Коллектив авторов - Право и экономическое развитие: проблемы государственного регулирования экономики
Во втором случае, руководствуясь ст.15 ГК РФ и ст.44 Федерального закона от 8 декабря 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», арбитражный суд отказал во взыскании убытков в виде взысканного с юридического лица штрафа, предусмотренного ч.4 ст.20.4 КоАП РФ, установив, что кладовые самовольно переоборудованы собственниками квартир, установить которых не удалось, несмотря на принятые юридическим лицом меры; ответчик пребывал на посту руководителя общества короткий срок, и переоборудование кладовок проведено не в период нахождения его в должности единоличного исполнительного органа общества, а ранее; ответчик предпринимал меры по изысканию виновных в переоборудовании кладовок собственников, в связи с чем пришел к выводу о том, что административное наказание было применено к обществу не по вине директора, что исключает возможность привлечения его к ответственности за убытки[625].
Рассматриваемые ситуации объединяет то обстоятельство, что при производстве по делу об административном правонарушении должностное лицо (директор) не привлекалось к административной ответственности. КоАП РФ предусматривает возможность одновременного привлечения к административной ответственности юридического и должностного лица (ч.3 ст.2.1 КоАП РФ), однако в материалах судебно-арбитражной практики по исследуемым категориям дел были отмечены лишь единичные случаи привлечения к административной ответственности должностных лиц.
Предвидя и понимая возражения ученых-цивилистов о различных подходах к понятию вины в гражданском и административном праве, позволим себе заметить некую двусмысленность ситуации, возникающей на практике.
Государство, привлекая юридическое лицо к административной ответственности, в первую очередь преследует цель – установить меру ответственности за совершенное административное правонарушение (наказание) и предупредить совершение новых правонарушений как самим правонарушителем, так и другими лицами.
Соответствующим образом различаются меры ответственности и порядок их применения. Ответственность в публичной сфере нарушитель несет перед государством, он привлекается к административной или уголовной ответственности государственными органами.
Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что рассмотрение дел об уголовной и административной ответственности осуществляется в особых процессуальных формах, которые обеспечивают гарантии прав лица, обвиняемого в правонарушении, в т. ч. презумпцией невиновности, возложением бремени доказывания на сторону обвинения, правом на суд с участием присяжных, повышенными стандартами доказывания, правом просить о помиловании[626]. Эти гарантии закреплены в нормах международного права, Конституции и законах Российской Федерации. Если вопрос о применении карательных мер будет решаться в рамках искового производства, в котором ответчик таких гарантий не имеет, то нарушается конституционное право на надлежащую судебную процедуру, на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ч.1 ст.47 Конституции РФ).
Следует согласиться с мнением Н.Г. Елисеева о том, что предоставление частному лицу права предъявлять иск о взыскании штрафа, например, в виде многократных убытков, за пределами возмещения причиненного ему совокупного ущерба, т. е. реализовывать меры административной ответственности за нарушение публичных интересов в охране основополагающих начал российского правопорядка, принципов экономической организации общества, означает наделение частного лица функциями органа государственной власти[627], что противоречит ст.11 Конституции РФ. Кроме того, поскольку вопрос о принятии этих мер будет решаться в форме искового производства, в котором ответчик не имеет процессуальных гарантий, свойственных административному и уголовному производству, то нарушается ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ч.1 ст.47 Конституции РФ
В ситуации, когда в процессе применения гражданско-правовой ответственности штрафы компенсируются как убытки и взыскиваются с должностного лица, теряется сама суть государственного принуждения – наказание виновного в совершении правонарушения.
По справедливому мнению В.А. Юсупова, административное принуждение, базирующееся на нормах административного права, которые регламентируют административную ответственность, характеризуется двумя главными признаками. Первый признак состоит в том, что административное принуждение носит характер государственно-властного влияния на правонарушителя, имеющего своей целью: а) восстановить нарушенный правопорядок; б) предупредить возможность совершения правонарушителем более опасного правонарушения; в) в определенной мере покарать его. Второй признак – персонификация административного правонарушения. Он состоит в том, что государственному принудительному воздействию должны подвергаться виновные лица, совершившие административное правонарушение[628].
Таким образом, компенсация юридическому лицу суммы уплаченного им административного штрафа посредством взыскания ее в качестве убытков с директора выхолащивает основную цель государственного принуждения – покарать виновное в правонарушении лицо. При этом если в процессе производства по делу об административном правонарушении не была установлена вина должностного лица, то, по сути, бремя установления его вины за административное правонарушение берет на себя истец по гражданскому делу.
Как отмечалось ранее, подходы к вине лица, совершившего гражданское и административное правонарушение, различны. В соответствии с п.1 ст.53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (п.3 ст.53 ГК РФ), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Такое лицо несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в т. ч. если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску. Ответственность, предусмотренную п.1 ст.53.1 ГК РФ, несут также члены коллегиальных органов юридического лица, за исключением тех из них, кто голосовал против решения, которое повлекло причинение юридическому лицу убытков, или, действуя добросовестно, не принимал участия в голосовании (п.2 ст.53.1 ГК РФ).
П.15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» разъясняется, что в соответствии с ч.3 ст.2.1 КоАП РФ в случае совершения юридическим лицом административного правонарушения и выявления конкретных должностных лиц, по вине которых оно было совершено (ст.2.4 КоАП РФ), допускается привлечение к административной ответственности по одной и той же норме как юридического лица, так и указанных должностных лиц.
При определении степени ответственности должностного лица за совершение административного правонарушения, которое явилось результатом выполнения решения коллегиального органа юридического лица, необходимо выяснять, предпринимались ли должностным лицом меры с целью обратить внимание коллегиального органа либо администрации на невозможность исполнения данного решения в связи с тем, что это может привести к совершению административного правонарушения.
Поскольку КоАП РФ не предусматривает в указанном случае каких-либо ограничений при назначении административного наказания, судья вправе применить к юридическому и должностному лицу любую меру наказания в пределах санкции соответствующей статьи, в т. ч. и максимальную, учитывая при этом смягчающие, отягчающие и иные обстоятельства, влияющие на степень ответственности каждого из этих лиц[629].
Соответственно, при установлении вины для привлечения к гражданско-правовой ответственности должностного лица применяются такие категории как «недобросовестность» или «неразумность». Когда мы говорим об административной ответственности, то принимаем во внимание две формы вины – умысел или неосторожность. В этом случае даже при неосторожной форме вины должностного лица, предвидевшего возможность наступления вредных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывавшее на предотвращение таких последствий либо не предвидевшее возможности наступления таких последствий, хотя было обязано и могло предвидеть, и данный факт не был доказан в процессе производства по делу об административном правонарушении, сложно предположить, что должностное лицо при этом действовало недобросовестно или неразумно.
