Елена Обичкина - Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире
437 Дипломатический вестник, 1993,N 7-8.
438 Le Monde, 16 mai 1992.
439 Vйdrine H. Op.cit. P. 589.
394
стала общей линией ведущих государств Запада и Большой семёрки.
Военная операция в Чечне, начатая в декабре 1994 г., не изменила этой
позиции. В то же время, французский президент и канцлер ФРГ
позволили себе символический жест, адресованный больше к
общественному мнению собственных стран. Приглашённые в Москву на
празднование Дня Победы в 1995 г., они прибыли после военного парада, в
котором могли участвовать войска, вернувшиеся из Чечни440. Визит в
Москву был последней официальной зарубежной поездкой Ф.Миттерана.
Франко-российские отношения, как и отношения между Миттераном
и Ельциным, не были безоблачными. При Ф.Миттеране Франция
выступала против приёма России в Совет Европы, ссылаясь на частые
нарушения здесь прав человека. Кроме того, Франция препятствовала
проникновению на рынки ЕС некоторых российских товаров (урана и
аллюминия)441.
Идея Буша включить Россию в состав Большой семёрки не встретила
поддержки французского президента. На саммите семи в Неаполе (8-10
июля 1994 г.), где речь шла о превращении семёрки в Восьмёрку, хотя и с
разграничением сфер, подлежащих обсуждению с участием и без участия
России, Миттеран стремится затормозить расширение элитарного клуба.
Ю.Ведрин указывает, что такая позиция была связана с неуклонной
борьбой Миттерана против «булемии» Семёрки, которая, по его мнению, угрожала поглотить прерогативы других международных организаций, в
частности, СБ ООН, в котором Франция дорожила своим правом вето442.
Пояснения бывшего дипломатического советника Миттерана не
вызывают сомнений, что не исключает косвенного признания правоты
японской позиции, не признававшей за Россией главных критериев
440 О подоплёке этого «опоздания» Миттерана, который провёл день 8 мая в Берлине с Г.Колем, пишет
Ю.Ведрин (ук.соч., с. 589). Б.Клинтон и Дж.Мэйджор присутствовали на параде. У Г.Коля могли быть
дополнительные причины избежать участия в «параде победителей».
441 Зуева К.П. Эра Миттерана и после…// МЖ. – 1996. - №2. С.29.
442 Vйdrine H. Op.cit. P. 588.
395
принадлежности к клубу избранных: ни либеральной экономики, ни
высокого уровня индустриального развития. Твёрдая поддержка идеи
крупномасштабной экономической помощи России, стремление Миттерана
смягчить экономические обязывающие условия её предоставления (на чём
особенно настаивали США и Япония) проистекали из философского
взгляда на вещи. Окружение президента понимало, что «в помощи больше
всего нуждаются как раз те страны, которые, из-за недостатка
организованности, наименее способны употребить её с толком./…/.
Поэтому следует терпеть её частичное разбазаривание, /…/, ставить
стимулирующие, а не обезкураживающие условия »443. Помещённые в
главу о франко-российских отношениях, эти рассуждения Ю.Ведрина
свидетельствуют, что в глазах французского президента Россия потеряла
престиж крупной индустриальной державы, и это первыми почувствовали
на себе российские граждане, обращавшиеся за визами во французские
консульства: к ним стали относиться, как к представителям
неблагополучного Третьего мира.
2.Франко-российское “привилегированное партнёрство”
Приход к власти Ж.Ширака должен был сгладить некоторые
шероховатости франко-российских отношений начала 90-х годов.
И президент России, и новый президент Франции придавали личным
симпатиям большое значение, а ни в Москве, ни в Париже не забыли, что
единственным высоким официальным лицом , оказавшим Ельцину
достойный приём во время его первого визита во Францию (весной 1991
г.), был мэр Парижа Ж.Ширак. Франция и Россия стали определять свои
отношения понятием “привилегированное партнёрство”.
443 Vйdrine H. Op.cit., « Aider la Russie ». P. 582.
396
На первой встрече в качестве президента Франции с главами
государств Семёрки в Галифаксе Ж.Ширак подтвердил своё особое
уважение к России: “не признавать величия России значило бы совершать
огромную ошибку в видении завтрашнего мира”444. За декларациями
французского президента стояла не только сентиментальная привязанность
к России (хотя он всегда в ней признаётся) и не только голлистская
традиция, видевшая в России центp силы, уравновешивающий “Европу до
Урала”. Особое внимание и уважение нового французского президента к
России определил ряд соображений, изложенных в программных
заявлениях голлистов во время избирательной кампании 1995 г.445. В
первую очередь они связаны с французской концепцией многополюсного
мира. С концом холодной войны “треугольные” отношения США-Европа-
Россия не потеряли своего значения в мировой политике: “Несмотря на
трудности, переживаемые Россией, сосредоточение важных экономических
и политических ресурсов, которыми располагают все трое вместе взятые, делает их главными действующими лицами на международной арене, поскольку Азия, несмотря на свой растущий экономический вес, не
определилась ещё в политическом плане”, - заявил премьер-министр
Франции А.Жюппе446. Главную же роль играли опасения, что Россия
может таить в себе угрозу мировой стабильности. Огромный военный
потенциал страны в условиях политической и экономической
нестабильности больше всего беспокоил французское правительство. Его
премьер-министр считал, что ”худшей перспективой будет Россия
изолированная новым с“анитарным кордоном”, предоставленная
собственным трудностям, униженная собственной слабостью, но всё ещё
444 Chirac J. Confйrence de presse du 17 juin 1995, Halifax.
445 Discours du candidat J.Chirac. Paris, 1995, 16 mars; Juppй A. Quel horizon…?// PE. – 1995. - N4. P. 249, 251-253.
А.Жюппе – министр иностранных дел в правительстве Э.Балладюра и будущий премьер-министр, один из
главных творцов внешнеполитической программы Ж.Ширака.
446 Juppй A. Op.cit. P.250.
397
обладающая огромным ядерным арсеналом”447. Жюппе опасался, что для
ослабленной и изолированной России возможным выходом могло стать
утверждение своей военной мощи и распространение ядерного оружия, что
особенно опасно, поскольку она находится на границе азиатского мира.
Следующей причиной необходимости постоянного диалога с
Россией являлся, по мнению министра обороны А.Ришара, прогресс
ядерного разоружения. Выступая перед Национальным собранием, он
напомнил, что Дума ещё не ратифицировала договор Старт 2. Поэтому “не
следует унижать Россию”, “эту бедную, но могучую державу”. Эта страна
ещё не стабильна и “мы не должны провоцировать в ней
националистической реакции”, - заявил министр448.
В контексте обеспечения национальной безопасности больше не
рассматривалась “угроза с Востока”, исходящая от российской армии, и не
только потому, что она, по мнению французского министра, “переживала
глубокий кризис”. Во Франции отдавали себе отчёт в том, что опасения
восточноевропейских стран и новых независимых государств Прибалтики
в большей степени были связаны с подозрениями в адрес имперских
амбиций России, которых французы, впрочем, не отрицали:
“Действительно, Россия сохраняет военное присутствие в большинстве
стран бывшего СССР, в частности, в качестве сил разъединения в Средней
Азии и на Кавказе. Точно также можно сказать, что эти “задачи по
поддержанию мира” больше похожи на “миссии по поддержанию
империи”. Конечно, Россия не расположена делать ставку на коллективную
безопасность в своём “ближнем зарубежье”/…/. Но эти имперские
пережитки /…/свидетельствуют, прежде всего, о живучести комплекса
враждебного окружения, от которого страдает Россия”, - отметил
447 Ibid. P.251.
448 Assemblйe Nationale: Avis presentй au nom de la Commission des Affaires Etrangиres sur le projet de loi de Finances pour 1998(N230). Nov. 1997. T.V “Dйfense”: Audition du ministre de la Dйfense. P.33.
398
А.Ришар449. Сохранение ядерного потенциала России оправдывало, среди
прочих опасностей, существование французского ядерного сдерживания.
Одним из мотивов возобновления ядерных испытаний осенью 1995 г.
Ж.Ширак назвал возможность, что “завтра какой-нибудь правый
экстремист/…/придёт к власти в России, где сохранилась значительная
ядерная мощь”450.
Предотвращению этой опасности могло и должно было служить, по
