Борис Поломошнов - Химера воспитания
А, может быть, оно – как чучело, набитое по самое «не-могу» всякой всячиной?
Собранной «с бору по сосенке»?
Да, конечно, хорошо, когда человек много знает.
Даже – просто замечательно!
А если он знает, но не понимает того, что он знает, тогда это как?
Хорошо ли?
А если он думает, что он и знает, и понимает, а на самом деле и знает, и понимает исключительно превратно тогда что ЭТО?
ОБРАЗОВАНИЕ?
Или – не-совсем ОНО?Или же – совсем не-ОНО?
Ведь понимать превратно, иным словом – искаженно – значит заблуждаться.
Заблуждаться же – суверенное право каждого человека.
Лишь бы не упорствовать в своем заблуждении (почти цитата из «Мáксим» Франсуа де Ларошфуко).
ОБРАЗОВАНИЕ же как таковое, как такое, что соответствует своему предназначению, как раз и призвано «рассеивать туман нашего невежества, заставляющий нас думать, что мы понимаем то, чего на самом деле не понимаем».
А вот это уже и впрямь цитата.
Прямо из «Системы логики, силлогистической и индуктивной» Джона Стюарта Миля.
Правда, сказано сие было Милем относительно не всего Образования, а именно науки логики, но поскольку без освоения, по крайней мере, основ этой науки любое образование не-полноценно, то и сказанное по поводу нее вполне применительно и к Нему.
Так, все-таки, что же это за птица такая – Сова Образования?
Альберт Эйнштейн любил говаривать: «Образование – это то, что остается в голове, мозгу, памяти человека после того, как он забывает все, чему его учили».
Сам «забыв» при этом – видимо, по причине своей рассеянности, так свойственной гениальным людям, – сослаться на автора по сути цитированной им сентенции.
Право же ее первородства до сих пор оспаривается.
Между двумя претендентами на звание ее генеалогического родителя.
Их имена: сэр Джон Драйден (1631–1700 г. г.), и сэр же, лорд по имени Джордж Савиль Галифакс (1630–1695 г. г.).
Вот и, поди разберись: кто из них двоих первым дал Образованию такое, прямо скажем, экстравагантное определение.
Так бывает.
В истории.
И науки, и техники, и чего угодно еще.
Вспомним, хотя бы, для примера, гипотезу Канта – Лапласа, лампочку накаливания Джозефа Уилсона Соуна – Томаса Эдисона, паровую машину Джеймса Уатта – Ивана Ползунова.
Причина таких совпадений во времени по сути одинаковых открытий и изобретений, совершаемых разными людьми, достаточно проста.
Если в ней разобраться.
Дело в том, что Мир открывается Человеку настолько, насколько Человекк этому готов.
Не готов – не открывается.
Готов – открывается.
Иногда – сразу перед несколькими людьми.
Самыми готовыми на тот момент времени.
Такими, например, как сэр Джон Драйден и сэр же, лорд Джордж Савиль Галифакс.
Которым практически одновременно открылась суть того, чем есть или же, по крайней мере, должно стать и быть ОБРАЗОВАНИЕ.
И – таки станет.
И – будет.
Раньше или позже.
Но – обязательно.
Непременно.
Иначе – к чему тогда все наши «совершенства» и старания по совершенствованию Образования?
Однако у пытливого исследователя тут же и сразу же возникает вопрос.
По сути.
Если забыть все, чему тебя учили, то, спрашивается, что же тогда, может остаться – в качестве Образования — «в голове, мозгу, памяти» человека?
Абсолютное НИЧТО?
Так??
На сей счет есть замечательная детская загадка: «А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало. Кто остался на трубе?».
Вопрос практически риторический.
Конечно же, «на трубе» остался тот, кто кроется под именем: «И».
И не суть важно, с заглавной буквы пишется его «nickname», или же с прописной.
Главное, что он есть.
Точно так же обстоит дело и с тем, что остается «в голове, мозгу, памяти» человека после того, как он забывает все, чему его учили.
Остается двухкомпонентное образование, составляющее суть ОБРАЗОВАНИЯ (просьба принять очередное извинение автора за очередной почти невольный каламбур).
После того, как человек забудет все, чему его учили, у него в голове, мозгу, памяти остается нечто, чему он научился.
Сам.
У тех, у кого он учился.
Ведь Человек – не получатель (англ.recipient) ОБРАЗОВАНИЯ, а ЕГО добыватель (англ. to obtain – добывать).
Чего сам умудрился и добился добыть, извлечь и обрести – из книг ли, из лекций ли, из лабораторных и аудиторных занятий ли, то все – свое.
Как в речитативе речитативится:
Речка, небо голубое —
Это все мое, родное…
А то, что насильно всучили, впарили, вдолбили, – то – чужое.
То нечто, что «остается «в голове, мозгу, памяти Человека после того, как он забывает все, чему его учили», есть:
– во-первых, добытый Им опыт, умение, навыки работы с информацией (сбор, отбор, подбор необходимой информации, ее анализ и синтез, экстраполирование, «аналогизирование», абстрагирование от не-существенного и сосредоточение на существенном);
– во-вторых, обретенная Им культура мышления.
О последней – подробнее.
Как Вы думаете, что подумают нормальные студенты нормального университета, например, Киевского национального лингвистического, если Вы зададите им вопрос: «Почему вода кипит при температуре девяносто градусов по Цельсию, а прямой угол равен ста градусам, естественно, не по Цельсию?».
Как Вы думаете, что они подумают?
О Вас, естественно.
Не о Вашем же вопросе, конечно!
О нем-то чего думать?
Как говорится, «сало є сало», «закон есть закон», в том числе — и тот математический, называемый коммутативным, согласно которому «от перестановки слагаемых сумма не изменяется».
Ведь все – просто!
Предельно!!
Как валенки: какой на какую ногу ни надень – на правую ли, на левую, – все едино.
Один плюс один равно два, а А плюс В равно В плюс А.
Всегда.
Вода кипит при температуре сто градусов Цельсия, а прямой угол, конечноже, не по Цельсию, равен девяноста градусам.
Везде.
И нечего морочить головы.
Нормальным людям.
Дурноватыми вопросами.
Не так ли?
А так ли?
Насчет сала, например?
Если кусман его положить куда-то в кладовку лет этак на пяток, а потом попытаться его использовато по прямому его назначению, то есть, съесть, то можно ли будет его есть?
