Эдвин Джеймс - Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини
Критский Зевс был гораздо более примитивной фигурой, чем индоевропейский бог неба, олицетворяющий процессы земного возрождения и обновления, принесенного с небес живительным дождем. Однако перемешавшись, арийско-ахейские и эгейские аспекты греческой религии создали единого бога — "отца богов и людей", и синкретический Зевс занял в культе место, равное по значимости Великой матери в греко-римском мире. Едва ли удивительно, что божество, отождествляемое с небом и отвечающее за погоду, ассоциируется с богом плодородия, обеспечивающим обильные урожаи и преумножение стад и отар. Подобное сращение божеств мы часто встречаем на Ближнем Востоке, в Малой Азии, Египте, Индоиранском регионе. Это же произошло и в Греции, когда культ индоевропейских пришельцев слился с культом, существовавшим на островах Эгейского моря. Затем, существенно не меняясь, местный бог растительности стал Зевсом, местное божество без каких-либо существенных изменений продолжало исполнять свои обязанности, а Зевс остался главой пантеона и принял на себя ряд новых обязанностей и атрибутов, которые ранее не входили в сферу его деятельности как бога неба и погоды, тучегонителя и влагодарителя, громовержца и могучего властителя олимпийцев.
Но согласно Гесиоду, до того как занять свой высокий пост, Зевсу пришлось низвергнуть титанов — более древних богов, из рода которых вышел его отец, Хронос, а следовательно, и он сам. Возможно, в этом отразилась историческая ситуация, когда олим-пи некая небесная религия победила местный хтонический культ, взяв из него многое для себя. Считалось, что история человечества впитала как титанический элемент, так и божественную природу Загрея-Диониса. Эта двойственность исторического Зевса проявляется тогда, когда его небесные аспекты и атрибуты соединяются с его способностями повышать плодородие почвы и растительности. Пришлые земледельцы, поселившиеся в Греции, во многом зависели от даров земли (подобным образом Яхве возглавил культ произрастания после того, как конгломерат иудейских племен завоевал Палестину).
Небесный отец и мать-земляСоюзы Зевса с богинями земли и произрастания зерна — Герой, Дионой, Семелой и Персефоной — отражают широко распространенное представление о супружестве неба и земли, в котором Зевс играл роль небесного отца. Когда местные легенды стали эпической литературой, одна из его невест — Гера — была возвышена в ней до положения официальной жены Зевса, а остальные стали считаться его любовницами, что соответствовало нравам, процветавшим в Греции, где подобные явления не были исключением523. Таким образом, небесному отцу приписывалось немало незаконнорожденных отпрысков: полубогов, если они рождались от богинь и полусмертных — если их матерями являлись простые женщины. В доисторические времена ритуалы, посвященные небу-отцу и матери-земле и совершавшиеся для повышения плодородия почвы и усиления репродуктивных процессов в природе вообще, выполнялись людьми, считавшимися посредниками соответствующего бога и богини524.
В эгейском культе молодой бог подчинялся богине-матери, дававшей жизнь человеку, зверю и растению525, а после смешения олимпийского и хтонического культов бог неба стал верховным божеством. Поэтому Зевс играл роль лидера, а его женщины довольствовались менее значительными ролями, и часто сложно определить, являлись ли они его женами. Даже культ Геры, покровительницы женщин и брака, не имел ничего общего с культом Зевса, а ее союз с ним был заключен лишь потому, что она считалась старшей богиней и, следовательно, подходящей партнершей для верховного бога, несмотря на его предыдущие браки с богинями земли Деметрой, Семелой и Фемидой*20. Но Зевс не всегда назывался богом неба и не всегда брал в жены богинь земли или прорастания зерна527. Приняв на себя функции местных, менее значительных божеств, он стал синкретической фигурой, т. к. имел много разных подчиненных ему жен и заключал союзы с бесчисленными любовницами. В то же время сохраняя свое главенствующее положение, он управлял жизнью и делами человечества. Во времена классицизма для поэтов и философов Зевс стал богом в его абстрактно-этическом и универсальном значении, т. е. как основа пантеизма или как всемогущий и вездесущий правитель Вселенной.
Скандинавские небесные божестваИндоевропейцы, изначально жившие кочевыми племенами, пасущими скот в степных краях, всегда более почитали в качестве высшего божества небесного отца, нежели мать-землю, чем отличались от оседлых земледельцев. Действительно, как указывает Чайлд (Childe), присутствие богини земли не отмечено в языке кочевников528, да и фигурки женщин не были их отличительным признаком. Но в Северной Европе, как и на островах Эгейского моря, бога неба часто связывали с богиней земли, его супругой, а брачный союз Зевса и Геры имел свои аналоги в Скандинавии. Так, Один (Водан), который на ранних этапах развития тевтонской религии, вероятно, был богом неба, являлся супругом Ёрд, которая считалась богиней земли и матерью Тора, бога грома.
В "Эдде", собранной в XII в. н. э. Снорри Стурлусоном, Один одновременно являлся Всеотцом и божественным королем, пришедшим с Черного моря, где в Асгарде он был правителем города, великим воином-завоевателем, героем и колдуном, учившим людей с помощью рун и заклинаний. Один из его детей, Тор, будучи громовержцем, также являлся богом плодородия, посылавшим свои ливни оплодотворять землю и производить "прекрасные плоды земные". Когда он дул в свою рыжую бороду, раздавался гром, а его молот олицетворял молнию. Чтобы размахивать им, Тор надевал железные рукавицы и застегивал на себе "пояс силы", укрывавший "стержень силы", в котором и заключалась магическая мощь Одина. Когда он проезжал по небесам в своей повозке, запряженной козлами, разносились раскаты грома. И таковы были его мощь и престиж, что в Норвегии и в Исландии ему поклонялись как богу всевышнему и милосердному. Его аспекты и атрибуты напоминали свойства и качества Зевса. В то же время, подобно Индре, он символизировал силу и могущество и в качестве снаряжения имел громовые стрелы. Он считался защитником человечества от демонических сил. Предшественником обеих фигур — Одина и Индры — мог быть общий герой индоевропейского эпоса, видоизменившийся в процессе расселения закаспийских племен по Индии, Восточному Средиземноморью и Скандинавии; точно так же местными воплощениями всеобщей Великой Матери стали Нертус, древнейшая норвежская богиня плодородия, и фригийская Кибела.
Можно предположить, что культ молнии, связанный с Тором, имеет доисторическое происхождение, а имевший к нему прямое отношение культ обоюдоострых топоров, существовавший на Ближнем Востоке и на островах Эгейского моря, встречался и в Скандинавии. Эту гипотезу подтверждают найденные миниатюрные янтарные, костяные и каменные амулеты в виде молотов, похожие на молоты Тора, обнаруженные в могилах викингов, и напоминающие символы, вырезанные на рунических камнях. В Дании в бронзовом веке хрупкие церемониальные топорики, украшенные золотом, использовались в качестве пожертвований; в Скане, близ Кивика, на обеих сторонах жертвенника были выгравированы два топора, а в сцене прохождения процессии изображены мужчины, несущие топоры такой же формы529. В Исландии на колеснице (с шестью колесами на осях) имелся бронзовый диск — эмблема Солнца. Несомненно, это символизировало запряженную лошадями колесницу, в которой Соль, сестра Луны, ежедневно проезжала по небу. Солнце, согласно древнескандинавской мифологии, являлось божеством женского рода, и Снорри (Snorri) выделяет его из группы богинь, известных как asynja, которые, хоть и приравнивались к богам, но все же не относились к той категории, что Один-всеотец, Тор всемогущий и Фрейя — богиня всего мира. Соль, несомненно, была объектом поклонения с очень древних времен, на что указывает доисторический солярный символизм, но почти никаких важных сведений о происхождении этого культа невозможно почерпнуть из мифологической литературы. Праздники огня, которые всегда были характерной особенностью отмечаемого в скандинавских и в других европейских странах летнего солнцестояния530, вероятно, являются отголосками магических обрядов, проводимых в это время года, чтобы помочь солнцу пройти критический поворот в его ежегодном путешествии по небесной дороге.
Поклонение небу в УэссексеНа Британских о-вах, как мы уже видели531, средиземноморский мегалитический культ, тесно связанный с матерью-землей, смертью и возрождением, слился с индоевропейской небесной и солярной религией. Это произошло в начале бронзового века, когда народ "культуры колоколовидных кубков" с некоторыми особенностями, характерными для "культуры боевых топоров", превратил комплекс памятников в Эйвбери в святилища под открытым небом. Кульминацией этой трансформации стало сооружение огромного каменного кольца на равнине Солсбери. Сложные астрономические наблюдения, проведенные в Стоунхендже, позволяют говорить о том, что в этом замечательном храме устраивали некий ритуал, посвященный небу или солнцу и обращенный, по всей вероятности, к какому-то небесному богу, вроде Варуны, Зевса или Юпитера.
