Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Король-консорт
Он оглянулся по сторонам и ответил, понизив голос:
— Окружили так, мышь не проскользнет.
Я отмахнулся.
— Думаю, никто и не подумает сопротивляться. Наверняка все получили четкие указания.
— Да я не поэтому, — сообщил он, — чтобы не послала гонца. Вдруг не то вздумает сообщить. И не тем людям.
Я покачал головой, на столе два пустых кубка, наполнил их вином и кивнул на один графу.
— Полагаю, все они получили от Ротильды четкий приказ держаться ниже травы, тише воды в озере. Она надеется как-то переломить ситуацию, а придворных подобрала таких, что верят ей беззаветно.
Он взял кубок, отхлебнул деликатно.
— А что думаете сами?
Я пожал плечами.
— Пока в затруднении. Конечно, врет, не могла не стараться укрепить свою власть и как-то отгородиться от моего вмешательства. Однако каждый ее шаг можно интерпретировать и как ее желание укрепить и расширить наше общее влияние.
— Ну да, — сказал он со странным выражением, — имея такую жену, можно не беспокоиться за свой тыл.
— Берите, — предложил я. — Даром отдаю.
Он отшатнулся.
— Ни за что!
— Почему? — изумился я. — Зато тыл будет тот, что надо.
— Нет, — огрызнулся он. — Не надо!
— Такого тыла?
— И тыла, — сказал он твердо, — и жены. — Это же вы с нею как гром и молния, а я что, тихая овечка. Мне и жену бы овечистую...
— Так у вас же есть, — сказал я с подозрением.
— В Армландии, — уточнил он. — А Церковь разрешает брать вторую жену, если вне своего королевства пребываешь больше чем три месяца.
— Как время летит, — сказал я.
— Разве? — изумился он. — Я думал, вам за своими полуженами не так заметно.
— Знаете ли, — возразил я, — две полужены еще не совсем одна жена.
— А три?
Я подумал, ответил с неуверенностью:
— Мне кажется, и три не совсем то, что одна цельная. Это ж не совсем математика! Это, скорее... ну, что-то другое.
— А четыре?
Я сказал сердито:
— Граф! У меня что, четыре?.. Откуда могу знать? Это у вас одна настоящая, и здесь будет настоящая, а у меня все какие-то полу, а это не совсем даже, что полу, а тоже иначе. Если и математика, то не наша эта математика.
— Зато, — напомнил он, — у вас есть невеста. А вот у меня нет.
— Что? — спросил я с подозрением. — Это хто еще?
— Аскланделла, — сказал он быстро и тут же, предупреждая мою вспышку уже настоящего королевского гнева, добавил еще быстрее: — Вы сами пообещали!
Я спросил в диком изумлении:
— Я? Это когда?
— Вы поклялись на мече, — произнес он почти со злорадством, — ну ладно, не на мече и не поклялись, но разве ваше слово не крепче гранита?., что как только... ладно, если только переживете схватку с Маркусом, то сразу же вот так и женитесь на Аскланделле.
Я вздохнул, поморщился.
— Граф...
— Что, — спросил он с тревогой, — будете стараться проиграть?.. Это нечестно! А спасение мира?
— А как я сказал? — переспросил я. — Неужели так и сказал, что сразу? Не в моей манере политика сжигать за собой мосты... Другое дело, за всеми вами.
— Нет, — ответил он вынужденно, — но разве это не само собой разумеется, что победитель дракона женится на спасенной им принцессе?
Я отрезал с высокопарным достоинством:
— Граф, мы строим новое чистое общество! И ломаем старые традиции. Человек, как сказал Господь, волен в своих поступках. И никто его не волен принуждать к женитьбе на принцессах, когда будет полно глупых крестьянок и гулящих девок.
Он смотрел на меня несколько оцепенело.
— Ваше Величество, никогда не пойму, когда вы шутите... Я уж чуть не поверил, глядя на ваше серьезное лицо, что такое общество мы и строим.
Он допил вино, прислушался к голосам за шатром, лицо посветлело.
— Вроде бы шатер для королевы уже поставили, — сообщил он радостно. — Пойду перегонять ее на другое место.
— Дайте хоть ложе для нее сколотить, — сказал я. — И стол. Чтоб не на полу спала и ела.
Он посмотрел на меня несколько странно.
— Вы что, все же о ней заботитесь?
Я огрызнулся:
— Не о ней, а вам стараюсь причинить побольше неприятностей!
Он с неодобрением посмотрел, как я создал для себя большую чашку черного кофе, поклонился с самым оскорбленнейшим видом и гордо покинул шатер.
Жены и полужены, подумал я раздраженно, потягивая горячий кофе, а когда чашка опустела, наполнил ее снова. Король, как принято считать в обществе, должен стараться родить как можно больше сыновей. А потом, когда повзрослеют и обзаведутся семьями, вынужден желать им смерти, чтобы не свергли с трона и не привели страну к гибели ввиду своей молодецкой отваги и безразмерной дури.
Корону в правильном государстве король должен передавать внукам. Пока взрослеют, он продолжает править справедливо и мудро, так как уже стар, умен и бит жизнью, а когда внуки войдут в силу, он сам уходит на покой и выращивает розы.
Правда, еще до того, как внуки достигнут юности, решает, которого из них готовить в короли, а остальных сажает на скамейку запасных, обычно за щедрые пожертвования церкви пристраивает их аббатами монастырей.
Но хотя я уже и мог бы, да, но всегда что-то серьезное мешает. Да и сейчас вот как-то глупо заниматься женитьбой, когда Маркус угрожает уничтожить все на поверхности земли.
Явился сотник Гаргастер, сказал почтительно:
— Ваше Величество, я расставил вашу личную охрану у выходов из лагеря. Помня, что вы предпочитаете без свиты... они будут охранять вас не слишком заметно.
— Это лучше, — одобрил я. — Но слишком уж не тряситесь за мою жизнь. Король рискует жизнью каждый день. Во дворце даже больше, чем в лагере или в дороге, когда его чаще всего даже не узнают. Да и узнали бы... Во дворце можно все организовать и подготовить, а здесь на ходу не так просто.
Он хмуро улыбнулся.
— Я не знаю, где опаснее: во дворце или в странствиях. Во дворце могут долго подбираться к вам, изучать ходы и выходы, чего нет в дороге, но в дороге вообще нет охраны...
— Мы не простоим здесь долго, — заверил я. — Пока враги узнают, где я, пока подберут опытных убийц и пошлют сюда... мы уже будем далеко, а на месте этого лагеря только пепел. Разведчики из Мезины прибыли?
— Сегодня ждем, — отрапортовал он. — Двое скачут, загоняя коней. Скоро будут.
— Сразу ко мне, — предупредил я.
— Ваше Величество, — произнес он с удовольствием, делая ударение на «Ваше Величество», — все исполним.
Глава 11
Разведчики прибыли через два часа, их отпаивали вином по дороге, пока вели под руки в мой шатер. Я кивнул на два кресла, их всадили туда и придержали, когда пытались вскочить перед королем, но я нетерпеливым жестом велел сидеть.
Альбрехт явился следом за разведчиками, весь полыхает от сжигающего его любопытства. Я прошелся по шатру, снова придержал разведчиков, пытающихся вскочить.
— Вкратце, — сказал я, — что в Мезине?
Первый, он постарше и уже засылался Норбертом
в чужие земли для сбора сведений, все же вскочил, ответил достаточно четко:
— Десятник Джозеф, Ваше Величество. Я был в самой Беллимине, общался с торговцами и купцами, они всегда знают обо всех больше других.
— И что говорят? — спросил я нетерпеливо.
— Королева Ротильда, — ответил он, — хитрой и вероломной политикой сумела упрочить свое положение в королевстве. Те лорды, что сочувствуют мятежникам, отстранены от двора, хотя сами и не принимали участия в мятеже. За последнее время она сумела завязать с соседними королевствами Бурнанды и Грандепт такие отношения...
— Ну-ну? — поторопил я.
— Которые, — закончил он с усилием, — вроде бы поставили тех в подчиненное положение. Как это, понять не удалось, но все говорят об этом. И все довольны, даже те, кто сторонники мятежников.
Я отмахнулся.
— Что с нашими войсками? Пусть их горстка, но они наши!
— Две трети в Грандепте, — сообщил он с готовностью, — треть в Бурнандах.
Второй гонец вскочил.
— Подтверждаю. Я был в Бурнандии. Сам видел сэра Мерейля и говорил с ним. Они охраняют там большой порт на реке.
Я покачал головой, повернулся к десятнику.
— Что в Мезине говорят о самой королеве?
Он ответил осторожно:
— Разное. Чаще всего, что не ее это дело. Женщины благородного происхождения должны вышивать платочки и присматривать за слугами в доме. А королева Ротильда правит решительно и жестко. При этом не брезгует, так говорят, иногда как бы проговариваться, что получает от вас послания, где сказано, что вы успешно громите Мунтвига уже на его землях...
Альбрехт за моей спиной довольно хмыкнул, Ротильда молодец, пользуется любой возможностью укрепить власть и влияние, даже если сама не верила, что мы в самом деле в состоянии сопротивляться Мунтвигу.
Я сказал медленно:
