Борис Поломошнов - Химера воспитания
– И этого Вы берете?! Куда??!! У Вас в классе и так уже почти пятьдесят человек!!!
– Пусть ребенок учится.
– Так это же не ребенок! Он – чудовище! Он уже затерроризировал и учеников, и педагогические коллективы всех тех школ, в которых он до этого пребывал, и в которых он непременно оставался на второй год! Он же бил не только учеников, в том числе, и старшеклассников, но и – страшно сказать – учителей! (В общем, не просто «бяка», а «бяка из бяк», практически – «кака», или даже малолетний «бабай»).
– У нас такого не будет.
– Вы уверены?
– Более чем.
– Ну, как знаете. В случае чего – пеняйте на себя.
– Будьте покойны.
Надо сказать (по секрету), что именно к этой учительнице не только приводили в класс самых отъявленных хулиганов и беспросветных неучей со всего района, но и привозили из самого центра города дитятей высокопоставленных чиновников, чьи жены уже совсем отчаялись от безнадежности своих попыток хоть как-то влиять на своих неуправляемых чад.
Естественно, их Екатерина Александровна тоже принимала в свой класс.
Заметьте, без какой бы то ни было мзды.
Что по нынешним временам выглядит, по меньшей мере, как-то странновато, но ведь на то она и ненормальная, не так ли?
Зато результаты были ошеломляющими.
Не то, чтобы непослушные становились послушными, нет: ни послушными, ни покорными, ни смиренными, ни подобострастно заискивающими перед старшими они не становились, но Екатериной Александровной это и не вменялось им в обязанность.
Они – всего-лишь-навсего – раскрывались как полноценные личности.
Избавившиеся от всего того, что на языке воспитательной науки называется деструктивной ориентацией и девиантностью поведения.
Если словосочетание «всего лишь» здесь уместно.
Но возвратимся, однако, к нашему «суперхулигану» и «сверхоболтусу».
Звать его, как и известного персонажа многочисленных анекдотов про трудновоспитуемых «тинейджеров», Вова.
Естественно, без сардонически-саркастического «чка».
Какой уж тут сарказм – один Вселенский Ужас!
Фамилия этого ужастика – Ш. – обозначим ее так.
Итак, Вова Ш. в сопровождении молоденькой – только после окончания милицейской академии – сотрудницы детской комнаты милиции – лейтенантки по фамилии…, впрочем, это не важно, явился в первый раз в свой новый – четвертый «Г» класс школы № NN.
Место на «галерке» ему предупредительно было предоставлено.
Как и повышенный интерес к нему со стороны новых одноклассников: ведь слухи о его будущем появлении циркулировали по всей школе уже задолго до самогó его появления.
«И что-то сейчас будет?!», – затаив дыхание, замерли в ожидании все присутствующие.
К глубокому разочарованию всех любителей сенсаций ничего экстраординарного не произошло.
Урок как урок.
Все – как обычно: в меру напряженно; без меры увлекательно.
Ну, представили классу нового ученика.
Ну, девочки обменялись – шепотом и буквально двумя словами – своими впечатлениями по поводу прически и прочего антуража милиционерки-лейтенантки.
Впрочем, очень быстро внимание учеников переключилось и с нее, и с Вовы Ш. на выполнение классных (в обоих смыслах этого слова) заданий.
И продолжалось все именно так практически до сáмого звонка.
А со звонком, собрав тетрадки для проверки выполнения классного задания, Екатерина Александровна ровным голосом, таящим в себе непонятно какой смысл, попросила подойти к своему столу Вову Ш.
Все замерли.
Совершенно буднично Екатерина Александровна предложила Вове Ш. собрать его книжки-тетрадки и сказала, что сейчас он пойдет вместе с ней.
Куда – не сказала.
В общем-то, для Вовы Ш. процедура эта была достаточно привычной:
«С вещами – на выход», – типичная преамбула к его походам в «места, не столь отдаленные».
Например, в кабинет, где, в окружении портретов выдающихся педагогов вообще и воспитателей в частности восседает «Первый после Бога» в школе – ее директор.
Так что в самóй фразе относительно того, что «с вещами», ничего необычного для Вовы Ш. не было: сплошная рутина.
Необычность же ситуации, при которой было сказано сказанное, скажем прямо, озадачила Вову Ш., ведь обычно он знал, если и не точно, то, во всяком случае, в значительном приближении, за что именно его сейчас ожидает то, что его сейчас ожидает.
А тут – «нате Вам, здрасьте», – «еще ничем-ничего», а уже – «с вещами».
За что, спрашивается, ведь ничего же еще не сделал?
Более того, он еще даже не успел подумать: «А чего бы тут такого наделать?», – как уже: «С вещами».
Не страшно, конечно, – и не такое бывало, но – странновато как-то.
Странности продолжались.
Вместо того чтобы подниматься на второй этаж, где непосредственно располагается обитель «Первого после Бога» в школе – ее директора, Екатерина Александровна в сопровождении Вовы Ш. вышла из здания школы.
И – под недоуменным взглядом, неизвестно из какого материала слепленного бюста, установленного в честь одного из светил Воспитания, – пошли они по посыпанной гравием дорожке в направлении из школы.
Помолчали.
Какое-то время.
В конце концов, нервы у Вовы Ш. не выдержали, и он спросил:
– А куда это Вы меня ведете?
– Хочу познакомить тебя с моими внуками.
И тут Вова Ш., выражаясь сленгом обычного его окружения, что называется, «прозрел»: «Так у нее же фамилия – точь-в-точь такая же, как у двух местных знаменитостей – чемпионов всего-всего по боксу среди своих сверстников.
Один из них – «в тяже», другой – «в полутяже».
«За что?», – в отчаянии почти вырвалось у Вовочки, то бишь, у Вовы Ш.
«Будут бить», – догадался он.
«Что ж, буду сражаться до конца, каким бы он ни был», – таково было его мужественное решение.
Как у Белого Клыка из книжки, ни названия, ни автора которой ему узнать до сих пор не удавалось, поскольку досталась она ему уже без передней обложки и без первых страниц, но которая ему очень понравилась.
Единственная – изо всех тех, что ему попадали в руки.
Пока Вова Ш. молча и горестно размышлял обо всем этом, оказалось, что они уже пришли.
К месту назначения.
Им оказался ничем не примечательный снаружи дом в, что называется, «частном секторе».
Помните: «Садок вишневий коло хати, хрущі над вишнями гудуть…»?
Вот как раз такой оказалась обитель Екатерины Александровны, проживающей тут вместе со своим семейством.
Довольно многочисленным.
Включая внуков-боксеров юношеского возраста, учащихся с/ш № NNN.
«А почему не в с/ш № NN?», – спрóсите Вы.
А потому что не в обычаях семьи Екатерины Александровны было «разводить семейственность».
Разводила же она в крохотном палисаднике перед своим домом цветы.
Преимущественно – георгины.
И первого сентября, когда цены на цветы на базарах взлетали до заоблачных высот, а в цветочных магазинах все куда-то внезапно исчезало, можно было зайти во двор к Екатерине Александровне и попросить у нее букет.
Сама нарежет и сама скомпонует.
Совершенно безвозмездно.
То есть, даром.
Вот такое у нее было увлечение.
А еще – «куховарить».
Для всей своей большой семьи.
А еще – книги.
Которых в семье у них было – не счесть.
Приступив на кухне ко второму своему увлечению – готовить «первое», «второе» и компот, Екатерина Александровна предоставила свою библиотеку в полное пользование Вове Ш.
Вот тут-то он и увидел впервые обложку своей любимой книги, и узнал, наконец, ее автора.
Однако, обед готов.
Тут как раз и внуки Екатерины Александровны подоспели.
Познакомились с Вовой Ш.
Вчетвером пообедали.
Помыли-повытирали посуду.
Стали заниматься делами.
Каждый – своими.
Братья – готовить домашние задания.
Самостоятельно.
Вова Ш. – готовил свои «уроки» с помощью своей же учительницы.
Приготовили «уроки».
Теперь – в путь.
На тренировку.
По боксу.
Втроем.
Братья-чемпионы и их новый друг.
Понятно, что у последнего спортивной формы не было.
Ни в прямом, ни в переносном смысле.
Не беда.
Братья, покопавшись в своих запасниках, выделили своему новому другу все необходимое.
Познакомили со своим тренером.
«А поворотись-ка, сынку, экий ты худой какой!», – была его первая, почти по гоголевскому Тарасу Бульбе – реакция на анатомо-морфологические параметры Вовы Ш.
«Ну, ничего. Были бы кости, а «мясо» нарастет. Руки длинные. Координация есть. Будешь стараться – будет толк. Завтра принесешь медицинскую справку», – таковой была реакция вторая.
Вове Ш. очень хотелось сказать, что он очень, очень будет стараться.
Что будет стараться так, как никто никогда не старался.
