Голый неандерталец. Происхождение, обычаи, ритуалы, интеллект древних родственников человека - Слимак Людовик

В этой странной теории лесных каннибалов ничего не клеилось.

Тысячелетние знания и стратегии

Голодные эпизоды действительно регулярно имели место в истории человеческого общества, о чем свидетельствуют характерные следы в линиях роста неандертальских зубов. Но это обычные следы, они часто встречаются на зубах очень многих народов охотников‑собирателей, как доисторических, так и современных, например тех же инуитов. Инуиты – в наши дни самый северный народ на планете. Они разработали технологии, позволяющие эффективно выживать в экстремальных условиях, обеспечивать их группы постоянным доступом к питательным ресурсам, которые не использует ни один другой народ на земле. На этих крайне северных просторах ошибка недопустима, так как может подвергнуть опасности все сообщество. И, тем не менее, у инуитов никогда, даже эпизодически, не наблюдалось ни одной формы каннибализма.

Традиционные группы охотников‑собирателей обычно занимают огромные территории, которые они отлично освоили, планируя использование природных ресурсов, отличающихся большой вариативностью в зависимости от сезона. Деятельность группы четко определена и изменяется в зависимости от сезона; иногда жизнь группы буквально распланирована на несколько лет вперед. Традиционные кочевые ритмы соответствуют старинному учению, опирающемуся на точное знание поведения животных, их миграционных фаз, обычаев их передвижений. Эти навыки формировались веками, а то и тысячелетиями, и передавались путем устной традиции, обогащаясь из поколения в поколение прекрасным знанием собственных земель. Организация группы, ее выживание, ее равновесие строятся на древних эмпирических и аналитических знаниях, которые уже стоит считать научными, так как они глобально относятся к изучению мира. Так, у некоторых групп инуитов год разделен на шесть, а иногда и семь сезонов: начало осени, осень, начало зимы, зима, конец зимы, начало весны, весна, лето (!). Такой подход позволяет очень тонко и точно предвидеть использование природной среды. Конец зимы может оказаться критическим сезоном. Поздний холод и позднее появление дичи в начале весны могут нести разрушительные последствия. Эти фазы, потенциально подвергающие сообщество опасности из‑за колебаний климата, давно определены. Даже если они соответствуют абсолютно исключительным обстоятельствам, они все‑таки иногда наступают, и коллективная память группы запечатлевает пережитые предками испытания. Каждый член группы помнит о них, и это порождает стратегии, которые со стороны могут показаться контрпродуктивными и даже нерациональными. Празднование весеннего равноденствия отмечает конец зимы многолюдными собраниями и организацией больших соревнований, таких как гонки на санях, игры с мячом и стрельба из лука. Подобные собрания в конце зимы не только служат ориентиром во времени, но и позволяют изолированным зимой группам вновь встретиться, пользуясь случаем, поделиться на пирах зимними запасами, которые обычно оказываются невостребованными. Если празднования отмечают возвращение дичи и периода изобилия, то пиры на самом деле устраиваются не с целью выразить общую радость приходу тепла. Они представляют собой, прежде всего, одну из стратегий, позволяющую возобновить сплоченность группы и избавиться от зимних запасов еды, которые в противном случае понадобятся только в исключительных обстоятельствах. Кризис, непредсказуемый и неожиданный, все‑таки следует предотвращать запасами из непортящихся продуктов (сушеных, замороженных, заквашенных), в привычную длиннющую зиму обычно не нужных.

Если же весна не приходит, если зимой все же поели все зимние запасы, инуиты обращаются к соседним сообществам, чьи зимовки им прекрасно известны. Так общественные узы обеспечивают выживание всего народа. Празднование весны знаменует управление животными ресурсами и общественную сплоченность групп, театрализует две основы, обеспечивающие выживание народов Крайнего Севера. В негостеприимной среде всем человеческим обществам от природы свойственно помогать друг другу и делиться. В пустыне всегда дадут попить, даже чужому. И нет такого северного народа, который бы не поделился своими последними запасами с соседями, страдающими от болезни или голода.

Великолепное понимание природной среды определяет общественное устройство, а дружественные и союзные связи гарантируют долговременную устойчивость группы. Это прочный фундамент, обеспечивающий выживание индивидов и популяций. Именно такие сети взаимопомощи сделали возможной колонизацию всех сред на планете. Жизнестойкость человеческих народов скрепляется великой невидимой сетью, в большой степени освобождающей их от границ и сложностей заселенных ими биологических сред.

Народам охотников‑собирателей, по сути, незнаком тот дикий голод, который приводит к поеданию трупов в качестве последней стратегии для выживания группы.

Бегите! Бегите! Это нелюди!

Но каннибализм ради пропитания все‑таки существует. Он был широко описан в нашей собственной истории. Но в каких особенных условиях он может возникать?

Анализируя ситуации крайнего человеческого отчаяния, можно заметить точку соприкосновения, свойственную большинству из острых проявлений антропофагии. Подобные кризисы почти всегда поражают путешествующие группы – людей, попавших на незнакомые им земли. Каннибалами становятся на территориях с недостаточно известными ресурсами, не предоставляющих доступа к сетям взаимопомощи местного населения.

В 1845 году сэр Джон Франклин, капитан королевских британских судов «Эребус» и «Террор», возглавил полярную экспедицию для исследования «Северо-Восточного прохода». Целью исследования было открытие пути к северу от Америки, если плыть между островами и архипелагами, разделяющими канадский Крайний Север и Гренландию. В том году лед казался тонким, а англичане уже вроде слыли знатоками полярных экспедиций. Сэр Франклин, кстати, был признан экспертом северных океанов. Корабли взяли с собой огромные запасы еды, соответствующие трех‑четырехлетнему снабжению 129 членов двух экипажей. Когда корабли застряли во льдах с приходом сурового сезона, Франклин готовился к нескольким зимовкам. Но и в последующие годы солнце так и не разморозило лед даже в теплое время года, и весной 1848 года экипаж наконец‑то решился покинуть наполненные едой суда. В конце апреля, перед скорым потеплением экипаж собирался пройти пешком 1600 километров, отделяющих их от ближайшей фактории на берегах Гудзонова залива. Они должны были идти вдоль реки Блэк-Ривер и думали, что в ней водится достаточно рыбы, чтобы прокормиться. Ни один не остался в живых.

В 1854 году один канадский картограф привез с собой рассказ инуитов о людоедах Крайнего Севера. Эти события глубоко поразили несколько инуитских групп, которые рассказывали о существовании белых демонов‑людоедов нечеловеческого образа.

Где‑то с десяток членов экипажа Франклина достигли юго‑западной границы острова Кинг-Уильям, где располагалось одно из инуитских поселений. Встреча была настолько ужасной, что память о ней оставалась яркой у потомков инуитов 150 лет спустя. Дороти Эбер собрала некоторые из этих свидетельств в 1999 году. Одна из женщин первой увидела страшные шатающиеся синекожие силуэты с пустыми взглядами, неспособные говорить. Она побежала сломя голову к своему поселению с криком: «Бегите! Бегите! Это нелюди!»

В течение 170 лет лет ученые регулярно находили разбросанные остатки двух судов, и до сих пор полярные экспедиции натыкаются на останки членов экипажей. Анализ костей показывает следы отделения мяса, разбивания кости с целью вытащить костный мозг, и полировку, характерную для костей, из которых вываривают бульон. Собиралась каждая доступная калория. В реке Блэк-Ривер практически не оказалось рыбы; инуиты избегают этой местности, зная, что там недостаточно еды.