Пирс Рид - Женатый мужчина
— Девушки из богатых семей никогда за себя не платят.
— Тогда держись лучше бедных. — Клэр поднялась со стула. — А еще лучше — оставь их всех в покое.
У Джона мелькнуло подозрение, не прослышала ли Клэр что-то про Джилли Масколл, но она как ни в чем ни бывало продолжала:
— Велел мне готовить ужин, чтобы после театра не идти в ресторан, а сам распускал перья перед какой-то девицей. Не очень-то это справедливо.
— Надо же мне было где-то пообедать, — возразил Джон.
— Вполне мог бы обойтись закусочной.
— Я и собирался…
— Но решил, что там недостаточно шикарно для этой Джеррард, — фыркнула она. — Собирайся. Нам пора.
— А няня пришла?
— На кухне.
Они сели в «вольво» и поехали к театру «Ройял корт», где условились встретиться с Микки Нилом, Арабеллой Моррисон и Масколлами. По ходу пьесы — давали «Натурный класс» Дэвида Стори — на сцене появилась голая натурщица. Микки сказал потом, что это начисто испортило ему все впечатление. Генри что-то брюзжал насчет надоевшего ему «хнычущего пролетариата», но дамы в один голос заявили, что пьеса им понравилась.
— А вам, Джон? — спросил Генри, когда они рассаживались за столом в кухне у Стриклендов. — Как будто в вашем духе, а? Парень из рабочего класса, образован сверх меры.
— Ради бога, не начинай все сначала, — обратилась к мужу Мэри Масколл.
Генри съежился, изображая испуг. Джон принялся разливать вино.
— Мне больше понравилась другая пьеса, — сказал Джон, — о регбистах.
— И мне, — подхватил Микки.
— Это где раздевалку мужскую показывают? — спросил Генри.
— Ох, да заткнись же наконец, — прикрикнула Мэри. — Ну можешь ты хоть немного помолчать?
— А что я такое сказал? — спросил Генри.
— Без таких сцен, — сказала Клэр, — ни одна современная пьеса, по-моему, не обходится.
— Почему ты так думаешь? — удивилась Арабелла.
— Разве Диана Ригг не устраивает стриптиз в «Прыгунах»? — ответила Клэр.
— Это называется «театр плоти», — сказал Генри.
— Не ради же самой пьесы семейные пары приезжают из пригородов в столицу, — заметил Микки.
— Вы считаете, это их возбуждает? — спросил Генри. — Вы считаете, что после сегодняшнего спектакля они вернутся домой и займутся любовью?
— Думаю, да, — сказал Джон.
— Надеюсь, старина, пьеса и вам пойдет на пользу, — сказал Генри. — То есть на пользу Клэр, конечно.
Клэр залилась краской и отвернулась.
— Ну, знаешь ли, Генри… — одернула его Мэри,
— В этом вся беда современного театра, — заметила Арабелла. — Публика ждет эффектов, и драматурги силятся оправдать их ожидания.
— Разумеется, дорогая, — сказал Микки. — Это же театр, верно? Даже старина Шекспир не забывал об эффектах.
— Зато Чехов — нет…
Дом задрожал от промчавшегося поезда подземки.
— Слава богу, — промолвил Генри, — хоть поезд одиннадцать семнадцать спас нас от зауми. — Заумью он называл интеллигентные разговоры.
Клэр натянуто улыбалась: она предпочитала, чтобы гости не замечали шума поездов Центральной линии.
— Для Генри это слишком высокие материи, — заметила она Арабелле. — Спустимся на грешную землю.
— Спустимся на землю. — Джон повернулся к Генри: — Скажите, что вы знаете о сэре Кристофере Джер-рарде?
Генри тут же посерьезнел, лицо его приняло выражение, с каким он обычно сидел у себя в банке.
— Чего ради вас вдруг заинтересовал сэр Кристофер Джеррард?
— Он обедал с его дочерью, — сообщила Клэр.
— Ого, — сказал Генри. — С неприступной Паулой?
— Вы знакомы?
— Вполне, дорогой мой, и, если вы имеете в этом отношении какие-то намерения, рекомендую особую осторожность.
Джон засмеялся.
— Никаких намерений, но если б они и были… — Он взглянул на Клэр: та передавала салатницу Арабелле. — Почему «особая осторожность»?
— А потому, что она источает яд, вся — от кончика языка до…
— Понятно, — перебила его Мэри. — Можешь не уточнять.
— Словом, мне советовали с ней не связываться, — закончил Генри.
— А ты пытался? — поинтересовалась Мэри. — Будь я мужчиной, я бы из чистого любопытства попробовала.
— Я когда-нибудь возвращался домой с пальцами, искусанными в кровь? Приходил домой в царапинах? — Генри Масколл протянул жене руки, она оттолкнула их.
— Я могу кое-что рассказать вам о сэре Кристофере Джеррарде, — произнес Микки; как писатель, он был напичкан информацией о самых разных и неожиданных людях. — Он унаследовал около миллиона фунтов, женился на американке, стоящей вдвое больше, и, должно быть, утроил это состояние, занявшись банковским делом. Паула — их единственное дитя.
— Стоит рискнуть. — Генри подмигнул Джону.
— Лет шесть назад он ушел от жены, — продолжал Микки, — к некой молодой особе по имени Сандра или что-то в этом роде. Заурядной, но достаточно привлекательной. Я видел ее. Он настаивал на разводе, однако леди Джеррард развода ему не дала. Она пригрозила забрать свои деньги из банка и отказалась съезжать из особняка в Приннет-Парке, которым вот уже три столетия владеет семья Джеррардов. Поставленный перед выбором между любовницей и родовым особняком, сэр Кристофер приполз назад и, насколько мне известно, с тех пор заметно полинял.
— Ну, а дочь — она что? — поинтересовалась Клэр.
— Говорят, психопатка, но она может это себе позволить.
— Замужем?
— Нет, — ответил Микки. — И о какой-нибудь связи я тоже не слышал.
— Разве не ее видели с Джонни Теддингтоном? — поинтересовалась Арабелла.
— Всего неделю, — сказал Микки.
— Он-то мне о ней и рассказывал, — заметил Генри.
— А теперь она занялась благотворительностью? — спросила Мэри.
— Она работает в сфере социального обеспечения, — сказал Джон. — На этой почве мы и познакомились.
— Я с ней училась в школе, — бросила Мэри.
— Этого не может быть, — отрезал Микки.
— Почему же?
— Она же совсем молоденькая.
— Вы хотите сказать, что я слишком старая?
— Пауле двадцать пять, никак не больше.
— Ей двадцать восемь, — сказал Джон.
— Вот видите, — улыбнулась Мэри. — Она поступила в школу в тот год, когда я перешла в выпускной класс.
— И вы ее помните? — спросил Джон.
— Прекрасно помню.
— Какой же она была?
— Обыкновенная гадюка.
Глава пятая
Суждение Мэри Масколл о Пауле Джеррард отнюдь не помешало Джону с удовольствием вспоминать об их обеде. На этот раз все было иначе, чем с Джилли, — он считал себя теперь надежно застрахованным от подобных безрассудств. Джон надеялся ввести Паулу в круг своих знакомых, чтобы ее убеждения, взгляды стали для него своего рода противоядием против филистерской косности остальных.
Их разговор тогда в «Пабе Бенуа» подтвердил для него правильность своего решения заняться политикой, и теперь он жалел, что не поговорил с ней об этом. Жаль, если он показался ей самодовольным педантом, человеком неглубоким, ведь, знай она о его чуть ли не еженедельных поездках на северную окраину Лондона, где он целыми вечерами просиживает в пабе с каким-нибудь нудным, но влиятельным лейбористом из избирательного округа Хакни-и-Харингей, она, возможно, отнеслась бы к нему с уважением.
Шли дни. Образ ее тускнел, его вытесняла не только ежедневная рутина на работе, политика, семейные дела, но и денежные проблемы. Несколько месяцев назад он подал лорд-канцлеру прошение о получении звания королевского адвоката. Речь шла не только о престиже, хотя для его лет получение этого звания было бы весьма почетным, и даже не о праве претендовать на высшие судейские должности, но и о том, что клерк смог бы требовать для него более высокие гонорары.
Было, однако, известно, что за получением звания следует временное падение доходов: королевский адвокат должен содержать младшего адвоката. Клиенты предпочтут обращаться к услугам человека, столь же способного, но менее дорогого, и лишь когда Джон Стрикленд, К. А., то есть королевский адвокат, упрочит свое положение в высших эшелонах, можно будет рассчитывать, что доходы его постепенно восстановятся, а затем и перерастут нынешний уровень.
В иных обстоятельствах буквы Ч. П., поставленные после фамилии, вполне удачно соседствовали бы с К. А., ибо у члена парламента немного времени для юридической практики, но сейчас образ жизни Джона Стриклен-да целиком зависел от адвокатского заработка. Если не будет гонораров, как кормить семью и погашать ссуды под два дома? Мелочная экономия вроде домашних, а не ресторанных ужинов положения дел не меняла; скорее всего, если его назначат королевским адвокатом, с коттеджем в Уилтшире придется расстаться.
