Сергей Клычков - Стихотворения

Словно друг, сверчок за печью
    Тянет разговор,
И глядит по-человечьи
    Маятник в упор.

От тревог и неудач уж
    Желоба на лбу…
Что ты плачешь, что ты плачешь
    На свою судьбу?

От окна ложится тенью
    С неба синий свет,
След далекого виденья,
    Память прежних лет.

От твоих слез сердце сжалось
    И стучит в крови,
Значит, мне еще осталась
    Жалость от любви…

Страданья много в жизни,
Но больше лжи и чуши:
Узнай ее да вызнай
Чудную штуку — душу!

В ней, как в бездонной торбе,
За каждыми плечами
Набиты туго скорби,
Удачи и печали.

Душа — лихая штука,
А вызнать душу — жутко:
Живет в ней часто мука,
Похожая на шутку!

В свой черед идет год за год,
И захочешь сам ты, нет ли:
В верный срок морщины лягут,
Словно после зайца петли.

И прикроют их седины,
Словно белою порошей,
И кому-то все едино,
Что плохой ты, что хороший!

Ушла любовь с лицом пригожим,
С потупленной улыбкой глаз,—
Ты прожила, и я жизнь прожил,
И не для нас вверху луна зажглась.

Красуяся венцом в тумане,
На облаке луна лежит,
Но ни тебя она не манит,
Ни больше мне она не ворожит…

Прошли веселые отжинки,
На стражу встал к воротам сноп,
И тихо падают снежинки
Тебе в виски, а мне на хмурый лоб.

Теперь пойдут крепчать морозы,
И надо нам, тебе и мне,
Спешить, обмахивая слезы,
На ворох умолота на гумне.

И не понять нам вести черной,
Под вечер огребая ток,
Когда метла схоронит в зерна
С безжизненной головкою цветок.

Уставши от дневных хлопот,
Как хорошо полой рубашки
Смахнуть трудолюбивый пот,
Подвинуться поближе к чашке…

…Жевать с серьезностью кусок,
Тянуть большою ложкой тюрю,
Спокойно слушая басок
Сбирающейся за ночь бури…

Как хорошо, когда в семье,
Где сын жених, а дочь невеста,
Уж не хватает на скамье
Под старою божницей места…

…Тогда, избыв судьбу, как все,
Не в диво встретить смерть под вечер,
Как жницу в молодом овсе
С серпом, закинутым на плечи.

Слова жестоки, мысли зыбки
И призрачны узоры снов…
Хочу и вот — не получается улыбки,
Раскрою рот — и нету нежных слов…

Верней всего — забыто слово,
Откуда льются все слова…
Но чуда прежнего все ожидаешь снова,
Не глядя, что седеет голова.

Безмолвна ночь и безответна…
Какой же это злой колдун
Провел меня и обморочил незаметно
И вместо кос подсунул мне колтун?!

Вот так бы лечь навеки лежнем,
Любуясь в прорезь полотна,
Где взглядом ласковым, таким твоим и прежним,
Глядит в окно лукавая луна…

    Доколе
Любовь без лукавства
И в скрытости
    Нашей
Без боли,
Мы словно у чаши,
    Где яства
Без сытости,
Перца и соли…

Пока же для соли
    И перца
Найдем мы и долю,
    И меру,
И наша одежда
    От моли
    И в боли
    Источится сердце,
Любовь же, попавши в неволю,
    Утратит надежду
    И веру…

Всего непосильнее злоба
И глаз уголки в черноте…
Быть может, и так пронесло бы,
Да радость и годы не те…

Земной я, как все, и не спорю,
Что в сердце, как в курной избе…
Но нет для меня больше горя
Принесть это горе тебе…

Неплохо б узнать, хорошо бы
Размекать пораньше в тиши,
Что вот облака да сугробы,
Да дали одни хороши.

А тут все так грустно и грубо
И мне самому невдомек,
С чего я в пушистые губы
Целую в опушке пенек!..

И дрожь, и тепло на утробе,
Хоть губы твоим не чета…
И в облаке или сугробе
Земли пропадает черта.

И так хорошо мне в узоре
Дремотных прозрачных лесов
В недолгие зимние зори
Вглядеться без дум и без слов!..

И сердцем одним до озноба
Изведать предвечный покой,
К груди лебединой сугроба
Прильнув воспаленной щекой…

Какие хитроумные узоры
    Поутру наведет мороз…
Проснувшись, разберешь не скоро:
    Что это — в шутку иль всерьез?

Во сне еще иль это в самом деле
    Деревья и цветы в саду?
И не захочется вставать с постели
    В настывшем на ночь холоду.

Какая нехорошая насмешка
    Над человеком в сорок лет:
Что за сады, когда за этой спешкой
    Опомниться минуты нет!

И первым взглядом встретившись с сугробом,
    Подумается вдруг невпопад:
Что если смерть, и нет ли там за гробом
    Похожего на этот сад?!.

Моя душа дошла до исступленья
У жизни в яростном плену,
И мне не до заливистого пенья
Про соловья и про луну!

Легла покойницей луна за тучу,
Давно умолкнул соловей,
И сам себя пугаю я и жучу
Остатком радости своей…

И сам не знаю я, горит ли это
Любви обугленный пенек
Иль бродит неприкаянный по свету
Зеленый волчий огонек!..

Ни выдумка веселая, ни шалость,
Ни смех не прозвенит в избе,—
Все отошло и все смешалось
В глухой и призрачной судьбе…

Так осенью в ночи над волчьим лазом
На ветке хохлится сова,
Пред зимней спячкою едва
Водя одним полуоткрытым глазом…

Я устал от хулы и коварства
Головой колотиться в бреду,
Скоро я в заплотинное царство,
Никому не сказавшись, уйду…

Мне уж снится в ночи безголосой,
В одинокой бессонной тиши,
Что спускаюсь я с берега плеса,
Раздвигаю рукой камыши…

Не беда, что без пролаза тина,
И Дубна обмелела теперь:
Знаю я, что у старой плотины,
У плотины есть тайная дверь!

Как под осень опушка сквозная
И взглянуть в нее всякий бы мог,
Но и то непреложно я знаю,
Что в пробоях тяжелый замок!

Что положены сроки судьбою,
Вдруг не хлынули б хляби и синь,
Где из синих глубин в голубое
Полумесяц плывет, словно линь…

Вот оно, что так долго в печали
Все бросало и в жар и озноб:
То ль рыбачий челнок на причале,
То ль камкой околоченный гроб!

Вот и звезды, как окуни в стае,
Вот и лилия, словно свеча…
Но добротны плотинные сваи,
И в песке не нашел я ключа…

Знать, до срока мне снова и снова
Звать и плакать, и ждать у реки:
Еще мной не промолвлено слово,
Что, как молот, сбивает оковы
И, как ключ, отпирает замки.