Дмитрий Ладыгин - Жребий воина
Водитель лихо помчал их по прекрасной асфальтовой дороге к Ашхабаду. По обочинам дороги простирались поля выжженной на солнце травы — единственное, что они разглядели в предрассветных сумерках.
— А большой у них город? — спросил Шурик.
— Да я и не знаю. Я был тут давно и только несколько часов. У братка в госпитале просидел, — ответил Сергей.
Окрестности Ашхабада, или Ашгабата, как его здесь теперь величали, появились удивительно быстро. Окна многих домов еще даже не светились: ашхабадцы еще спали.
— Наверно, тут перед рассветом самый сон из-за жары, — сказал Шурик.
— Наверно, у них кондиционеры есть, — сказал Сергей.
— А дома все что-то небольшие, — заметил Шурик.
— Большие строить боятся. У них тут в сорок восьмом, я слышал, так тряхануло — конец всему, — сказал Сергей.
Они поднырнули под железнодорожный мост и завернули на широкий проспект. Сонный летний Ашхабад предстал перед ними зеленым и чистым городом. На первый взгляд Сергея, он мало изменился за десять лет. Но спустя еще пару километров по тому же проспекту они увидели по обочинам дороги облицованные сплошь мрамором светящиеся особняки солидных контор: декораторы обвели фасад каждого дома по периметру светодиодами — прозрачными гибкими трубками, нашпигованными миниатюрными лампочками. Тротуары были вымощены дорогой плиткой.
На мигающем светофорами пустынном перекрестке они свернули на другой проспект. Впереди они увидели через лобовое стекло озаренные лучами зари горы.
— Тут горы есть? — спросил Шурик.
— Навалом, — сказал Сергей.
— Не люблю, когда горы. — Хотя Шурик выразил эту мысль невнятно, но его бывший ротный прекрасно его понял.
Через пару километров они ехали по тому же проспекту, но уже мимо новых домов, десяти-, двенадцати- и даже шестнадцатиэтажных. Деревьев тут было значительно меньше.
— А говорил, высотки строить боятся, — сказал Шурик.
Горы все вырастали на далеком горизонте.
Машина свернула налево, и спустя несколько минут у напарников возникло чувство, что они возвращаются. Вскоре они опять были среди невысоких кварталов. Между прочим, они проехали мимо двух мелькающих огнями отелей. Перед одним из них крутился на платформе под вывеской «CASINO» подсвеченный прожекторами дорогой автомобиль.
— Тут и казино есть богатые. Отметим для себя, — как-то зловеще проговорил Сергей.
Еще через пару минут Шурик сказал:
— А ведь он нас просто кружит. А, Серега?
Они как раз стояли на перекрестке рядом с
парой небольших автобусов неизвестной им марки и ждали сигнала светофора. Перекресток им показался до боли знаком.
— Слышь, отец! — Сергей выбрал по отношению к водителю лет сорока с небольшим наиболее уважительно обращение. — Если ты сейчас же не подвезешь нас к ближайшей гостинице — пеняй на себя!
Водитель покосился на них подозрительно и сказал:
— Я не понимать.
Тут зажегся зеленый, и они объехали через квартал какой-то туннель. Туннель, как оказалось впоследствии, проходил под пешеходной зоной рядом с ашхабадским цирком. Они объехали бетонную шайбу цирка и увидели восьмиэтажную гостиницу. Она имела вид простой и в то же время внушительный и была похожа в свете раннего утра на глыбу из золота благодаря особому покрытию стекол.
— Отель «Ак Алтын», — сказал водитель, давя на тормоз. — Доллар давай.
— А мы ему его же родными отстегнем, — сказал Сергей и стал отсчитывать красивые купюры с портретами седого президента.
Водитель брезгливо смотрел на родные манаты.
— Ну-ка, прикинь, Шурка, сколько это будет: пятьдесят зеленых помножить на пять тысяч пятьсот?
— Двести семьдесят пять тысяч, — сосчитал в уме Шурик.
— Где ты такой курс нашел — пять пятьсот, браток? — вдруг воскликнул водитель на вполне приличном русском языке. — Минимум по шестнадцать тысяч манатов за доллар считай.
Сергей и Шурик обалдело переглянулись.
— Вот это мы фраера! — присвистнул Сергей.
— Восемьсот тысяч давай, браток, — выдал свою версию водитель.
— Тамбовский волк тебе браток, — сказал Шурик.
— Тамбовский волк у тебя в Тамбове, мальчишка, — сердито посмотрел на него водитель. — Вы где такой курс нашли?
— В Караганде! — сказал Шурик. — Мы в обменнике поменяли. В твоем родном аэропорту!
— В обменнике пускай седой меняет. У нормальных людей нормальный курс. Кого хочешь в городе спроси, — сказал водитель.
Они не заметили, как к ним приблизился охранник гостиницы, благообразный, седоватый молодой армянин с усами. На нем была синеголубая форма и на боку висела рация:
— Извините, но вы загораживаете подъезд к гостинице, — сказал он в окошко водителя.
И тут же добавил, увидев знакомца:
— Чарышка, ты опять базар-вокзал устраиваешь? Тебе сказали возле нас не появляться?
— Щас, уеду, Владик, мозга не е… да, — отмахнулся Чарышка.
Они оба говорили по-русски бегло, но с каким-то приблатненным, нечетким выговором.
— Так… — Владик решил обратиться к пассажирам. — Вы из аэропорта?
— Да, — сказали в один голос Сергей и Шурик.
— Оттуда красная цена пятнадцать баксов. И только потому, что вы в дорогой отель сказали везти.
— Да мы сказали — просто в гостиницу, — сказал Сергей. — Короче, вот тебе двести семьдесят пять тысяч — и отвали.
С этими словами он швырнул деньги водителю, и они с Шуриком вышли на волю.
Водитель наградил их какими-то туркменскими гортанными словами и обдал их при развороте выхлопными газами.
— Что он сказал? — спросил у Владика-охранника взбешенный Шурик.
— Я не знаю туркменский, — пожал плечами Владик. — Вроде бы что-то про вашу сестру и маму.
— Козел такой, — выругался Шурик, — надо было ему харю поломать и вообще не заплатить.
— Первый раз у нас? — Охранник бросил на Шурика любопытный и удивленный взгляд.
— Ну и что? — подбоченился Шурик.
— Будьте осторожны, мужики, — вы не в России.
— В каком смысле? — угрюмо спросил Сергей.
— Восток — дело тонкое, — сказал Владик, и в глазах его мелькнули бесенята. — Тут грубости не любят. На силу не надейтесь.
Сергей и Шурик по установившейся у них привычке переглянулись.
— Вы к нам? — Охранник отеля «Ак Алтын» взглянул на их недорогие сумки.
— Возможно, — бросил Сергей.
По гладким, как зеркало, гранитным ступеням они поднялись к позолоченному входу и через двери-турникет вошли в прохладный мраморно-гранитный вестибюль. Журчал фонтанчик, и с верхнего яруса свисала громадная люстра.
Рядом со стойкой из темного мрамора стоял как истукан интеллигентного вида высокий мужчина в золотых очках, донельзя похожий на Ипполита Матвеевича Воробьянинова. При виде вошедших он кинулся было подхватывать их сумки, но легкие сумки висели у каждого на плече.
За стойкой портье маячил за компьютером блондин в очках со следами ночного бдения на лице. На нем также была малиновая униформа. Он проворно стрекотал клавишами компьютера. При виде клиентов он поднял лицо и сказал с вопросительной интонацией:
— May I help you, gentlemen?
— А по-русски… не говорите? — растерялся Шурик.
— Добро пожаловать в наш отель, — сказал портье по-русски, и на его таркетке они разобрали имя, набранное латинским шрифтом: «Vlad».
— Нам бы пару одноместных, — сказал Сергей. — Сколько у вас стоят комнаты?
— Одноместные номера у нас с двуспальными кроватями, стоят сто семьдесят пять долларов в сутки, включая завтрак.
И тут они сами увидели подтверждение его словам на пластиковой табличке с наборными буквами, что была прислонена к стене.
— А подешевле? — спросил Сергей.
— Могу рекомендовать один двухместный на двоих, — сказал портье. — В таком случае вы заплатите по сто двенадцать долларов в сутки, включая завтрак.
— Это сколько звезд отель? — спросил Шурик.
— Пять звезд.
— Ясненько, — сказал Сергей. — А есть у вас в городе гостиницы подешевле?
— Разумеется. — Портье был вежливо-бесстрастен. — Вам вызвать такси?
— Такси у вас больно кусаются, — сказал Сергей.
— Наше такси отвезет вас за пять долларов, — сказал портье.
— Вызывай, браток, а что же делать, — сказал Шурик.
Портье Vlad набрал чей-то номер и сказал:
— Алишка, ты? Отвези пару ребят в Берзенги, о’кей?
Потом он обратился к посетителям:
— Через пять минут машина будет здесь.
— Это кто строил гостиницу? — спросил Шурик, обозревая великолепные полы и стены, а также двери двух панорамных лифтов.
— Турецкая компания, — сказал портье.
— А управляет гостиницей кто? — спросил Сергей.
— Турецкая компания, — последовал ответ.
Словно в качестве наглядного пособия, возле них возник седоватый мужчина с усами и сказал по-русски с необычным акцентом:
