Эдуард Маркарян - Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи
Такое вульгарное использование сравнительного метода, которое имело место и в других областях исторического знания, в частности в общем культуроведении XIX в., приводило часто к схематизму, механическому установлению сходства между различными культурами, игнорированию их индивидуальной специфики и т. д. Примеры подобного рода, конечно, можно продолжить, но сколько бы мы их ни приводили, они сами по себе еще ни в коей мере не способны свести на нет заслуги компаративистики в прошлом, а самое главное – ответить на вопрос о принципиальных исследовательских возможностях метода сравнительного изучения истории. Проблема сравнительно-исторического метода настоятельно требует внимания: ведь от ее решения во многом зависит развитие социально-исторического знания. Совершенно неправомерно отождествлять самое идею сравнительного изучения истории с вульгарным использованием этой идеи в прошлом, с частными ошибочными результатами такого изучения.
В настоящее время споры могут идти не в плане приятия или неприятия сравнительно-исторического метода, а по вопросам, касающимся характера и принципов этого метода, места и роли присущей ему системы исследовательских приемов, его терминологического обозначения и т. д.
Говоря о сравнительном методе, мы имеем в виду не функцию сравнения в познавательной деятельности вообще, а относительно самостоятельный, систематически организованный способ исследования, при котором сравнения служат для достижения специфических целей познания, что и позволяет нам использовать понятие «метод». И это очень важно подчеркнуть. Ведь сравнение как таковое – вовсе не прерогатива исторической науки или же других «сравнительных» областей знания. Сравнение с необходимостью присутствует как постоянный элемент на всех этапах и во всех формах познания. Более того, без сравнения немыслим не только процесс познания, но и вообще любой вид человеческой деятельности; лишь благодаря сравнению становится возможным установление сходства предметов и их различия, самый процесс абстрагирования и образования понятий. Однако если не иметь в виду такую «предпосылочную» и в этом смысле всеобщую и идентичную для любого вида познавательной деятельности роль сравнения, то следует сказать, что его специфически исследовательское значение в различных науках далеко не одинаково. Для некоторых из них нет нужды разрабатывать особым образом организованный и систематически используемый сравнительный метод. Для других же наук выработка подобного метода необходима в силу их внутренних потребностей – особенностей предмета исследования и специфики познавательных задач. Именно поэтому в составе целого ряда наук сформировались особые сравнительные дисциплины (например, сравнительная анатомия, сравнительная физиология, сравнительная эмбриология, сравнительное языкознание, сравнительное культуроведение и т. д.). В каждой из них сравнительный метод, выполняя некоторые общие познавательные функции, в то же время находит свою спецификацию, порой во многом отличаясь по своей конкретной структуре и выполняемым задачам.
В нашей литературе часто можно встретить утверждение, что само понятие «метод» по отношению к сравнительно-историческому изучению можно употреблять лишь условно. Например, Б. Горнунг в предисловии к работе А. Мейе «Сравнительный метод в историческом языкознании» пишет: «Для нас сравнительно-исторический “метод” не есть метод в собственном смысле слова, всегда связанный с определенным научным мировоззрением, с определенным пониманием законов существования действительности, отношения бытия и сознания, основных законов развития природы и общества. Для нас он только некоторая система исследовательских приемов, необходимых для правильного собирания фактов, для их систематизации и частного обобщения»[150]. Как видим, Б. Горнунг сопоставляет с сравнительно-историческим методом метод в философско-мировоззренческом смысле. Существует и противоположная точка зрения, которой придерживается, в частности, В. А. Звегинцев, предлагающий различать понятия «методология», рассматриваемая как «совокупность философских категорий», и «метод», под которым подразумевается совокупность исследовательских приемов. К последним он относит и сравнительно-исторический метод[151].
Думается, что определять само понятие «метод» следует более гибко, учитывая и различные прочно утвердившиеся в литературе аспекты, в которых оно применяется в зависимости от контекста, и правомерность выражения с его помощью различных уровней абстракции, в зависимости от того, имеется ли в виду общефилософский метод или же более узкие по сфере своего приложения методологические системы. При этом главным, решающим условием правильного подхода к определению интересующего нас понятия должна быть трактовка метода как системы, реально данной в процессе познания. Как таковой же метод выступает в виде определенного интегрального целого, включая как соответствующие теоретические (философские, специальные) принципы, так и совокупность исследовательских приемов разного порядка и процедуру их использования. Отдельно друг от друга эти компоненты общей системы познавательных средств существуют лишь как мысленная абстракция. Подобное абстрагирование не только правомерно, но и обязательно для четкого различения этих компонентов, для определения их специфических исследовательских функций и т. д. Но при этом из поля зрения не должно выпадать их реально существующее в процессе научного познания единство. Это единство проявляется, в частности, в сравнительном изучении истории, которое предполагает наличие определенной упорядоченной системы познавательных средств, необходимым образом включающей в себя и соответствующие теоретические принципы.
2. Различные виды сравнительного изучения истории
Выше уже говорилось, что основная познавательная функция сравнения состоит в установлении сходства и различий в исследуемых предметах. Исходным моментом при этом является установление сходства, ибо лишь знание общих признаков предметов дает возможность выявить их отличительные черты. Естественно, что самый характер сходства (и различий) бывает далеко не одинаковым. Обращаясь к исторической действительности, мы легко убедимся в том, что первопричины наблюдаемого сходства весьма различны. Так, сходство исторических явлений может быть результатом их родства по происхождению (то есть генетическим) или следствием исторического взаимовлияния, взаимодействия (например, культурная диффузия), наконец, оно может возникнуть в результате действия общих закономерностей функционирования и развития различных исторических процессов. Задачи, которые ставятся перед сравнительным изучением истории, во многом зависят от того, какой из трех перечисленных видов сходства устанавливается между ними. В соответствии с этим В. М. Жирмунский, помимо простого сопоставления, предлагает различать: сравнение историко-типологическое, объясняющее сходство генетически не связанных между собой явлений одинаковыми условиями общественного развития; сравнение историко-генетическое, рассматривающее сходные явления как результат их родства по происхождению, а последующие расхождения – как следствие исторических условий их дальнейшего развития; сравнение, устанавливающее международные культурные взаимодействия, обусловленные исторической близостью данных народов и предпосылками их общественного развития[152].
Эта классификация в целом не вызывает возражений. Однако, как нам думается, наиболее важной отличительной особенностью историко-типологических сравнений является вовсе не то, что их объекты исторически не зависимы и генетически не связаны между собой. Полигенетический характер объектов историко-типологических сравнений не является их обязательным признаком. Например, вряд ли может вызвать сомнение правомерность приложения метода историко-типологического сравнения к странам Европы, несмотря на общность их происхождения. Для понимания качественных особенностей историко-типологических сравнений важно прежде всего иметь в виду непосредственный источник исторического сходства (или различий). Этот источник ведет свое начало уже не из тех или иных конкретных исторических связей, а из имманентных закономерностей функционирования и развития соответствующих исторических систем. В силу особого характера социально-исторических систем их непосредственное сравнение оказывается невозможным, и для его осуществления необходимо предварительное построение соответствующих понятий (типов), призванных обобщить и свести исследуемые исторические процессы к их внутреннему единству.
В различных областях исторического знания роль отмеченных выше видов сравнений далеко не одинакова. В частности, в историческом языкознании до сих пор господствуют историко-генетические сравнения, а под сравнительно-историческим методом понимается обычно лишь служащая этому виду сравнения система средств. Для изучения неродственных языков здесь используется сравнительно-сопоставительный (сравнительно-описательный) метод. Подчеркивая разницу между этими двумя методами, Р. А. Будагов пишет: «Особо следует разграничить сравнительно-исторический и сравнительно-сопоставительный методы. Если первый, как правило, применим лишь к родственным языкам, то с помощью сравнительно-сопоставительного метода могут изучаться самые различные языки: узбекский язык сравнительно с русским или арабский язык сравнительно с испанским и т. д.»[153]. Следовательно, под сравнительно-историческим методом в языкознании понимается система средств, используемых при таком изучении родственных языков, целью которого может быть как восстановление картины исторического происхождения этих языков, так и установление отличительных черт их последующего исторического развития. Подобная ограничительная трактовка сравнительно-исторического метода зависит не только от специфических предметных особенностей языка, но и от укоренившихся, устоявшихся традиций в использовании этого термина. Однако она совершенно нецелесообразна в отношении общественных наук в целом. Исследовательские функции сравнительно-исторического метода в приложении к истории человечества значительно шире и поэтому должны включать в себя сравнения как историко-генетического, так и историко-типологического характера. Более того, историко-типологические сравнения можно считать ведущими для социально-исторического знания в целом. И если эффективность историко-генетических сравнений находится в преимущественной зависимости от разработки методики исследования, его непосредственной техники, то плодотворность и самый характер историко-типологических сравнений обусловлены прежде всего совокупностью теоретических принципов подхода к социально-исторической действительности. Эти принципы определяют исходную логическую структуру сравнительно-типологического метода и самое систему специфических логических познавательных средств, с помощью которой осуществляются историко-типологические сравнения.
