И. Родионов - Наше преступление
Предсѣдательствующій предлояшлъ присяжиымъ выбрать изъ своей среды старшину. Рядомъ съ нѣм-цемъ сидѣвшіе муяшки приподнялись и, обращаясь къ нѳму, въ одинъ голосъ заговорили: «просимъ, просимъ».
Нѣмецъ, напряженно ожидавшій своего выбора, съ зардѣвшейся отъ удовольствія лысиной, нѳуклюжимъ поклономъ поблагодарилъ за оказанную честь и съ евоего мѣста пересѣлъ на самый крайній стулъ, ближе. къ судейскому столу.
Правый члѳнъ прочѳлъ обвинительный актъ. Парни обвинялись въ томъ, что 25-го августа 190* года они нанесли Ивану Кирильеву тяжкіѳ, подвергавшіе жизнь опасности, побои съ переломомъ черепныхъ костей, отъ которыхъ пострадавшій и умеръ.
Такъ какъ актъ составлялся товарищемъ' проку-рора на основаніи толысо тѣхъ данныхъ, какія до-ставилъ ему слѣдователь, то и вышло, что главные и опасныѳ для убійцъ свидѣтели: Акулина, Барбосъ и молотобоецъ были совершенно устранены и повѣстокъ для явки въ судъ не получили.
На вопросъ предсѣдательствующаго: признаютъ ли подсудимые себя виновными, они отвѣтили, что не при-знаютъ.
Появленіе адвоката не прошло незамѣченнымъ сре-ди публики задпихъ скамей и даже возбудило толки.
— Гляди, вѣрно, изъ жидовъ, какъ жукъ черный... —сказалъ одинъ мужикъ своему сосѣду, мотнувъ бо-родой на адвоката.
— Доляшо, изъ ихъ... пятьсотъ слупилъ...
— Пятьсотъ? — недовѣрчиво переспросилъ первый. —Ой-ой-ой, такія-то деньги! Да за што? Пятьсотъ! шут-ка сказать. Да за што?
тотото.ѳіап-кагак.ги247
Онъ удивленно качалъ головой.
— А за онравданіѳ. Даромъ, што ли, будутъ оправ-дывать?! Ну, себѣ сотню возьметъ, другуго сунетъ слѣ-дователю, а остатки судьи подѣлятъ... Даромъ, што ли? Имъ это лафа... . *
— Ловкачи эти жиды! ой, ловкачи! Ишь какую механику подвелъ...' Пятьсотъ!—все удивлялся, крутя головой, первый мужикъ. — Къ имъ, братъ, деньги-то липнуть. Къ православнымъ нѳ такъ... нѣтъ..: Гдѣ ужъ православному до жида?!.
— Нѣ-ѣ, ёнъ не изъ жидовъ, — вмѣшался сидѣв-шій рядомъ Пармеиъ—дядя Сашки, уже порядочно на-грузившійся съ утра,—Епъ—православный съ Москвы. Пятьсотъ, какъ одну копѣѳчку, безъ того и нѳ ѣхалъ... положи, говоритъ, да н только. Положили, тогда по-ѣхалъ, слова не сказалъ, поѣхалъ... а прозвище-то ево-ноѳ Моргуновъ, али Моргачевъ... Палъ Николаичъ... ловкачъ, чище жида! Пять, говоритъ, сотъ на столъ, безъ того не поѣду... ну, ему пятьсотъ положили, ёнъ и поѣхалъ, слова не еказалъ, поѣхалъ... бѳзъ фалыни... поѣхалъ...
Предсѣдательствующій распорядился ввести свидѣ-телей въ залъ. Высокій, худой, блѣдный, съ строгими иконописными чертами лица свящѳнникъ въ лиловой полинялой рясѣ, съ серебрянымъ крестомъ на груди, надѣлъ эпитрахиль, выпросталъ изъ-подъ нея свои дликные, прямые русые волосы и, подойдя къ стоявше-МУ У судѳйскаго стола аналою, на которомъ лежали крестъ и евангедіе, рѣзкимъ, отрывистымъ голосомъ сказалъ столпившимся около него свидѣтелямъ коро-тенькое предупрежденіе о важности нредстоящей при-сяги и о томъ грѣхѣ, который возьметъ на свою душу всякій, кто нарушитъ ее. Потомъ онъ приказалъ под-нять руки съ пальцами, сложенными для крестнаго знаменія. Судьи и всѣ находившіеся въ залѣ встали.
Отрывисто и рѣзко звучалъ голосъ священника, произносившаго слова присяги; въ разбивку, не-стройно и глухо повторяли ихъ свидѣтели.
Послѣ присяги всѣ свидѣтели, кромѣ одной Кате-рины, были удалены приставомъ изъ зала. .
Приставъ взялъ Катерину за локоть, провелъ ее нѣсколько шаговъ отъ рѣшетки и, остановивъ пё-редъ судейскимъ столомъ, самъ вернулся къ своему мѣсту у двери.
II.
I
Еще тогда, когда Катерину только что ввели вмѣ-стѣ съ другими свидѣтелями,' -она была поражена бле-скомъ и великолѣпіемъ зала и боязливо недоумѣвала, зачѣмъ она сюда попала. Только, когда священникъ приводилъ ее съ другими къ присягѣ, она стала до-гадываться, что тутъ затѣвается .свадьба, но, хотя глядѣла во всѣ глаза, не видѣла жениха и невѣсты, когда же удалили всѣхъ остальныхъ свидѣтелей, и приставъ, назвавъ ее по имени, повелъ къ красному столу съ сидѣвшими за нимъ важными господами, на которыхъ какъ жаръ горѣли золотыя цѣпи, Катерина застыдилась. Она поняла, что ее будутъ вѣнчать. «А какъ же Ваня-то?» мелькнуло въ ея головѣ. Но она тотчасъ же рѣшила и этотъ вопросъ. «Этотъ баринъ, іущумала она о приставѣ, и есть Ваня и яасъ будутъ вѣнчать».
Ни приставъ, ни судьи не знали, что имѣютъ дѣло съ помѣшанной. За то появленіе передъ судьями су-масшедшей бабы привело публику заднихъ скамей' въ самое веселое настроеніе. Тотчасъ же поднялись шу-шуканіе, шутки, смѣхъ. Конечно, шутила, злорад-ствовала и смѣялась только сторона родствепная и со-чувствующая подсудимымъ.
Предсѣдательствующій, взглянувъ на публику, не-довольно поморщился, но еще раньше его приставъ поднялся на носкн и строгими глазами оглядывалъ задвія скамьи.
— Шш... шш... — пронеслось въ залѣ.
Но это не подѣйствовало.
— Господа, прошу прекратить шумъ, иначѳ вы-нужлепъ буду очистить залъ! — покрывая всѣ голо-са, крикнулъ приставъ.
' Всѳ мгновенно смолкло.
— Свидѣтельница, разскалсите, что вы знаетѳ по этому дѣлу? — обратился къ Катеринѣ предсѣдатѳль-ствующій.
Сумасшедшая заинтѳресованнымъ взглядомъ раз-сматривала судѳй и свдщенника, со сложѳнными подъ мышки руками присѣвшаго на широкомъ подоконникѣ у аналоя, и не слышала вопроса. Предсѣдательствую-щій повторилъ свой вопросъ болѣѳ мягкимъ тономъ.
Теперь Катерина взглянула на нѳго, и ей понра-вился ласковый, важный баринъ, но сейчасъ же за-стыдилась, нонявъ, зачѣмъ онъ здѣсь, и отворотила въ сторону свое худое, землистаго цвѣта лицо съ синевой подъ глазами. «Ишь въ посаженные отцы на-бивается».
— Что же вы молчите? — добивался предсѣдатель-ствующій. — Вѣдь вы вдова потерпѣвшаго Ивана Ки-рильѳва? Да?
Катерина стыдливо усмѣхнулась, склонивъ голову, чуть слышно отвѣтила: «да» и украдкой, искоса взгля-нула на священвика. «И попа ужъ привели, мельк-нуло въ ея головѣ, а народу-то што глазѣетъ!» Но вдругъ настроеніе ея измѣнилось. Ей стало весело отъ того, что набралось столько народа глядѣть на ея вѣнчаніе. «Пущай!..» подумала она.
На заднихъ скамьяхъ опять послышался смѣхъ и перешептываніе. Опять пристав^ поднялся на носки и, грозно взглянувъ, снова крикнулъ:
— Прошу не шумѣть.
Катерина оглянулась на пристава. «Какой серди-тый! подумала она, а еще женихъ, подъ руку велъ. Не пойду за его. Енъ не Ванюшка, а ещѳ прикиды-вается! Ванюшка добрый былъ, никогда не кри-ч&лъ».
За то ей понравился мундиръ пристава и бѣлая цѣтіь на шеѣ. Она эаглядѣлась на нѳго, но новыя лица отвлѳкли ея вниманіе. Недалѳко отъ пристава у стѣны сидѣли убійцы мужа. Она нахмурилась: «Ишь пришли. Чего имъ тутъ надоть? Еще убьютъ кого. Такіе драксуны».
Въ залѣ наступила недолгая тишина.
— Ну, такъ вотъ,—продолжалъ между тѣмъ пред-сѣдательствующій. — Вы — вдова потерпѣвшаго Ивана Кирильева, что же вы можете сообщить намъ по дѣлу о нанесеніи ему тяжкихъ побоевъ? Разсказывайте, не стѣсняйтесь.
— Его убили..., —вымолвила Катерина, опустила глаза и пригорюнилась.
— Да, мы знаемъ, что его убили, — съ усмѣшкой нетерпѣнія сказалъ предсѣдательствующій. — Вотъ и разскажите намъ, что знаете объ его убійствѣ...
Теперь Катерина уже забыла о предстоящей свадь-бѣ и женихѣ и исподлобья, нѳ безъ страха, взгля-дывала на убійцъ, обмѣнявшихся между собой усмѣш-ка,ми.
«Ишь убили, да еще смѣются», подумала Катерина.
-Ну, разскажите же, что знаете по этому дѣлу. Илн вы ничего не знаете? Тогда такъ и скажите! — уже съ раздраженіемъ приставалъ предсѣдательствующій.
— Да они вотъ тутъ сидятъ, — необычной скоро-говоркой заявила Катерина, указывая пальцемъ на подсудимыхъ, и чѣмъ далыпе она говорила, тѣмъ слова ея становились непріязненнѣе и возбужденнѣе. — Саш-ка-то заводило всего...
— Какой Сашка? выражайтесь точнѣе, свидѣтѳль-ница...
— А ёнъ, Сашка Степановъ, — продолжая .указы-вать пальцемъ на скамью подсудимыхъ, говорила сума-сшедшая повышеннымъ голосомъ. — Енъ и былъ за-водило, безсовѣсный! Ваня-то ему спину промывалъ да перевязывалъ... какъ его исполосовалъ кнутомъ хрёстный...
— Это къ дѣлу не относится, — рѣзко оборвалъ предсѣдательствующій. ,'
Но Катерина не слушала.
— Такіе они всѣ драксуны и пьянйцы. Никому отъ ихъ проходу нѣту-ти. Моего-то подпоилн и убили...
Тутъ залъ притихъ. Странность и рѣшительность показаній произвели на всѣхъ сильное впечатлѣніе; всѣ повѣрили въ правдивость показаній Катѳрины, но и всѣ почуяли, что передъ судомъ стоитъ человѣкъ не вполнѣ нормальный. Адвокатъ, кисло и загадочно усмѣхаясь, теребилъ свою густую, круглую бородку и, скрививъ ротъ, почѳсывалъ заросшія щеки. Межод' тѣмъ допросъ продолжался.
— Свидѣтельница, вы сами видѣли, какъ били ва-шего мужа?
— Нѣгь, — съ выраженіемъ грусти отвѣтила Кате-рина. — Мы съ мамынькой ждали ѳго... какъ ёнъ ушод-чи въ городъ...
