Голый неандерталец. Происхождение, обычаи, ритуалы, интеллект древних родственников человека - Слимак Людовик

Знания о лесных народах следует считать основополагающими. Прежде всего, стало очевидным место, которое занимали хищники в этой лесной среде. Все известные виды хищников, от пещерной гиены до дикой кошки, широко представлены в этих ущельях. Изобилие хищников подразумевает, что лесной биотоп мог их прокормить. Волк съедает в неделю пять килограммов мяса, гиене нужно четыре килограмма в день, а лев сыт девятью килограммами, но в лучшие дни способен сожрать все 25 килограммов… Все эти животные предпочитают общество себе подобных и живут преимущественно стаями, очень редко поодиночке. В наши дни пятнистые гиены живут большими группами, объединяющими до 80 особей… Анализ пыльцы, найденной в окаменелых экскрементах гиен, обнаруживает очень богатую лесную флору. Хотя принято считать, что этот вид приспособлен лишь к открытым травянистым ландшафтам с редкими деревьями. Похоже, в данном случае гиены чудесно адаптировались к теплым большим лесам…

Некоторые нижние слои заполнения полости были толщиной до двух метров и состояли не из отложений, а практически полностью из окаменелых экскрементов гиен. Большое количество этих хищников населяли ущелья и облюбовали эти территории. Во всех фазах межледниковья животный белок был изобильным ресурсом этих огромных лесов, позволяя выживать плотной популяции крупных хищников. Великий Эемский лес также богат другими ресурсами. А 61 вид животных, найденных нами, показывает невероятное биоразнообразие. И люди пользовались этим изобилием. Они охотились на все виды животных, включая крупных хищников, и использовали их. Кости волков, медведей, рысей имели следы разделки на мясо. Расположение разрезов позволяло предположить, что охотников не всегда интересовало мясо, иногда только шкура. Крупные хищники наряду с бобрами могут похвастаться шкурой хорошего качества. Анализ режущих кромок некоторых кремней давал возможность подтвердить кожевенные работы, в ходе которых для дезинфекции и размягчения кож использовалась охра. На тонких остриях этих кремней сохранились красноватые наслоения этого вещества, видимые невооруженным глазом… Если подземный лабиринт был регулярно обитаем и обживаем хищниками, люди тоже время от времени возвращались в это убежище. Даже в самом потаенном закоулке, в логове гиен, где пол был устлан костями носорогов и бизонов вперемешку с экскрементами самих гиен, мы, к нашему удивлению, нашли один каменный артефакт. Один‑единственный кремневый наконечник, тонко обработанный, с заостренным кончиком, сломанным от удара о кость. Неандертальцы проникли в подземелья в поиске пещерных гиен! В их естественную среду, в их собственное логово… Хотя добыча волка кажется менее рискованной, ее подтверждение все‑таки вызвало у нас удивление. Как можно застать волка врасплох? Он же почует и услышит вас за сотни метров, гораздо раньше, чем вы его заметите. Он слишком умен и предельно осторожен, его невозможно подстеречь. Он развивает за несколько секунд скорость в 60 километров в час и с легкостью обгонит любого олимпийского чемпиона как в спринте, так и в марафоне… И действительно, во многих традиционных обществах на волка не охотятся, а ставят ловушки.

Так постепенно вырисовался промысел предельно разнообразных ресурсов и владение очень разными стратегиями. Вероятно, вооруженные прочными копьями, древние люди не только вступали в схватку в подземной среде с опасными пещерными гиенами, но также умели ставить ловушки на наиболее недосягаемых животных. Мясо употреблялось в пищу, шкуры ценились за красоту. Но самое удивительное мы нашли в квадрате «альфа», в слое, названном оленьим. Он находится под землей, и дневной свет не проникает туда. Освещение возможно только с помощью факелов или костров. Все еще видна тонкая серая копоть, сажа, осевшая чуть больше ста тысячелетий назад, прекрасно сохранившаяся на каменных стенах углубления. В тот период подземный лабиринт не был занят хищниками, и все кости, обнаруженные в слое «оленя», принадлежали целым тушам оленей и косуль, принесенных неандертальскими охотниками в глубь этой пещеры. Сандрина Беро из Университета Бордо провела тщательный целевой анализ костей, найденных в этом квадрате, и пролила неожиданный свет на популяции этих животных. В классическом контексте палеолитических охотников анализ добытой фауны обычно показывает промысел всех возрастов и полов. Считается, что у этих популяций охотников‑собирателей добытая дичь состоит преимущественно из взрослых особей, которые дополняются несколькими молодыми и старыми особями, но самки и самцы всегда присутствуют в одинаковом количестве. Однако в слое «альфа» эта равномерность возраста и пола не соблюдается. Тут нет ни молодых, ни старых особей, а также нет самок… Охотники явно сосредоточились на убое самцов в расцвете сил. В этих коллекциях широко представлены рога, все еще торчащие на черепах добытых оленей. Охота была направлена на самых сильных и опасных особей. Их, вероятно, убивали копьями. Охота велась с близкого расстояния: кремневые орудия, которые мы нашли в этом слое, оказались длинными отточенными наконечниками, довольно массивными и тщательно обработанными.

Может, это неандертальский обряд для перехода во взрослый статус?

Стоит получше рассмотреть профиль этой охоты. Мало того, что охотники выбирали опасность в охоте на волка, медведя и рысь, а также сложность в охоте на волка, они еще углублялись в логова гиен, чтобы сразиться с этими большими хищниками на их территории. Запечатленный в слое «оленя» систематический выбор исключительно больших самцов в расцвете сил также не соответствовал жизненной потребности прокормиться. С этологической точки зрения в естественной среде самцы и самки обычно живут отдельными стадами, но с самцами живут молодые и старые особи, хотя некоторые из старых живут поодиночке. Но в этой охоте мы видим проявление особенных устремлений, которые с трудом можно увязать с логистическим или экономическим предназначением неандертальской охоты. Исключительный убой взрослых самцов, скорее, выражал нечто иное.

Большой этнографический корпус, собранный на всех континентах, позволяет утверждать, что у человека охота никогда не ограничивается простым поиском белковой пищи. Она всегда ритуализирована, в нее вложен смысл, далеко превосходящий рациональную потребность в пропитании людей. Охота никогда не бывает просто для пропитания. Человек, прежде всего, нерационален. Хотя человек и зверь во многом похожи, особенное человеческое отношение к умерщвлению своей добычи простирается далеко за грань животной сферы, в область культуры, где все глубоко обусловлено. Ни один крупный хищник не ведет систематическую охоту на один конкретный вид, единственный пол или возрастную категорию [20]. Это почерк человека. И особенно удивительный. Этнолог Бернард Хел в своей работе «Черная кровь», посвященной охоте и мифам древности в Европе, достоверно подтверждает, что с древних времен до наших дней в разных европейских обществах охота на оленя и, в частности, на крупных самцов, никогда не лишена особого замысла. Обычно замысел этот кроется в поединке. В традиционной охоте, один на один, неинтересны самки, молодые или старые особи; интерес представляют исключительно сильные здоровые самцы. Эта охота исключительно мужская и обозначает ритуальное вступление молодого охотника в мужское общество. Хил отмечает настоящее преображение охотника, вступающего в поединок, в человека‑оленя, лоб ко лбу с ним, как будто охотник сам стал оленем и борется с противником за самку. И, если мясо оленя не употребляется в пищу, то охота не имеет другой формальной причины, кроме как единоборство между оленем и человеко‑оленем. Обряд этот не руководствуется только звериными рациональными намерениями насытиться.