Эффект ритуала. Магия простых действий – от привычки к ритуалу - Нортон Майкл

В более зрелом возрасте замечательный писатель и автор детской книги «Там, где живут чудовища» Морис Сендак говорил о смерти и горе напрямую: «Я много плачу, потому что тоскую по ушедшим людям. Они умирают, и я ничего не могу поделать. Они покидают меня, а я люблю их еще больше». В горе, как сделал вывод Сендак, есть еще и огромная любовь. Траурные ритуалы – важная часть преодоления боли утраты, которые помогают сохранять эту любовь.

Часть IV

Ритуалы на работе и во всем мире

Глава 11

Как найти смысл в работе

Тест на доверие и другие командные ритуалы

Когда меня просят рассказать о ритуалах, я выхожу на сцену и прошу всех встать. А потом без лишних слов показываю вот такой слайд:

Всякий раз повторяется одно и то же, независимо от того, выступаю я перед учеными, студентами, организацией – да кем угодно. Сначала неловкая пауза. Потом кто-то начинает хлопать, к нему присоединяются другие, топают правой ногой… и понеслось. К тому моменту, когда надо хлопнуть три раза, все уже действуют синхронно. Даже если в зале сотни людей, каким-то волшебным образом все начинают аплодировать одновременно. Затем ускоряются. Хлопки звучат быстрее, топот тоже. Я не прошу их хлопать быстрее, они сами так делают – и делают тоже с одинаковой скоростью, как будто специально практиковались.

Прокричав «Вперед!» в третий раз, люди действительно испытывают… что-то особенное. Я не лидер культа, но в этот момент возникает ощущение, что, если я выбегу из зала, все последуют за мной. Когда они затихают, я по-прежнему молчу, и люди понемногу приходят в себя: мощное коллективное чувство пропадает, и они посматривают друг на друга, как бы говоря: «Что это было?»

Такова сила групповых ритуалов: они способны вызывать явление, которое Эмиль Дюркгейм называл коллективным вскипанием. Даже ряд случайных действий, совершенных вместе, может превратить сборище незнакомцев в значимую единицу общества. Если бы мы и правда выбежали из комнаты вместе, то сделали бы это с ощущением общей цели и всерьез, независимо от того, какой была бы эта цель.

Позвольте заметить: этот конкретный ритуал я придумал сам. Однако снова и снова я вижу, как последовательность простых действий становится ритуалом, который способен превратить толпу незнакомцев на случайной конференции днем в среду в восторженное «мы».

Ритуал – важнейшая часть механизма, на котором основаны сообщества и культуры. Отвлекитесь от этого странного эксперимента в конференц-зале и вспомните другие массовые ритуалы. Государственные гимны и церемонии, связанные с американским флагом. Переполненные спортивные стадионы, где на всех болельщиках одежда с одинаковой символикой и все скандируют одинаковые кричалки. На разных континентах религиозные службы и символы столетиями остаются неизменными. Коллективные ритуалы объединяют людей разного происхождения на огромных расстояниях в одну группу. И не просто в группу, а зачастую в нечто большее: в народ, культуру, нацию, связанные общим чувством идентичности и принадлежности. «Каждый ум втянут в один и тот же вихрь, индивидуальность почти смешивается с расой», – объяснял Дюркгейм, используя термин «раса» как обозначение групповой принадлежности. Ритуалы способны вызывать чувство общности с помощью простых совместных действий. Возможность встретиться и объединиться под предлогом самых, казалось бы, незначительных общих действий глубоко заложена в человеческой природе. Для тех, кто сталкивался с такими ритуалами или регулярно их совершает, мощное чувство общности и солидарности имеет особое значение.

Те же самые ритуалы иногда даются немалой ценой. Массовые ритуалы обладают способностью разделять нас, заставляя считать себя исключительно частью одного сообщества, но никак не другого. Вот каковы масштабы ритуалов: они объединяют и разлучают, а в некоторых случаях могут устранить или вызвать социальный разрыв.

Исследования показывают, что связь между ритуалом и групповым сближением возникает на ранних стадиях развития человека. Николь Вен, Патриция Херрман и Кристин Легар записали семьдесят одного ребенка в возрасте от четырех до одиннадцати лет на дополнительные занятия и раздали всем браслеты определенного цвета, скажем зеленого. Три дня в неделю на протяжении двух недель им выдавали материалы для изготовления ожерелья из ниток и предметов того же цвета. Некоторым детям после выдачи материалов разрешали делать ожерелья любой формы и каким угодно способом. Другим же показали ритуал изготовления ожерелья (показывала учительница в одежде того же цвета): «Возьмите зеленую нитку. Поднесите зеленую звездочку к голове. Затем наденьте звездочку на нитку. Хлопните в ладоши три раза». Аналогичную последовательность действий дети проделывали с зелеными кругами и зелеными квадратами, а потом повторяли все заново.

Спустя две недели дети, проводившие ритуал, реже проявляли желание обменять свой браслет на браслет другого цвета и чаще выбирали в подарок шляпу в тон браслету. Им не просто понравился этот цвет – они стали считать такой цвет хорошим, потому что он обозначал принадлежность к группе. Дети считали, что новые ученики в классе наверняка присоединятся к зеленой группе, а также с большей вероятностью рекомендовали ученика из зеленой группы в качестве особого помощника для другой дополнительной программы.

Уже в возрасте шестнадцати месяцев дети могут распознавать ритуальные действия и осознавать, что участие в ритуале сближает людей. Согласно одному исследованию, маленькие дети, увидевшие, как два человека включают свет головой (когда могли бы сделать это руками), ожидали, что эти двое обязательно поладят.

Связь между ритуалами и групповой принадлежностью очень глубока – а также широка. Групповые ритуалы встречаются на протяжении всей нашей жизни: в школе, в армии, на стадионе и на работе – везде, где незнакомые люди собираются ради общего дела. Возьмите любую команду-фаворита (да и большинство проигравших команд тоже), и вы увидите, что в основе связи между игроками лежат ритуалы. Звездная команда Новой Зеландии по регби «Олл блэкс» принимает участие в haka – ритуале маори, во время которого игроки хлопают себя по бедрам, изо всех сил топают ногами и кричат: «Вверх по лестнице!» и «До самой вершины!» Обратите внимание на любую профессиональную спортивную команду перед началом игры или во время перерыва: они сбиваются в кучу для особого приветствия. Например, Дрю Брис, бывший квотербек «Нью-Орлеан сейнтс», перед каждой игрой устраивал ритуальный запев. Дрю говорит: «Один». Команда говорит: «Два». Дрю: «Победим». Команда: «Для тебя». Дрю: «Три». Команда: «Четыре». Дрю: «Победим». Команда: «Еще немного!» (Ритуал, который я использую на своих выступлениях, намеренно перекликается с этими командными ритуалами.)

Не многим суждено постоять рядом с Дрю Брисом в день игры. Большинство же из нас чаще всего используют слово «команда» в контексте офисной работы. Именно в рабочем пространстве среднестатистический взрослый участвует в различных групповых ритуалах, призванных объединять незнакомцев.

Некоторые сотрудники компании «Уолмарт» в начале каждого рабочего дня проводят такой ритуал: «Скажите У! Скажите О! Скажите Л! Покажите волну! Скажите М! Скажите А! Скажите Р! Скажите Т!», после чего следует «Чей это “Уолмарт”? Это мой “Уолмарт”». В инструкции указано, что на пункте «покажите волну» все сотрудники должны одновременно покачивать бедрами. Недаром про этот ритуал говорят «смесь военной муштры и религиозных песнопений». Можно подумать, что в такой крупной и современной компании главное – эффективность, поэтому здесь нет места для странных ритуалов. Однако руководители понимают важность командного духа и стараются его укреплять.