Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Хисген Рюд

Воплощенное познание^{11}

Чтение обычно рассматривается как чисто ментальное занятие. Такой подход не уделяет должного внимания роли тела в когнитивных процессах. Современные исследования указывают на то, что тело — это нечто большее, чем материальная оболочка, внутри которой мозг реализует свою когнитивную функцию. Мы являемся организмами, у которых есть тело, и воспринимаем нашу жизнь как существа из плоти и крови^[46]. Пока мы читаем описание того или иного чувственного восприятия, у нас активизируются те доли мозга, как если бы мы реально испытывали данные ощущения^[47]. И наоборот: исследования показали, что мы читаем не только глазами и мозгом, но и другими частями тела, особенно часто руками и пальцами. При реальном перелистывании страниц бумажной книги или виртуальном в случае книги электронной особенно важны тактильные и хаптические ощущения. Нам приходится осваивать все действия, связанные с чтением. Если ребенок, чтобы перелистнуть страницу, с детства привыкнет проводить пальцем по экрану, он не будет знать, как надо листать страницы в материальном мире бумажных книг.

Умственная активность проявляется во многообразнейшем взаимодействии между телом и духом и порой включает объекты окружающего мира. Чтение — это совместная деятельность множества элементов организма: глаза сотрудничают с мозгом и с руками, перелистывающими страницы для обеспечения непрерывного чтения, руки ощущают вес книги, а тело поддерживает все вместе. В связи со знаменитым вопросом о том, где заканчивается «я» слепого человека, ощупывающего свой путь тростью, британский ученый Грегори Бейтсон (1904–1980) еще в 1973 году предложил тезис о расширенном разуме (extended cognition). Благодаря трости осязание заменяет слепому зрение. Это значит, что мозг воспринимает трость как часть тела. Подобное ощущение испытывают опытные автомобилисты.

Чем более опытен читатель, тем реже он замечает, что в чтении участвует все его тело. По выражению американского исследователя Томаса Маклафлина, для читателя тренировка важна не менее, чем для баскетболиста. Баскетболист, который вынужден сосредоточивать внимание на технике ведения мяча, не может в полной мере сконцентрироваться на стратегии игры^[48]. Натренированные читатели склонны недооценивать свои навыки — именно потому, что они так хорошо привыкли просто сидеть и читать, скорее всего, еще в юном возрасте. А не потому, что специально в этом упражнялись. Они лишь имитировали читающих взрослых, в первую очередь родителей и учителей. Подобная социализация ведет к выработке того, что Бурдье назвал словом «эксис» (hexis): системы телесных схем поведения, телесного «габитуса»^[49].

Носитель информации, поза читателя и окружающая обстановка

Процесс чтения зависит также от позы, в которой читает человек, и носителя, на котором зафиксирован текст. Носителем может быть, например, бумага или экран. В нашем обществе грамотности мы все читаем непрерывно. Хотим мы того или нет, мы постоянно сталкиваемся с текстами: на вывесках, этикетках, надписях, инструкциях по применению, формулярах и т. п. В большинстве случаев тексты попадаются нам на глаза случайно, и мы начинаем их читать автоматически, сами того не замечая. Но чем длиннее текст, тем более осознанным становится наше решение потратить или не потратить на него время, приняться или не приняться за чтение.

ПРОБЛЕМЫ С ЧТЕНИЕМ У МАЛОГРАМОТНЫХ

Научиться читать можно в любом возрасте. Но это требует напряжения. Все дети, которые еще только учатся читать и писать, знают, как непросто сложить из букв алфавита понятные слова. Однако для взрослых, не владеющих грамотностью, но твердо решивших стать частью современного читающего мира, это еще труднее. Люди грамотные даже не могут себе представить, насколько это тяжело. Но тех, кому удается пройти через все тернии, ждет награда. В письме к принцессе Лаурентин^{12}, покровительнице «Фонда по борьбе с малограмотностью», человек по имени Фре Мюрман описывает, насколько выросла его вера в себя, когда он в возрасте 59 лет выучился читать. Теперь он сам хозяин своей жизни и у него появилось много новых знакомых.

По приводимому ниже письму Берта Деркса мы можем представить себе, как воспринимает буквы и алфавит взрослый человек, постигающий азы грамотности.

Принцессе Лаурентин

Я часто прихожу в замешательство, когда хочу что-нибудь написать. Это происходит из-за особенно трудных букв, которые роятся и путаются у меня в голове, когда я пытаюсь составить слово.

И когда иду по улице.

Вывески ничего мне не говорят.

Чтобы сообразить, какие нужны буквы, когда я пишу, мне требуется слишком много времени, слова ничего не подсказывают.

Пока я Вам пишу это письмо, мне трудно написать правильные слова, потому что я не могу найти правильные буквы.

Алфавит — это как курятник, где все куры сидят в рядок на насесте.

Но когда хочешь написать слово, в курятник приходит лиса, и весь алфавит перемешивается^[50].

Как мы готовимся к чтению? (Вопрос о том, что именно мы читаем, будет рассмотрен ниже.) Выбрав книгу, мы определяемся с местом чтения: какая в этом месте обстановка, есть ли отвлекающие факторы? Чаще всего мы читаем в кровати, возможно, именно потому, что там нас, скорее всего, не будут отвлекать^[51]. Для большинства людей чтение ассоциируется с отдыхом. Аргумент в пользу чтения в постели: 43 % англичан считают чтение на ночь полезным для сна^[52], 85 % голландцев полагают, что чтение снимает напряжение.

Оттого что чтение требует огромной сосредоточенности, любой отвлекающий фактор может нам сильно помешать. Если нас отвлекает звук, то важен характер и сила этого звука. В наши дни мы читаем вслух преимущественно детям, а в остальных случаях, как правило, про себя — в отличие от Средневековья, когда все читали только вслух. Звуки будут отвлекать нас в разной мере в зависимости от жанра и степени сложности текста, а также от душевного состояния и читательского опыта. Если мы читаем с увлечением, нырнув в захватывающий сюжет романа или повести, либо просматривая интернет, то мы предъявляем к окружающей обстановке меньше требований, чем когда вгрызаемся в сложные тексты, такие как научные статьи или стихи, для которых необходима концентрация внимания. Читая, мы всегда переносимся в другой мир, за пределы того, где мы находимся в данный момент. Некоторые читатели нуждаются в тишине, другие умеют настолько хорошо сосредоточивать внимание, что легко абстрагируются от окружающего шума. Если реальный мир слишком назойлив, читатель не сможет полностью окунуться в мир книги. Больше всего мешают громкие разговоры на понятном языке, в то время как неразборчивый гул множества голосов отвлекает меньше.

Что касается отвлекающих факторов: чтение мы не можем сочетать почти ни с какими другими делами. В отличие, например, от рассматривания картины. Чтение не только требует от нас сосредоточения внимания, но задает работу рукам и глазам. Тем не менее можно назвать несколько важ-ных исключений: во время чтения мы можем есть, пить, курить, сидеть в ванне и слушать музыку. Очень многие — хотя, наверное, не все — любят сочетать чтение с едой. Быть может, не случайно мы используем пищевые метафоры, когда говорим о чтении: «проглотить книгу» и «переварить прочитанное».

Если вы сочетаете чтение с другим видом деятельности — даже просто-напросто со слушанием музыки или с приемом пищи — то вы заставляете свой мозг работать в многозадачном режиме. Умение работать в таком режиме особенно часто приписывается молодому поколению, выросшему с планшетами в руках. Данный вопрос в настоящее время активно изучается. Исследования показали, что работать в многозадачном режиме мозг не способен^[53]. Он способен лишь к быстрому переключению с одной задачи на другую (rapid task switching). Это значит, что мы воспринимаем лишь немножко музыки и немножко текста. Когда мы сосредоточиваемся на чтении, музыка отступает на задний план, и наоборот. Впрочем, человеку все же удается вспомнить только что услышанный музыкальный фрагмент или обрывок разговора.