Голый неандерталец. Происхождение, обычаи, ритуалы, интеллект древних родственников человека - Слимак Людовик

Позже наше исследование открыло маленькую, но замечательную коллекцию неандертальских останков. Чем дальше, тем удивительнее казались нам свойства песка, в котором все как будто застывало во времени. Постепенно из земли показались оленьи рога, не потерявшие свою красоту с тех самых пор, когда олени их сбросили, а также целый панцирь наземной черепахи, каких больше нет в европейском плейстоцене, маленький очаг, обустроенный охотниками, с пеплом, угольками и камнями, покрасневшими от огня, и… деревянными щепками. Не уголь, а несгоревшее дерево, щепки, законсервированные песками. Мы никогда прежде не видели таких процессов консервации. Но работа была титанической: среда, сохранившая доисторические останки, измучила археологов. У нас постоянно были исцарапаны локти и колени, было тяжело дышать и утомительно колоть, и толкать вверх огромное количество глыб, чтобы освободить пещеру. А ведь вдобавок надо было не изуродовать окружающую природу, и мы договорились с землевладельцами, что не оставим груды глыб, а сложим из них аккуратно ровные стеночки, как это делали наши предки с древних времен до XIX века…

Несмотря на тяжелые условия, мы решили продолжать и возвращались туда каждый год на два месяца на протяжении восьми лет. Год за годом расчистка полов раскрыла для нас природу этой щели в скале. Большая плита, покрывающая грунт всей десятиметровой входной зоны пещеры, оказывается, не была изначально полом, а была частью потолка, обрушившегося у входа. Под этой огромной плитой культурные слои углублялись. Так стало необходимо исследовать эту зону у входа в пещеру, где неандертальцы смогли обустроиться и оставить важные артефакты. Но в этот раз передвигать пришлось не камни в 50 сантиметров шириной, а огромную каменную плиту размером более четырех кубометров… Я позвал на помощь спелеологов. Среди них были мастера взрывных дел, привыкшие спасать пострадавших в аварии исследователей пещер, вытаскивать их из‑под земли. Они прекрасно знают, как правильно расположить взрывчатку в нескольких сантиметрах от лица спелеолога, чтобы спасти его и не навредить ему. Они нам очень помогли. И тогда под обширной входной плитой наконец‑то показались культурные уровни, так же хорошо сохранившиеся, как и в основном зале. А главное, очистка от десятков кубометров камня позволила нам наконец‑то увидеть изначальную морфологию пещеры, в которой мы работали. И мы поняли, что углубление не имеет ни одной стены. Вместо естественных бортов пещеры мы обнаружили, что стены на самом деле состоят из смеси отложений и груд глыб… Это не пещера и не укрытие. Это просто пространство под огромным камнем у входа в обширный лабиринт, образованный между беспорядочно упавшими блоками… Некоторые из этих блоков достигали 20 метров в ширину… Мы поняли, что люди поселились внутри гигантского естественного каменного хаоса. В этих Увезских ущельях высокие скалы, нависающие над рекой, когда‑то рухнули, образовав громадную груду камней, и случилось это гораздо раньше прихода людей. Пустоты, оставшиеся между гигантскими глыбами этого великого хаоса, образовали замечательный подземный лабиринт: объемный, заканчивающийся на самом краю впечатляющего обвала. Естественные укрытия заманили и приютили людей и хищников и постепенно наполнились отложениями, которые, окаменев, захватили в плен кости и кремни своих квартирантов.

Объект не ограничен несколькими десятками квадратных метров, которые мы раскапывали под первым блоком. На самом деле весь склон Увезских ущелий хранит ископаемые следы этих древних лесных народов. Изучение краев первого углубления позволило нам обнаружить кремни и кости. Куда бы мы ни смотрели на этом этапе, везде был археологический материал. Масштаб возможных исследований казался гигантским, и мы изучали находки, объединив наши умения с навыками спелеологов, привыкших к подземельям. Мы нашли еще один вход в лабиринт. Все входы были завалены камнями и отложениями, в которых сохранились следы пребывания неандертальцев. Несколько возможных входов угадывались сверху и по бокам нашего мегаблока. Прорыв всего несколько сантиметров в стороны от этих боковых внешних входов, мы сразу наткнулись на остатки теплолюбивой фауны. Однако мы находились на высоте 12 метров над полом, исследованным изначально в большом зале. И тогда мы начали понимать, что все 12 метров хранят исключительно свидетельства теплого межледникового периода. На протяжении шести лет мы старались соединить верхнюю и нижнюю части лабиринта. Мы установили тарзанки и вагончики, местонахождение каждого археологического предмета было точно определено в пространстве, каждая горсть песка была просеяна через сито с отверстиями в четверть миллиметра. Повсюду присутствовали археологические артефакты, чудесно сохранившиеся. Мы постепенно медленно продвигались по этой подземной среде. Нас задерживали груды глыб, которые нужно было дробить, вытаскивать ползком, одновременно фиксируя богатые археологические, геологические и топографические данные, встречавшиеся на нашем пути. Работа была изнурительная, но мы к тому времени уже начали хорошо понимать структуру этого обширного объекта. Одним воскресным вечером после шестилетнего подземного труда мы почувствовали настоящую радость: в тот день мы с нашим мастером‑пиротехником, Фредериком Шовеном, наконец‑то связали напрямую переходом верхнюю часть заполнения полости и заднюю часть первого зала, исследованного в 2008 году. Важность объекта наконец‑то становилась очевидной прямо на наших глазах. Наша работа после долгого труда позволила совместить разные зоны археологических исследований. Стали видны 12 метров толщи отложений. Теперь в них можно было отчетливо различить 15 последовательных культурных слоев. Большие коллекции костей и углей, которые мы нашли, подтверждали исключительно теплый климат, от основания до верха этого обширного подземного пространства. Оценив важность открытий, журнал National Geographic присудил нашим археологическим исследованиям две премии. Эти деньги позволили нам установить деревянные полы для безопасного передвижения внутри этого впечатляющего подземного лабиринта.

От лесных народов к народу оленя

Таким образом, мы могли теперь различать в этом археологическом ансамбле большие фазы, которые мы определяли самыми многочисленными представителями найденной фауны: фазы бобра, черепахи, оленя, гиены… Всего мы распознали 61 вид различных животных, от слона до льва и ужа. Это на сегодняшний день одна из самых значительных находок по своему разнообразию археозоологических коллекций. Анализ углей показал наличие очень густого леса. И стало ясно, что время накопления отложений памятника охватывает исключительно межледниковье возрастом около 100 000 лет. Начало формирования этой серии должно было быть связано с первым климатическим оптимумом этого периода, о чем было сказано в 2010 году в Journal of Archaeological Science. Оставалось по возможности уточнить возраст местонахождения. Наши партнеры из университетов Оксфорда в Великобритании и Аделаиды в Австралии сделали большое количество исследований, охватывающих все фазы заселения исторического памятника. Результаты превзошли все наши ожидания. Здесь сохранились следы поселений возрастом от 123 000 до 80 000 лет для самых поздних, находящихся на 12 метров выше. На этот раз не оставалось сомнений в том, что самые глубокие уровни убежища запечатлели самые ранние моменты межледникового периода. 123 000 лет назад температура превышала современную минимум на два градуса. Железобетонное доказательство: последовательность дат безупречно совпадает с последовательностью наших культурных слоев, они закономерно уменьшаются снизу вверх. Мы впервые обнаружили полностью сохранившийся для потомков природный архив межледниковья, демонстрирующий этапы эволюции лесных местообитаний на его протяжении, а также стратегии неандертальских популяций внутри этих биотопов. Ансамбль представляет, вероятно, самый полный в мире археологический архив разных фаз межледникового периода…