Жан-Пьер Шевенман - 1914–2014. Европа выходит из истории?
Суть в том, чтобы, покончив с тянущей нас вниз политикой переоценки евро, помочь Европе вновь стать конкурентоспособной и возобновить экономический рост. Это ключ ко всем прочим задачам: как сократить безработицу, привести в равновесие социальные расходы и т. д. Чтобы девальвация достигла цели, все должны быть готовы напрячь свои силы. Однако призыв к собранности не может сводиться к кратковременной конъюнктуре. Народы Европы должны ясно понять, что время, когда они могут просто уповать на ренту, дарованную историей, ушло.
Двадцатипроцентная девальвация по отношению к корзине валют, в которой пропорционально доле в нашем торговом балансе были бы представлены основные торговые партнеры Франции, на столько же бы повысила цену импорта и сделала бы дешевле экспортные товары. Инфляцию удалось бы удержать на уровне 4–5 %. На этой основе можно было бы наконец начать переговоры о реформе мировой финансовой системы.
Подобный шаг, как и прочие решения, открывающие дорогу в будущее, сделать непросто. Однако в той ситуации, в которой мы оказались, если мы хотим остановить упадок Европы, других вариантов нет.
Заключение
Выиграть мир вместе
Цивилизационная миссия
Цели, которые ставит перед собой Европа, не могут сводиться к сохранению нашей социальной модели и возобновлению роста экономики. Европа должна решить задачу цивилизационной значимости: найти баланс между рыночной экономикой и экономикой коллективных потребностей, которую я, как и Жак Фурнье, не склонен называть социалистической, поскольку она лишь логически развивает саму идею государственной службы. Чтобы управлять смешанной экономической системой подобного рода, достаточно вспомнить афоризм Паскаля («Человек – не ангел и не зверь, и горе тому, кто мнит себя ангелом, ибо он становится зверем») и не забывать ни о материальном интересе, ни о смысле служения обществу. Конечно, сам я считаю второй путь более «нравственным», чем первый. Однако «истинная нравственность смеется над нравоучением», и главное, чтобы система работала.
* * *Европа существует не во имя себя самой. Это не какое-то особое благо. «Новая Европа» Гитлера была отвратительна. Руками наций, которые ее образуют, Европа одарила мир высочайшими достижениями и одновременно совершила колоссальные злодеяния. Европа – это лишь реальность второго порядка. Она должна быть поставлена на службу ценностям, которые выше ее. У нее вовсе нет монополии на универсализм. Если она хочет оказаться достойной высокой цивилизационной миссии, ей следует ставить перед собой великие задачи. В начале XXI в. европейские нации вместе должны ответить на множество вызовов:
● Внутри Европы стоят вызовы демократии и социального сплочения. Ответ на них всегда начинается со школы, но ею не ограничивается.
● В отношении внешнего мира это вызов конкурентоспособности, который также начинается со школы и с борьбы с невежеством и за науку: следует отбросить обскурантизм, даже если он рядится в современные одежды, научиться понимать; сохранить и развивать наследие Просвещения; быть лучшими; снова научиться уважать заслуги и усердие.
● Помогать развивающимся странам, прежде всего Африке. Это, помимо прочего, в наших собственных интересах.
● Защищать мир на континенте, помогая России стать великой современной державой, поскольку именно так, а вовсе не возрождая дух холодной войны, мы лучше всего послужим интересам обеих сторон и делу демократии.
● Найти пути к примирению с мусульманскими странами, начиная с тех, которые нам ближе всего, – стран Магриба, а также со всем арабским, тюркским и персидским мирами, нашими соседями и великими цивилизациями, которые по праву стремятся вновь расправить плечи. Обращаться с ними на равных. Учитывать их устремления, чтобы, по выражению Жака Берка, помочь им соединить современность и аутентичность. Диалог культур должен следовать нескольким простым принципам: отказ от вмешательства, уважение к другому, которое, само собой, подразумевает, что другой должен уважать международное право и право той страны, которая его приняла. Дух секуляризма (laϊcité) – не что иное, как вера в естественную силу разума. Эти простые принципы приходится все время напоминать, чтобы избежать провокаций, развеять непонимание и способствовать контактам на равных. Важно осознать, что мусульманский мир тоже часто, с вескими на то основаниями чувствует себя жертвой агрессии Запада. Сближение, которому способствует глобализация, не должно ассоциироваться с бесцеремонностью. Нужно считаться с разнообразием обществ, глубиной их истории и грузом ментальных установок.
Само собой, существует еще тысяча вещей, которые предстоит сделать и которые брюссельские технократы знают намного лучше, чем я, дабы «спасти климат», ограничить использование углеводородных ресурсов, ускорить масштабные инфраструктурные проекты, в которых заинтересована вся Европа, продвинуть вперед амбициозные научные и космические проекты и т. д.
Европа на геополитической карте XXI в.
Чтобы ответить на вызовы XXI в., Европа сначала должна осознать специфику той геополитической ситуации, в которой она оказалась.
На первый взгляд может показаться, что мировой сдвиг в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона отбрасывает нас на обочину, подобно тому, как это случилось в раннее Средневековье, когда Европа оказалась в стороне от великих цивилизаций: Византии, Дамасского халифата Омейядов, а потом Кордовского эмирата, Аббасидского халифата в Багдаде, а также Персии, Индии и Китая. Конечно, сейчас до этого не дошло, но центр мирового капитализма явно смещается в сторону Азии.
А что, если для Европы это шанс? Шанс построить более равноправное и более человечное общество, чем капитализм, за которым всегда следует запах крови? А еще шанс на мир – военные угрозы становятся все дальше, хотя, увы, и не исчезают совсем с горизонта. В XX в. Европа была в самом центре циклона. В XXI в. у нее появился шанс надолго стать мирным континентом. Шанс на то, чтобы наконец интегрировать великий русский народ не просто в семью европейских народов, к которой он и так, конечно, принадлежит, а в современный мир. Шанс на то, чтобы помочь Африке, где теперь сходятся интересы многих держав (Китая, США и т. д.), стать хозяйкой своей судьбы с помощью региональных организаций Африканского союза. Сохраним наше присутствие на континенте, но оставим в прошлом отношения господства: развитие Африки отвечает и нашим собственным интересам, прежде всего в том, что касается безопасности.
Конечно, гарантий успеха нет. Мы столкнулись с вызовом радикального исламизма, который эксплуатирует ислам в политических целях, чтобы в противостоянии Западу установить режимы, в которых республиканские ценности (демократическая сменяемость власти, равенство мужчин и женщин) едва ли найдут свое место. Нам как минимум не стоит подпитывать исламизм. Иногда он скатывается к террору, и у нас не остается другого выбора, как сражаться на тех фронтах, которые нам навязывают. Но нельзя ставить знак равенства между исламом и исламизмом и тем более между исламом и теми, кто от его имени обращается к насилию. Отделять зерна от плевел предстоит не только мусульманам, но и нам самим. Мы должны избавиться от давнего чувства превосходства. Откажемся от колониальных замашек. Взглянем на Африку как на целое. Если с помощью региональных организаций там сможет укорениться идея государства, этому континенту принадлежит будущее.
В XXI в., который пройдет под знаменем соперничества между Китаем и США, у нас есть уникальный шанс создать большую Европу от Бреста[226] до Владивостока, Европу, развернутую к Средиземноморью и Африке. На этом гигантском пространстве Франция сможет активно способствовать прогрессу и сохранению мира. Этот проект вовсе не утопичен, а вполне реален.
Откорректировать масштаб Европы
Нужно начать с того, чтобы скорректировать масштаб: Европа из двадцати восьми стран – это не слишком удачное решение. Она или слишком велика, или слишком мала. Слишком велика, чтобы мы могли в ней отстаивать свои легитимные интересы. Слишком мала для того, чтобы ее голос был действительно слышен в мире.
Дабы вновь придать Европе динамизм, требуется сначала переосмыслить ее границы. Следует наконец осознать, что СССР больше нет, и выстроить «реальное стратегическое партнерство» с Россией. Таково было решение, принятое Евросоюзом в 2003 г.: отменить краткосрочные визы и активизировать сотрудничество во всех сферах. Просто глупо ставить палки в колеса проекту газопровода «Южный поток» под предлогом того, что конкурирующий проект, «Набукко», который сегодня зашел в тупик, позволил бы обойтись без России. Европа боится попасть в зависимость от единственного поставщика? Дело не в этом. Значительную часть газа мы получаем с Ближнего Востока, а также из Северной и Западной Африки. Кроме того, поставщик зависит от клиента не меньше, чем клиент от поставщика. Мы можем затормозить разработки сланцевого газа в обмен на стабилизацию цен на природный газ. Не в наших интересах разжигать на континенте новую холодную войну: неоконсерваторам, которые только о ней и мечтают, нужно лишь разделить Европу, а значит, ее ослабить. Поэтому Украина должна стать мостом между Евросоюзом и Россией. Принятие ее в НАТО – неразумная идея. Кроме того, Россия, которую не может не беспокоить распространение радикального исламизма, играет стабилизирующую роль в Центральной Азии. В большинстве сфер наши стратегические интересы сходятся.
