Маршал Салинз - Экономика каменного века
Куикуру, напротив, иллюстрируют другую крайность: масштаб
различий, которые могут существовать между потенциалом и реальностью. Деревня куикуру численностью в 145 человек составляет лишь 7% от вычисляемого максимума населения (Cameiro, 1960). В соответствии с существующей у куикуру земледельческой практикой их настоящее население в 145 человек кормится с обрабатываемой территории в 947,25 акров. Фактически же община располагает земледельческой базой в 13 350 акров (пригодных для обработки), достаточной для 2041 человека.
Хотя таких исследований, как эти, немало, представленные ими результаты не кажутся исключительными или характерными только для конкретных рассматриваемых случаев. Напротив, авторы, имеющие репутацию авторитетных и трезвых, склонны делать подобные же обобщения для обширных географических ареалов, с которыми они знакомы. Например, Карнейро (проецируя ситуацию куикуру, причем так, что они представляются необычно благополучными) считает, что традиционное земледелие в зоне южноамериканских тропических лесов могло бы обеспечивать деревни численностью порядка 450 человек, в то время как типичные общины этой области экстенсивного земледелия насчитывали от 50 до 150 (Carneiro, I960).
Леса Конго в Африке, по Аллану, были также «недонаселены» на огромных пространствах — «значительно не дотягивали до несущей способности земли при существующей традиционной системе землепользования» (Allan, 1965, р. 223). Опять-таки относительно Западной Африки, особенно Ганы в период, предшествующий «какао буму», Аллан сообщает, что «плотность населения в центральной лесной зоне была значитель--но ниже критических уровней» (там же, р. 228; ср. pp. 229, 230, 240). Дж. Э. Спенсер выражает сходное мнение о «передвижном» земледелии в ЮгоВосточной Азии. Будучи впечатлен необычайно высокими плотностями населения в нагорных областях Новой. Гвинеи, Спенсер был склонен думать, что «большинство „передвижных" земледельцев функционируют на уровне ниже максимума их потенциала, если исходить из возможное стей их земледельческих систем» (Spencer, 1966, р. 16). Его интерпретация этого обстоятельства интересна:
Низкие плотности населения на обширных площадях естественно ассоциируются с тем, что многочисленные группы занимаются «передвижным» земледелием в соответствии с характерными чертами, присущими их социальной системе... Эта культурная традиция не может быть интерпретирована как следствие несущей способности земли, так что скорее собственно социальные явления, нежели несущая способность земли как таковая, берут на себя ди-f намическую функцию контроля плотности населения (Spencer, 1966, pp. 15-16).
Подчеркнем эту мысль и в тоже время зарезервируем ее для обстоятельного обсуждения позже. Спенсер говорит, что социокультурная организация не конструируете) так, чтобы при ограниченных возможностях технологических средств производства максимально увеличить объем производства, но, скорее, наоборот, препятствует развитию средств производства. Хотя эта позиция ведет в сторону, противоположную эколог гическому мышлению, она тем не менее повторяется рядом этнографов,
изучавших не допроизводство. У ндембу*, по мнению Тэрнера (Turner, 1957), именно противоречия традиционных моделей поселения и десцента*** вкупе с отсутствием политической централизации делают уровень дисперсии населения и дробности состава деревень ниже их земледельческих возможностей. Изиковиц (Izikowitz, 1951), говоря о ламет**, и Карнейро — об индейцах Амазонии, оба одинаково возлагают ответственность за чрезмерную центробежную сегментацию на слабость общинных институтов власти. И представляется, что у племенных земледельцев, почти как правило, интенсивность использования земли определяется спецификой социополитической организации.
Возвращаясь к техническим фактам и их распределению: подсечноогневое земледелие — это основная форма производства в сохранившихся до наших дней примитивных обществах, возможно даже господствующая форма[36] [37]. Исследования в ряде сообществ из нескольких различных областей мира (за пределами туземных резерваций) подтверждают, что земледельческая система действует ниже уровня своей технической способности. Более широко: районы экстенсивного хозяйства в Африке, Юго-Восточ-ной Азии и Южной Америке, занимаемые подсечно-огневыми земледельцами, авторитетно признаны недоиспользуемыми. Будет ли нам позволено заключить, что доминирующая форма примитивного производства — это недопроизводство?[38]
Много меньше можно сказать о функционировании других традиционных способов производства. Имеются предположения, что охота и собирательство, возможно, являются не более интенсивными, чем
подсечноогневое земледелие. Но интерпретация недопроизводства у охотников и собирателей даже помимо недостатка в практически доступных приемах измерений связана с особыми трудностями. Обычно нельзя быть уверенным, что очевидное на данный момент недопроизводство не является следствием долгосрочной адаптации к периодическим нехваткам пищи, плохим годам. когда оказывается возможным прокормить лишь часть имеющегося населения. Тем более уместным будет тогда привести следующее замечание Ричарда Ли о системе жизнеобеспечения бушменов !кунг, так как период его наблюдений включал третий год длительной засухи, такой, какие редко посещают даже пустыню Калахари.
Невозможно дать определение абсолютного «изобилия» ресурсов. Однако одним из показателей относительного изобилия служит то, исчерпывает или нет население источники пищи, которыми располагает данный конкретный район. По этому критерию населяемый бушменами район Добе изобилует естественными источниками пищи. Безусловно, наиболее важным предметом питания являются орехи монгомонго (мангетти)... Хотя десятки тысяч фунтов этих орехов собираются и съедаются ежегодно, еще тысячи каждый год остаются несобранными и сгнивают, валяясь на земле (Lee, 1968, р. 33; см. также pp. 33-35).
Комментарии Вудберна относительно охоты хадза свидетельствуют о сходной тенденции:
Я уже отмечал исключительное изобилие дичи в этом районе. Хотя хадза, так же как и представители всех других человеческих сообществ, не употребляют в пищу все виды животных, которых они могут добыть — среди прочих они отвергают виверу, варана, змей, водяных черепах, — они не едят необычайно большое число видов животных... Несмотря на то, что на очень многих животных, мясо которых считается съедобным, хадза могут охотиться, они значительную часть животных игнорируют, и вероятно, даже в том весьма сильно урезанном районе, который они занимали в I960 г., они могли бы убивать больше особей от каждого вида, не угрожая выживанию этих конкретных видов (Woodburn, 1968, р. 52).
В работе, посвященной преимущественно земледелию как способу жизнеобеспечения, Кларк и Хасуэл (dark and Haswelf 1964, р. 31) высказывают смелое утверждение о доземледельческом использовании ресурсов, которое, по крайней мере, побуждает задуматься. Основывая свои расчеты на некоторых данных по Восточной Африке, суммированных Пири (Pine, 1962),[39] и исходя из консервативных допущений о темпах воспроизводства у животных в дикой
природе, Кларк и Хасуэл подсчитали, что естественно обеспечиваемый объем мяса в четыре раза превосходит объем, достаточный для прокорма охотничьего населения, имеющего плотность 1 чел. на 20 кв. км (1/7,7 кв. миль) и питающегося исключительно животной пищей. Иными словами, если бы употреблялся весь объем воспроизводства животных, то могло бы прокормиться пять человек на кв. милю, и это не вело бы к уменьшению поголовья животных. Нуждались ли охотттики в подобном запасе прочности, это уже другой, нерешенный вопрос, хотя Кларк и Хасуэл склонны думать, что нуждались.
Еще один вывод, следующий из анализа данных Пири, относящихся к Восточной [Африке, состоит в том, что в дикой природе прирост поголовья животных на единицу площади в условиях естественных пастбищ выше, чем прирост поголовья скота у пастхов-номадов в прилегающих районах (ср. Worthington, 1961). И снова Кларк и Хасуэл (•лают обобщение, ведущее к интересному суждению о землепользовании при пастушеском скотоводстве:
Нам следует помнить, что примитивные пастушеские общины встречаются там, где земля не покрыта лесами... и живут при плотности около 2 чел. на кв. км. У них, конечно, уже не столько земли и ресурсов остается неиспользованными, как у примитивных охотничьих народов, и все же они далеки от того, чтобы полностью использовать потенциальную среднюю отдачу земли, которую Прайс оценивает в 50 кг прироста живого веса на гектар в год (5 тонн прироста живого веса на кв. км). Даже если мы уменьшим эту цифру вдвое, как сделали бы некоторые, представляется очевидным, что примитивные пастушеские скотоводы... не в силах использовать весь прирост травы в благоприятное время года (dark and Haswell, 1964).
