные финансовые затраты, но и опасность для здоровья. Несмотря на то что проститутки платят за аренду помещения, в котором работают, или за охрану, они все же зарабатывают такие деньги, о каких большинство людей могут только мечтать. И все же немногие проститутки богаты. Частично это и есть результат эксплуатации: юные девушки сначала начинают пробовать наркотики, а затем «жаждут» заниматься проституцией, поскольку это единственный способ заработать достаточно денег, чтобы удовлетворить свою потребность в наркотиках. Затем их агенты получают комиссионные за то, что предоставляют «защиту». Такие печальные случаи неизбежно будут издержками проституции, в то время как выгоды так и не будут использованы.
Проституция является репродуктивной стратегией не только для женщин, посещение проституток – это также репродуктивная стратегия для мужчин. В Древней Греции и Риме почти все мужчины в какой-то момент жизни оплодотворяли проституток. В США в 1940-е гг. 69 % мужчин оплодотворили проститутку по крайней мере раз в жизни, а 15 % делали это регулярно. В Англии в 1990-е гг. 10 % мужчин от 45 до 59 лет занимались сексом за деньги по крайней мере один раз в своей жизни. Если не считать случаев со священниками, среднестатистический мужчина, который платит за секс, этим не ограничивается – в Англии, например, такой мужчина имеет и некоторое количество партнерш, которым не платит за секс, и это количество выше среднего.
В качестве репродуктивной опции для мужчин проститутки становятся легкодоступной мишенью для оплодотворения. Чем больше проституток оплодотворит мужчина, тем выше его потенциальный репродуктивный успех, которого он может добиться и другими способами, что зависит от ситуации. Например, молодой студент в Сцене 32 надеялся получить опыт (Сцена 27), который позднее пригодился бы ему в его более традиционных попытках с другими женщинами (в среднем студенты отстают на два года от прочих в плане сексуального опыта). Мужчины, которые живут без партнерши, попросту включают проституток в круг поиска женщин для оплодотворения. Периодически мужчина может вступить в долгосрочные отношения посредством контакта с проститутками, как партнер женщины из Сцены 32. Мужчины, уже имеющие партнерш, используют проституток в качестве объекта неверности.
Проститутки также дорого обходятся, как финансово, так и в плане риска венерических заболеваний. Таким образом, хотя оплодотворения можно добиться легко, как мы только что видели, репродуктивные выгоды будут относительно небольшими. Любая отдельно взятая эякуляция имеет мало шансов оплодотворить яйцеклетку по причинам напряженной спермовойны. Вдобавок к этому даже в течение долгих периодов незащищенного секса проститутки беременеют гораздо реже, чем женщины, которые периодически занимаются сексом с постоянным партнером. И это может быть связано с тем, что у проституток реже происходит овуляция (Сцена 16), или, возможно, фильтр шейки матки работает у них более эффективно (Сцена 22). Также это может быть результатом спермовойны – вероятно, война идет столь интенсивно, что спермоармии от разных мужчин попросту нейтрализуют друг друга.
Мужчине придется осеменять проститутку в разы больше, чем обычную женщину, чтобы произвести на свет одного ребенка вне своих долгосрочных отношений. Конечно, ни один мужчина не скажет, что причина его визита к проститутке – это погоня за шансом стать отцом очередного ребенка. Тем не менее время от времени у мужчин это получается, и они передают своим детям генетическую программу, благодаря которой их сперма стала такой конкурентоспособной в спермовойне. Проститутки являются неприемлемыми объектами для тех мужчин, которые не преуспели в спермовойнах (Сцены 19, 30 и 35).
Финальная загадка такова: почему некоторые мужчины готовы к долгосрочным отношениям с проститутками? Понятно, что такие мужчины принимают на себя все риски, которые привычны для клиентов проституток. Обычно, однако, эти риски не перевешивают богатств, которое такие мужчины делят с проститутками. Мужчина в Сцене 32 получил финансовые выгоды и красивую жизнь в обмен на то, что согласился присматривать за проституткой, ее домом и детьми. Вдобавок к этому он получил возможность стать отцом ее ребенка и, видимо, уже стал им. Его стиль жизни также означает, что у него будет шанс оплодотворить и других женщин. Его репродуктивная стратегия рискованна. Потенциальные выгоды велики, но также велики и потенциальные издержки. Не говоря о прочих генетических возможностях, которыми он должен воспользоваться с помощью такой стратегии, данная ситуация уже сейчас дает ему фору, если он окажется конкурентоспособным в спермовойне (Сцена 35).
Учитывая, что проституция и пользование проституток являются репродуктивным стратегиями с высокими потенциальными выгодами и значительными потенциальными рисками, у проституток много общего с бисексуалами (Сцены 30 и 31). Мы не знаем, существует ли такая же генетическая предрасположенность к проституции, как и к бисексуальности, но если она существует, то может показаться странным, что только малое количество женщин имеют гены, отвечающие за склонность к проституции. Так что возможно, что проституция – это выигрышная стратегия до тех пор, пока она остается относительно редкой, по меньшей мере в тех обществах, где риски, которые она несет, высоки. Если все женщины станут доступными всем мужчинам, потенциальная ценность проституции и ее репродуктивное значение, которым пользуется каждая проститутка, будет утеряно. В то же время распространение заболеваний существенно повысится.
Если понимание проституции как «генетического меньшинства» правильно, то выводы, как и в случае бисексуальности, будут таковы: в среднем репродуктивный успех проституток и прочих женщин должен быть одинаков. Однако без такого же генетического анализа, который был проведен для бисексуалов, мы не можем быть уверены в этом – и потому существует и другое объяснение. Можно предположить, что все женщины – потенциальные проститутки, но только немногие сталкиваются с ситуацией, в которой потенциальные выгоды перевешивают потенциальные издержки. Если такая трактовка корректна, то, следовательно, та женщина, которая верно оценивает ситуацию и становится проституткой, добивается большего репродуктивного успеха, чем прочие женщины.
Эта интерпретация имеет больше общих черт с объяснением другой весьма рискованной стратегии, которой придерживается меньшинство, – изнасилования. Это предмет обсуждения для следующих двух сцен.
Сцена 33
Насильник
Мужчина закрыл машину и пошел вперед по темной аллее. Гуляя, он слышал вдалеке звуки машин, проезжающих по главным магистралям города. Была полночь, но все так же жарко, придорожные кафе и бары, разбросанные вокруг людной главной площади, все еще были заполнены шумными посетителями, в основном туристами. Удаляясь от площади, он увидел в конце узкой дороги тот самый маяк, который и искал. Это была телефонная будка, сияющая на фоне темной выложенной мрамором площади перед церковью.
Он позвонил домой проверить, в порядке ли его партнерша и их двое детей, и сказал, что они увидятся завтра вечером. После чего вернулся обратно к дороге, шагнул в темные кусты и прислонился спиной к холодной стене церкви. Нащупал выкидной нож в кармане, закурил сигарету и стал ждать. Его практически не было видно, в темноте горел только огонек от сигареты. Горло пересохло, тело напряглось от возбуждения, страха и предвкушения. Это ожидание было его любимой частью действа.
