Эдуард Маркарян - Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи
В различных областях исторического знания роль отмеченных выше видов сравнений далеко не одинакова. В частности, в историческом языкознании до сих пор господствуют историко-генетические сравнения, а под сравнительно-историческим методом понимается обычно лишь служащая этому виду сравнения система средств. Для изучения неродственных языков здесь используется сравнительно-сопоставительный (сравнительно-описательный) метод. Подчеркивая разницу между этими двумя методами, Р. А. Будагов пишет: «Особо следует разграничить сравнительно-исторический и сравнительно-сопоставительный методы. Если первый, как правило, применим лишь к родственным языкам, то с помощью сравнительно-сопоставительного метода могут изучаться самые различные языки: узбекский язык сравнительно с русским или арабский язык сравнительно с испанским и т. д.»[153]. Следовательно, под сравнительно-историческим методом в языкознании понимается система средств, используемых при таком изучении родственных языков, целью которого может быть как восстановление картины исторического происхождения этих языков, так и установление отличительных черт их последующего исторического развития. Подобная ограничительная трактовка сравнительно-исторического метода зависит не только от специфических предметных особенностей языка, но и от укоренившихся, устоявшихся традиций в использовании этого термина. Однако она совершенно нецелесообразна в отношении общественных наук в целом. Исследовательские функции сравнительно-исторического метода в приложении к истории человечества значительно шире и поэтому должны включать в себя сравнения как историко-генетического, так и историко-типологического характера. Более того, историко-типологические сравнения можно считать ведущими для социально-исторического знания в целом. И если эффективность историко-генетических сравнений находится в преимущественной зависимости от разработки методики исследования, его непосредственной техники, то плодотворность и самый характер историко-типологических сравнений обусловлены прежде всего совокупностью теоретических принципов подхода к социально-исторической действительности. Эти принципы определяют исходную логическую структуру сравнительно-типологического метода и самое систему специфических логических познавательных средств, с помощью которой осуществляются историко-типологические сравнения.
В этом легко убедиться, если сопоставить идеалистическую и историко-материалистическую точки зрения на сравнительное изучение социально-исторических систем. Так, Ф. Бэгби предлагает при сравнительном изучении исходить из того факта, что цивилизации распадаются на две категории: основные и периферийные (вторичные)[154]. Поэтому задача, по его мнению, ограничивается исследованием отличительных и общих черт цивилизаций внутри каждой из установленных групп. Второй принцип, выдвигаемый Бэгби при сравнительном изучении цивилизаций, – это принцип «диахронного» и «синхронного» их рассмотрения, при котором соответствующие элементы располагаются, с одной стороны, во временно́й последовательности, с другой – во временно́м сосуществовании. Так, при исследовании «основных» цивилизаций, замечает автор, мы должны стремиться установить, сосуществуют ли соответствующие комбинации элементов культуры во времени, или же они соотносятся во временно́й последовательности.
В какой же мере выдвинутые Бэгби принципы отвечают основным запросам сравнительного (в данном случае сравнительно-типологического) исследования истории? Логически суть сравнения состоит в соотнесении между собой различных объектов по определенному основанию, которым могут служить или родовые признаки сравниваемых объектов, или же признаки, характеризующие их с отдельных сторон. И именно выбором основания определяется характер исследуемых отношений между объектами. При этом важно иметь в виду, что понятие рода объектов является относительным. Например, если мы соотносим какие-либо объекты, принадлежащие к различным сферам бытия, скажем, социальные и биологические системы, то за род каждого из них следует принять ту сферу, к которой они принадлежат. Если же соотносятся, скажем, исторически различные социальные структуры, то указание на их принадлежность к сфере социальной жизни не дает еще нам определения рода этих объектов, взятых в аспекте данного сравнения. За род в этом случае следует принимать признаки, выражающие их общую историческую природу. Именно в этом и состоит наиболее важная отличительная черта сравнительно-исторического исследования: характеристики, выражающие принадлежность его объектов к соответствующим сферам действительности (формам движения материи), оказываются далеко не достаточными для соотнесения их по роду и установления между ними отношений сходства или различия.
Например, соотнося между собой различные металлы, мы неизбежно сталкиваемся со значительными различиями в структуре, внешнем виде и других свойствах каждого из них. Но каковы бы ни были эти различия, по своему родовому признаку, т. е. по своей принадлежности к металлам, все они находятся в отношении сходства. Это и дает основание сводить все металлы в единый эквивалентный ряд сравнения. Иначе обстоит дело с введением в исследование принципа историзма. Его использование предполагает уже иные критерии установления отношений сходства и различия (по роду) между объектами. Для этого вычленяются не признаки, выражающие их принадлежность к соответствующим сферам действительности, а признаки, характеризующие те или иные типы социальных отношений, и культуры, складывающиеся в процессе исторического развития. И прежде всего именно поэтому в приложении к объектам исторического исследования правомерно говорить не просто о сравнительном, а о сравнительно-историческом методе. Основание, выражающее род объектов исторического исследования, имеет особое значение для их сравнительного изучения, поскольку лишь оно способно выделить наиболее существенные отношения, позволяющие установить их внутреннюю историческую природу. Поэтому сравнительное изучение исторических систем в принципе оказывается возможным лишь при соотнесении их по родовому признаку, благодаря которому устанавливается однородность (однотипность, эквивалентность, параллельность) или разнородность соответствующих исторических комплексов.
3. «Горизонтальный» и «вертикальный» аспекты сравнительно-типологического изучения социально-исторических систем
В литературе[155] часто встречаются утверждения, что правомерно сравнивать лишь однородные исторические объекты. Думается, это неверно. Предметом сравнительно-исторического исследования могут быть как однородные, так и разнородные исторические объекты. Другое дело, что само исследование, в зависимости от того, являются ли объекты сравнения однотипными или нет, строится качественно по-разному. В связи с этим возникает вопрос об использовании синхронного и диахронного принципов исследования, которыми предлагает руководствоваться Бэгби. Как нам думается, они совершенно не достаточны для решения задач сравнительного изучения истории.
Как известно, согласно этим принципам, объекты располагаются (в зависимости от того, являются ли они одновременными или находятся во временно́й последовательности) в двух плоскостях: «горизонтальной» (по признаку одновременности) и «вертикальной» (по признаку временной последовательности объектов). Сравнительно-типологическое изучение истории также предполагает рассмотрение объектов исследования как бы по «горизонтали» и по «вертикали». Однако в отличие от синхронного и диахронного методов рассмотрения объектов принципы сравнительного изучения истории требуют расположения объектов не по признакам их одновременности и временной последовательности, а по признакам их исторической однотипности или разнотипности. Изучение по «горизонтали» предполагает расположение в едином «параллельном» ряду исторически структурно однотипных объектов, по «вертикали» же располагаются структурно разнородные объекты, выражающие качественно различные типы социально-исторических систем. То обстоятельство, являются ли объекты, расположенные в «горизонтальном» и «вертикальном» рядах, одновременными или находятся во временной последовательности друг к другу, не имеет принципиального значения. Более того, при сравнительном изучении истории в «вертикальном» ряду могут располагаться объекты, одновременно сосуществующие в пространстве, и, наоборот, в «горизонтальный» ряд могут быть сведены объекты, находящиеся во временной последовательности друг к другу. Например, сравнительный анализ обществ Западной Европы и американского континента в период завоевания последнего предполагает сведение этих объектов в «вертикальный» ряд, несмотря на одновременность их существования, поскольку они находились на разных этапах исторического развития и, следовательно, обладали разными социальными структурами. Сравнение же обществ перуанских инков и древних египтян требует помещения их в «горизонтальный» ряд, несмотря на временную разницу между ними. Таким образом, основным критерием расположения объектов в двух различных плоскостях рассмотрения является их структурная однородность или разнородность. И в зависимости от этого условия сравнения приобретают качественно разный характер, преследуют принципиально различные, специфические познавательные задачи. В обоих случаях процесс сравнительного исследования идет от установления и анализа общих повторяющихся черт и признаков к выяснению отличительных особенностей. Но проблема соотношения общих и отличительных черт объектов ставится качественно по-разному при использовании сравнительного метода по «горизонтали» (сравнение однородных объектов) и по «вертикали» (сравнение разнородных объектов).
