Глеб Глинка - Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений
БЫВШИЙ ПЕЧОРИН
Что ни год, то моложе,
На десятке восьмом,
Без мундира — он всё же
Статным был молодцом.
Не умом жил, а чувством —
Без руля и ветрил,
С прирожденным беспутством
Княжий титул носил.
Был любителем истым
Трехэтажных словес.
Крайним слыл монархистом
Без царя в голове.
Есть и хуже, и лучше…
Всяк на разный покрой
В разобщении сущий
Эмигрантский герой.
ДВОЙНИК
Потрясен своей судьбою,
В вестибюль входя иль в зал,
Встретясь в зеркалах с собою,
Я себя не узнавал.
Что мне делать с этим снобом?..
Явь ведь это, а не сны.
Ни до гроба, ни за гробом
Мне такие не нужны.
Навязал себе обузу.
Без него хватало бед.
Он ласкает мою музу
И съедает мой обед.
Разобраться трудно в этом:
Началось давным-давно.
Он ли сделался поэтом
Или я?.. Не всё ль равно.
Спаяно и неделимо,
Всё с ним вместе, всё вдвойне.
В самом деле, а не мнимо, –
В нем мое, его во мне.
ГОЛЫЙ КОРОЛЬ
За короля за голого
Готов отдать я голову:
Его отвага мне милей
Лукавой выдумки ткачей.
С наивностью парнишкиной,
С улыбкой князя Мышкина,
Совсем он, как Амур, раздет
И беззащитен, как поэт.
Нелепость положения —
Через воображение.
Он мой лирический герой,
Но сам я все же не такой.
ОТРАЖЕНИЕ
Во дворце или в избе,
Всюду мне не по себе.
О тебе везде тоскую,
Проклиная долю злую.
Не подруга ты моя,
Это «ты» — второе «я»,
Подлинное, основное;
Потерял его давно я.
Лишь в стихах мелькнет порой
Настоящий облик мой.
СЕРДЦЕВЕД
Натешились хирурги власть
Над беззащитным грешным телом,
Над пациентом омертвелым.
И пересадка удалась.
Мне сердце вставили чужое.
Всё это было как во сне.
Чье сердце? Не сказали мне.
С тех пор не ведаю покоя.
Где бывшие мои друзья?..
Ведь в прошлом два теперь истока.
Боль двусердечная жестока.
Что будет с этим новым «я»?
Как стану дальше жить – не знаю.
И стану ли писать стихи?
Чужие чувства и грехи
Мое сознание терзают.
Лжет медицина, врет печать…
Коль дело до конца рассудим,
Поймем мы, что не надо людям
Сердец подержанных вставлять.
РАЗОБЩЕННОСТЬ
Тут ни к чему прелюдия,
Совсем понятно ведь,
Что в тишине безлюдия
О дружбе трудно петь.
В безумии раздумия,
Во тьме и в свете дня
Воспоминаний мумия
Не радует меня.
И потому без ропота,
Смиряя чувств прибой,
Я приглушенным шепотом
Беседую с собой…
Без имени и отчества,
А просто некий я
Вдруг понял: одиночество –
Основа бытия.
РАЗЛАДЫ
Ни в тьме ночей, ни в свете дня,
Презрев насмешки и суровость,
Уйти не хочет от меня
Моя измученная совесть.
Был с ней я с детских лет знаком,
Уже тогда случались ссоры.
И за столом, и за углом —
Бесцеремонные укоры.
Живем недружно. Как ни злись,
Годами терпим эту муку.
Характерами не сошлись
И не способны на разлуку.
Но совесть все-таки — моя,
Хоть ни к чему ее старанья.
С ней до сих пор пытаюсь я
Наладить сосуществованье.
МЕТАФИЗИКА
Рожденья плач и смерти стоны —
В них биологии права,
Неумолимые законы
Физического естества.
И тут же, дикие вне меры,
Растут, ничем не смущены,
Ума дерзанья, крылья веры,
Души пророческие сны.
А потому узоры тленья
Основой жизни не зови:
Не победить им вдохновенья,
Не потушить земной любви.
БЛИЗНЕЦЫ
У смерти и любви
Один и тот же нрав.
Они, как ни живи,
Придут вне норм и прав.
Душа тревогу бьет,
Бунтуя и горя,
Почуя их полет —
Зигзаг нетопыря.
Висит над жизнью сеть
Предчувствия беды.
Любовь — прыжок в бассейн,
В котором нет воды.
ВЗЛЕТ ИЗ ПРАХА
В жадных лапах жизни грубой
Глух мой стих, беззвучны губы.
Но внезапно изнемог
Время быстрого поток.
Брошен в воздух камень острый,
Он стремится к точке мертвой.
Мне на миг один даны
Крылья светлой тишины.
Озаряет всё земное
Солнце вечного покоя…
Камень пал, и вновь растет
Скрежет временных забот.
СТРАХ
Люди жмутся, как птицы, —
Не уйти от беды,
И повсюду на лицах
Беспокойства следы.
Очевидно, недаром,
Несуразный на вид,
Беспросветным кошмаром
Страх над миром висит.
От тревоги всегдашней
Отзвук жути во мне,
И не то чтобы страшно,
Только всё как во сне.
Напряженнее, строже
Повторяю: «Не трусь,
Нет причины», — а всё же
Испугаться боюсь.
СОЮЗ РАЗДОРА
«Но» — какая польза в нем
В жизни иль в стихотворенье?..
Осторожность и сомненье,
Неуверенность во всем.
С трезвой горечью, с улыбкой
Ясно каждому одно:
Нет дыхания без «но»
На планете нашей зыбкой.
ПУТЬ В НИКУДА
Вотще злорадство наше,
Бессмысленна работа.
Смех невеселый страшен,
Как смертника икота.
В кошмарах сновидений
Реальная основа:
Мир искажен в сплетеньи
Сетей сарказма злого.
Гротеск ощерен щебнем,
В нем судорог арена,
Как в зеркале волшебном
Из сказки Андерсена.
УМОРА
Что делать: изверившись в счастье,
От смеха мы сходим с ума.
Александр Блок
Внезапный сумасшедший смех
Бил очередью пулемета
Среди бессмысленных утех,
Среди житейского болота.
От хохота вразброд, навзрыд
Дрожали и мотались плечи,
И домостроя жалкий быт
Был судорогой искалечен.
Смех сокрушил, перетолок
Надежды все и все сомненья,
Прорвал разбухший потолок,
Сознания разрушил звенья.
В изнеможении тупом,
В гримасах — вместо дара речи
Надвинулись кошмарным сном
Мук адских явные предтечи.
Хихиканье, захлеб и гром:
Сплошная дикая потеха…
Ни в этом мире, ни в другом
Нет ничего страшнее смеха.
ПОРФИРА САТИРЫ
Безароматным ароматом,
Во избежание любви,
Соборности расщеплен атом:
Один попробуй поживи.
И в одиночестве голодном
Без вдохновения потей
В совокуплении бесплодном
Формалистических затей.
Пусть полыхнет по темной туче
Сарказма дьявольского блеск,
Чтоб встал из недр змеей гремучей
Эсхатологии гротеск.
НЕПОРЯДОК
