Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев
- Спасибо, сынок, и тебе. Привет от нас Тамарочке и Валере. Будь осторожен: на нашем краю ходить небезопасно, - напутствовала она, проводив за порог. - Немцы или полицаи по ночам, иногда под самое утро, кого-то расстраливают в карьере неподалеку отсюда. Не приведи господь нарваться!
- Буду очень осторожен. До свиданья!
На этот раз Жучок то ли проспал, то ли поленился встретить на подходе, как делал это зачастую. Лишь когда скрипнула калитка, он вылез из будки, заходился потягиваться и фыркать носом. Ванько почесал у него за ушами, погладил; поднимаясь с корточек, увидел тетю: она поджидала его в дверях.
- Ты почему ж не предупредил, что там и заночуешь? - упрекнула она вместо приветствия. - А я тут сама не своя - не случилось ли чего... Что это у тебя за узел такой?
- Сюрприз для Тамары. Соседка сохранила кое-что из ихних вещей.
- Мне бы только их метрики нашлись! - воскликнула тетка. - Заходи, а я ставни пооткрываю, рассвело совсем.
Оставив сюрприз в сенях и разувшись, Ванько осторожно, чтоб никого не разбудить, отворил дверь в комнату. Но, похоже, "сама не своя" была не только хозяйка: на краю печи, свесив ноги, в исподнем сидела Тамара. Сняв фуфайку, подошел к ней.
- Почему не спишь, еще ж рано!
- Не хочется, - пояснила она одними губами. - Ссади.
Протянув к нему руки, спрыгнула и, подхваченная, обвила его шею.
- Какая ты тепленькая! - Он медлил отпускать, желая, видимо, напитаться ее теплом. - Наверно, рано легли?
- Нет, заснули поздно. Но мне такой сон приснился, что проснулась и больше не могла уснуть... Уже, наверно, с час.
- Хороший или плохой?
- Страшный. Будто тебя схватили немцы... Ой, тетя идет, пусти!
- Она, между прочим, не против, чтоб я был еще и ее зятем. - Посадил на диван. - Ты ее тоже тетей зовешь?
- Ага. Валера - тот сразу стал звать мамой. А мне как-то непривычно.
Пооткрывав ставни, вернулась тетя, приветливо кивнула на тамарино "доброе утро" и прошла к себе - возможно, чтоб не разбудить остальных.
- А тетю Гашу один раз нечаянно назвала мамой, - вернулась к прерванному разговору.
- Нечаянно, говоришь?
- Честное слово, не умышленно.
- Да я разве упрекаю!.. А она что?
- Ничего, обозвалась и все. Я аж хотела извиниться...
- По-моему, не за что. Она тебя давно дочкой кличет. Так что схватившие меня немцы, - напомнил о недорассказанном сне, - хотели меня расстрелять?
- Ой, даже не это... готовились повесить, и знаешь, где?
Однако досказать сон снова не пришлось: проснулись и остальные обитатели печи. Оказывается, с вечера была жарко натоплена русская чечь и все пятеро изъявили желание спать именно на ней. Правда, Валера, наигравшись со взрослыми, запросился потом к маме.
Девчонки юркнули одеваться в теткину комнату, Федя с Борисом подсели на диван.
- Ну как, все нормально? Наверно, помогал по хозяйству? - спросил Борис.
- Да. Десятка полтора суковатых чурбаков поколол... пока занесли, сложили - темнеть начало. И уж больно пацан не хотел отпускать.
- Патроны принес?
- Из сарая забрал, но прихватил не все, придется сходить еще. Случилась ноша более срочная...
Он не успел пояснить, какая именно, так как вернулись девчата. У Веры опухоль с губ сошла да и на лице следов от побоев почти не стало заметно. Однако припухлость появилась у Бориса. Она явно бросалась в глаза, Вера то и дело косилась в его сторону.
- Борь, а что это у тебя с нижней губой? - поинтересовался и Ванько.
- А вон, - кивнул он на свою ненаглядную. - Локтем двинула, чумичка.
- Не будешь распускать! - заметила та назидательно
- Думаешь, я с тобой целоваться собирался? Больно нужно... Хотел сказать что-то на ушко, так ты сразу...
- Ничего, до свадьбы заживет! А после она и дичиться не станет.
- Если я еще захочу на ней, дурехе, жениться!..
- Ну, а с Тамары причитается: у меня для нее сюрпризик! - Ванько вышел в сени и вернулся с объемистым узлом.
Она сразу же узнала свою скатерть, и ей стало не до вознаграждений. Молча развязала, стала разбирать содержимое. Это были какие-то документы, письма, фотографии, одежда. К каждой вещи она припадала лицом, словно желая насладиться запахом родного дома. Не всхлипывала, не причитала, только слезы лились в два ручья... У Веры и тетки глаза тоже были полны слез. Девчонку на время оставили одну, чтобы не мешать горестным воспоминаниям.
В и н т о в о ч н ы й порох из патронов, найденных в зарослях после ухода наших, а также конфискованных у полицая и даже тех, что прихватил с собой недавно ночью, расходовали бережно, он тянулся долго, но вскоре снова кончился. Как и запас серы, которой навыколупывали было из ребристых катков, каковыми молотили на току хлеб (ею были закреплены железные штыри-полуоси с боков). Из этой серы приловчились делать "спички", окуная в расплав нарезанные кусочками стебли куги. Она легко загорается от тлеющей ваты либо уголька и воспламеняет спичку. Но все это кончилось и приходилось до головокружения и слез дуть-раздувать, пока добьешься пламени, чтобы зажечь лампу или в печи.
И Ванько с Рудиком отправились на Чапаева забрать остальные патроны да заодно и распилить акациевые бревна.
Зима стояла сиротская, с неустойчивой погодой. С утра было вроде по-божески, осадков не ожидалось. Но на подступах к станице неожиданно потемнело, завьюжило, повалил густой снег; округа, посветлев, на глазах преобразилась. Станичная детвора высыпала на улицы играть в снежки. На место прибыли задолго до обеда.
На этот раз Елена Сергеевна обрадовалась не меньше Сережи, когда Ванько вручил ей двухлитровый бидончик с керосином.
- Ой, какое ж вам спасибо, ребятки! - воскликнула она, подняв крышку и понюхав с таким удовольствием, словно это был мед. - Без света - хоть плачь. Было немного оливкового масла, но и оно кончилось. А этого богатства хватит теперь до лучших времен!
- Верите, что они скоро придут?
- Без такой веры жить бы стало совсем невмоготу. Верим и надеемся. А вы разве нет?
- Мы, теть Лена, тоже. И даже знаем, что ждать осталось недолго.
- Твои слова да богу бы в уши, как говорит наша бабушка! А это с тобой...
- Мой товарищ, Рудик. Пришли распилить акации. Тащи, Серега, пилу!
- У нас и те дровишки еще тянутся, - сказала Елена. - Как топим, так и поминаем тебя добрым словом.
- Зима только началась. А с Сережей вы с такими бревнами не справитесь.
Вскоре бревна одно за другим стали превращаться в кучу чурок. Когда она выросла до внушительных размеров, Ванько уступил место у козел хозяйке и взял в руки колун. Сережа принялся таскать поленья в сарай и делал это столь шустро, что друг едва успевал обеспечивать его работой.
- Ну ты и моторный! - похвалил он его, когда дело шло к завершению. -Закончим - сделаю тебе подарок.
- Который сюрприз? - вспомнил тот прежнее обещание.
- Сюрприз да еще какой! Хочешь иметь настоящий прящ?
- А то нет? А где ты его возьмешь?
- Сами сделаем. Имеется отличная резина! Кончай трудиться, найди старый ботинок для кожатки да срежь покрасивше рогатку. Вот тебе ножик. Но смотри не порежься, он острый.
- Ура! У меня будет настоящий прящ! - Взбрыкивая от радости, он убежал выполнять задание. И вскоре вернулся. - Вот, нашел аж три штуки. Такие? показал срезанные заготовки.
- Вот эта - годится. Но давай сперва договоримся, что ты не будешь стрелять по птичкам, даже по воробьям. Идет?
Управившись с дровами, Рудик ушел навестить тетку, Елена Сергеевна готовить обед, а Ванько с Серегой занялись прящом. Резинки вырезали из противогазной маски, и он получился на загляденье. Для мишени нашлась дырявая сковородка, на боеприпас ушла пара кирпичей. Меткости стрельбы стали учиться метров с десяти.
Стрелял, разумеется, Сережа. Он, пожалуй, впервые держал в руках эту заветную мечту всех подростков, и на первых порах не все получалось - мазал.
- Ты, старик, не спеши отпускать кожатку, - наставлял его Ванько. - И когда целишься, представляй, будто перед тобой не сковорода, а полицайская морда. И ты хочешь вмазать ему в лоб. Отомстить за тетю Клаву.
Дело вскоре пошло на лад. После нескольких удачных попаданий стрелок счел необходимым уточнить, в кого ж можно стрелять.
- А ворон и кряков можно убивать?
- Ворон - пожалуй. Они птичьи гнезда зорят. Но, опять же, старайся, чтоб и на расплод немного осталось.
Во время обеда он решил выяснить-таки и насчет лягушек, или "кряков", которых летом в зароях "не меньше миллиона"
- От них больше вреда, чем от ворон. Потому что писаются, а потом на на руках бородавки, - пояснил он.
- Сережа, ты же за столом находишься! - укоризненно заметила мать. - А ну прекрати!
Пришлось разговор этот отложить и главное внимание уделить обеду. На стол были поданы суп гороховый с мясом и кукурузные лепешки. А кто ж не любит гороховый суп, даже если он и без мяса! Елена Сергеевна все же заметила извинительно:
- Вы, конечно, заслужили лучшего угощения, но...
