Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира II: Земной шар
«Существует Виолета Шекспир. В шестнадцать лет она вышла замуж за Джозайю Слинка. Никаких пьес она не написала, зато родила восемь детей, из которых выжили пятеро. Свободного времени у нее нет».
Волшебники переглянулись.
«Может, нам напроситься в няньки?» — предложил Ринсвинд.
«Слишком накладно», — твердо возразил Чудакулли. — «Хотя в этот раз мы легко можем все исправить. Нам потребуется примерная дата зачатия, стремянка и галлон черной краски».
Ринсвинд пристально смотрел на стеклянную сферу, которая в данный момент была материальным воплощением ГЕКСа.
«ГЕКС, этот мир готов к рождению Уильяма Шекспира, о котором мы упоминали?»
«Готов».
«А он существует?»
«Он родился, но умер в возрасте 18 месяцев. Далее следует подробная информация…»
Волшебники выслушали объяснения. На мгновение лицо Чудакулли приняло задумчивое выражение.
«Нам потребуется сильное дезинфицирующее средство», — сказал он. — «И много карболового мыла».
Ринсвинд пристально смотрел на стеклянную сферу, которая в данный момент была материальным воплощением ГЕКСа.
«ГЕКС, этот мир готов к рождению Уильяма Шекспира, о котором мы упоминали?»
«Готов».
«А он существует?»
«Нет. Он родился, без последствий пережил несколько детских болезней, но однажды ночью был застрелен во время браконьерской охоты в возрасте тринадцати лет. Далее следует подробная информация…»
«Ну, это тоже несложно», — сказал Чудакулли, поднимаясь на ноги. — «Нам потребуется… так, посмотрим… одежда из плотной коричневой ткани, потайной фонарь, а еще большая и тяжелая дубинка».
Ринсвинд пристально смотрел на стеклянную сферу, которая в данный момент была материальным воплощением ГЕКСа.
«ГЕКС, этот мир готов к рождению Уильяма Шекспира, о котором мы упоминали?»
«Готов».
«А он существует?»
«Да».
Волшебники старались не питать особых надежд. За последнюю неделю они испытали слишком много разочарований.
«Живой?» — уточнил Ринсвинд. — «Мужского пола? В своем уме? Не в Америке? Не попал под удар метеорита? Не стал инвалидом из-за хека, который «выпал» вместе с необычным рыбным дождем?»
«Нет. В данный момент он находится в таверне, куда вы, джентльмены, часто заглядываете».
«У него все руки и ноги целы?»
«Да», — тветил ГЕКС. — «И… Ринсвинд?»
«Да?»
«Как следствие одного из двух побочных эффектов последнего вмешательства в эту страну завезли картофель».
«Вот черт!»
«И еще — Артур Дж. Соловей теперь пахарь и не умеет писать».
«Чуть-чуть промахнулись», — сказал Чудакулли.
Глава 28. Миры «Если»
В борьбе за душу Круглого Мира волшебники придумали секретное оружие против эльфов и теперь энергично меняют ход истории, чтобы их оружие появилось на свет. Этим оружием стал Уилл Шекспир — Артуру Дж. Соловью такая работа не по зубам. Они продвигаются вперед методов проб и ошибок — причем и проб, и ошибок у них предостаточно. И все же медленно, но верно они заставляют русло истории шаг за шагом приближаться к намеченной цели.
Черная краска? Возможно, вы слышали об этом суеверии, но если нет, то вот в чем оно заключается: считается, что кухонный потолок, окрашенный в черный цвет, гарантирует рождение мальчика[135]. Волшебники воспользуются первым попавшимся средством. Для начала. А если оно не сработает, попробуют что-нибудь еще, пока, наконец, не добьются какого-то результата.
Почему же у нас нет причин верить в то, что они достигнут цели с первой попытки, но есть основания ожидать положительного результата после многочисленных исправлений?
Потому что именно так устроена история.
История обладает динамикой, но осознаем мы эту динамику не раньше, чем она проявит себя в настоящем времени. Именно поэтому мы не можем дать исторической эпохе имя, прежде чем она завершится. По этой же причине Плоскомирские монахи истории странствуют по всему Диску, следя за тем, чтобы события, которым предначертано случится, происходили на самом деле. Они хранители рассказия, которые хладнокровно разносят его по всему миру и заботятся о том, чтобы Вселенная следовала своей сюжетной линии. Роман «Вор времени» раскрывает нам подробности их жизни. Используя огромные вращающиеся цилиндры, которые называются «удлинителями», монахи берут время в долг там, где оно не нужно, и возмещают там, где это необходимо:
Как гласит Вторая Скрижаль Мгновена Вечно Изумленного, Мгновен Вечно Изумленный выпилил первый Удлинитель из ствола дерева хрумхрум, покрыл его нужными символами и, приладив к бронзовому веретену, призвал своего подмастерья Дурвруна.
— О, очень мило, учитель, — сказал Дурврун. — Молитвенное колесо, да?
— Нет, все гораздо проще, — сказал Мгновен. — Оно просто запасает и перемещает время.
— Так просто, да?
— А сейчас я собираюсь проверить его, — сказал Мгновен. Он слегка крутанул веретено рукой.
— О, очень мило, учитель, — сказал Дурврун. — Молитвенное колесо, да?
— Нет, все гораздо проще, — сказал Мгновен. — Оно просто запасает и перемещает время.
— Так просто, да?
— А сейчас я собираюсь проверить его, — сказал Мгновен. Он повернул его не так сильно.
— Так просто, да?
— А сейчас я собираюсь проверить его, — сказал Мгновен. На этот раз он прокрутил его туда и обратно.
— Так пр-пр-пр Так просто-то, дадада просто, да? — сказал Дурврун.
— Я проверил его, — сказал Мгновен.[136]
В Круглом Мире нет монахов истории — по крайней мере нам еще не удалось застать кого-нибудь за этим занятием (с другой стороны — а смогли бы мы это сделать?), но некий аналог рассказия в нашей истории все-таки есть. Как гласит поговорка, «история повторяется» — в первый раз она разыгрывается, как комедия, во второй — как трагедия, потому что история, помимо прочего, учит нас тому, что она она нас ничему не учит.
История Круглого Мира напоминает биологическую эволюцию: она подчиняется определенным правилам, но при этом, по-видимому, порождает себя в процессе собственного развития. Более того, создается впечатление, что по ходу развития она создает свои собственные правила. На первый взгляд, это противоречит факту существования динамики, поскольку динамика — это правило, которое связывает текущее состояние системы с будущим, отделенным от настоящего крохотным мгновением. Но динамика должна существовать, потому что в противном случае историки не смогли бы обнаружить в истории никакой логики — даже по прошествии интересующих нас событий. То же самое касается и эволюционной биологии.
Разгадка кроется в необычной природе исторической динамики. Она представляет собой эмерджентное явление. Эмерджентность — одно из самых важных и в то же время самых трудных для понимания свойств, присущих сложным системам. В этой книге оно играет важную роль, поскольку именно существованию эмерджентной динамики люди обязаны своей способностью рассказывать истории. Если вкратце, то без эмерджентной динамики у нас бы не возникло необходимости рассказывать истории, потому что любой из нас мог бы разобраться в интересующей его системе, используя ее собственный язык. Когда же динамика эмерджентна, упрощенная, но выразительная история становится лучшим описанием, на которое только можно надеяться…
Однако сейчас мы забегаем вперед, так что давайте немного сбавим обороты и вначале объясним нашу точку зрения.
У обычной динамической системы фазовое пространство задано явным образом и предопределено. Иначе говоря, существует простое и точное описание всех возможных состояний системы, которое — в некотором смысле — известно заранее. Помимо этого, имеется фиксированное правило или набор правил, которое по текущему состоянию системы определяет ее состояние в следующий момент. Например, если мы пытаемся разобраться в устройстве Солнечной системы с точки зрения классической физики, то фазовое пространство будет состоять из всевозможных координат и скоростей, связанных с планетами, лунами и другими космическими телами, а набор правил — из ньютоновских законов всемирного тяготения и движения.
Поведение такой системы детерминированно — в принципе, ее будущее полностью определяется настоящим. Доказать это довольно просто. Возьмем текущее состояние и, применив правила, вычислим, каким оно будет в следующий момент времени. Теперь уже это новое состояние можно считать «текущим» и с помощью правил рассчитать будущее системы на два шага вперед. Повторив эти действия, мы предскажем состояние системы через три шага. Проделав вычисления миллиард раз, мы определим будущее состояние на миллиард шагов вперед.
