Владимир Мединский - Скелеты из шкафа русской истории
Имам Шамиль.
Шамиля не убили ракетой, не отравили суши и не взорвали в машине. Сдавшись в русский плен, он мирно доживал свой век в доме в Калуге в окружении своих родных. Государь разрешил ему совершить хадж. Шамиль умер по дороге в Мекку.
Захватив Чечню, Российская империя запретила набеги, торговлю рабами и кровную месть. Но этим ограничивалось ее вмешательство в жизнь завоеванного народа. Победитель не мстил. Более того, Россия давала полную возможность «встроиться» в жизнь империи: служить в ее армии, например. Чеченец пользовался теми же правами, что и любой другой подданный. Он мог поселиться в Петербурге, учить детей в тех же гимназиях, что и русские, армяне или казанские татары. На общих основаниях он мог поехать за границу, получив российский паспорт, заниматься бизнесом, копить богатства, делать карьеру. У Толстого нет идеализации Кавказа, есть спокойное принятие действительности такой, какая она есть. Пушкин говорил о «силе вещей».
В «силу вещей» Кавказ должен был войти в состав Российской империи. Но от этого народы Кавказа не становятся хуже или лучше.
И с бунтовщиком, идущим против «силы вещей», надо поступать по справедливости: нужно помнить, что он прежде всего человеческое существо. Взяв Шамиля в плен, его поселили вместе с семьей в Калуге, где он прожил до 1870 года. В Калуге Шамиль вел весьма светскую жизнь. К нему легко можно было прийти в гости. Шамиль хорошо говорил по-русски, и быстро стал местной знаменитостью. Власти следили, чтобы Шамиль не сбежал, но никому не приходило в голову унизить его, оскорбить, тем более — казнить за ведение войны против России. Более того, в распоряжении Шамиля была свита, слуги.
В 1870 году Шамиль решил совершить священный хадж мусульманина в Мекку. Российская империя выпустила своего страшнейшего врага. Выпустила вполне официально, с соблюдением всех нужных форм и заполнением бюрократических документов. На том же основании что и любого подданного Российской империи мусульманского вероисповедания. Он, собственно, и умер во время этого хаджа, в марте 1871 года. Умер вовсе не от руки тайного агента III отделения, а мирно, от старости. Прах его покоится в священных для мусульманина местах, и пусть покоится там в мире до скончания времен.
Кстати, вот любопытнейший документ, вышедший из недр того самого «великого и ужасного» III отделения. Выдержка из правил обращения с горскими мусульманами на воинской службе, подписанных шефом корпуса жандармов Бенкендорфом (цитирую по книге П. Мультатули «Николай II. Выбор России»): «Не давать свинины и ветчины… Маршировке не учить… Телесным наказаниям не подвергать. Наказывать только при посредничестве прапорщика Туганова, которому лучше известно, с каким народом как обращаться. (Видимо, инструкция касалась только горцев, служивших в личной гвардии императора. И кто такой был прапорщик Туганов? — В. М.). Эфендию разрешить посещать горцев, когда он пожелает… Чтобы во время молитвы горцев, дворяне им не мешали… Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменить ее…»
Национальность? Не имеет значения
Среднестатические британцы всегда были немного расистами.
Такими милыми и незлобными (в мирное время) расистами.
Покорение мира — тяжелый, изнурительный труд. Нелегко нести «бремя белого человека» (говоря словами гениального пиита британской колонизаторской экспансии Редьярда Киплинга) в нецивилизованный мир. Жизнь вносила свои коррективы, и в современной Индии живут несколько миллионов «англо-индийцев» — потомков законных и незаконных браков англичан и шотландцев с индусскими женщинами.
До середины XX века англо-индус оставался человеком второго сорта. Такое отношение почувствовал на своей шкуре даже такой талантливый и по заслугам известный человек, как Джордж Оруэлл, автор переведенных на многие языки книг-антиутопий «1984» и «Скотный двор».
В России никогда не было ничего подобного. В Московии главным «фактором успеха» являлось вероисповедание. Важно было быть православным, а к какой этнической группе ты относишься, не имело совершенно никакого значения. Например, крещеный татарин мог достигнуть любых карьерных высот. Борис Годунов, татарский царевич на русском престоле, вызывал разного рода сомнения потому, что его сильно подозревали в убийстве сына Ивана Грозного царевича Дмитрия.
Но будь он немного поудачливее, сумей утвердиться на троне и провести свои реформы, возможно, сегодня мы бы воспринимали его так же, как многие — Петра Великого. Но никогда и ни в каких слоях общества к нему не относились предвзято из-за его татарских корней. Да и вообще чуть ли не треть русской аристократии была татарского происхождения. В том числе великий историк Карамзин… Кара-Мурза, «черный князь», если угодно.
Не меньше русской элиты вышло из Великого княжества Литовского и Русского, а большинство этих выходцев были если и не стопроцентными поляками, то с нешуточной примесью польской крови. Что не помешало князьям Голицыным, Глинским и Чарторыйским встать у русского престола, потеснив великорусскую знать.
Не забудем, что и сама царская династия была не «чисто русская» по крови.
Все последующие поколения императоров и самодержцев всероссийских женились строго на немецких княжнах. И становились все менее русскими, «онемечивались». Со временем на престоле сидели практически чистокровные немцы. Однако это им не мешало быть русскими царями, а русскому народу не мешало принимать их именно в этом качестве.
Русская аристократия?.. Маркиз де Кюстин описал прелюбопытнейший эпизод…
На придворном балу, когда маркиз рассматривал гостей, к нему подошел император Николай I.
«— Вы думаете, что все это — русские?
— Конечно, Ваше Величество…
— А вот и нет! Это — татарин. Это — немец. Это — поляк. Это — грузин, а вон там стоят еврей и молдаванин.
— Но тогда кто же здесь русские, Ваше Величество?!
— А вот все вместе они русские!»
Какие бы страны ни входили в Российскую империю, их население сразу же наделялось всеми правами подданных России.
О татарах и поляках уже говорилось. Стоило Армении и Грузии войти в состав России, их крестьяне получили права русских крестьян, а горожане вливались в мещанство и купечество на самых общих основаниях. Дворянство тоже получило те же привилегии, что и русское дворянство.
Багратион, соратник Суворова и Кутузова, павший на Бородинском поле, — из грузинского рода князей Багратиони. Виднейший придворный деятель времени правления Александра II и Александра III Лорис-Меликов — армянин. Покоритель Средней Азии и завоеватель Ташкента первый генерал-губернатор Туркестана, генерал фон Кауфман — из обрусевшего австрийского рода.
Неизвестный художник «П. И. Багратион».
Герой, красавец, «наш ответ Мюрату». Бессмертный символ русско-грузинского союза и дружбы народов.
Да, главой правительства был граф Лорис-Меликов — армянин, туземец. В Российской империи — так же как и в Османской, кстати, — понятие «национальность» не учитывалось в принципе, она считалась чем-то дополнительными, в паспорте не проставлялась. Базовое различие проводилось по вероисповеданию — если ты православный, то какая разница — армянин ты, еврей… Более того, добавлю, что некоренные народы российской империи зачастую имели льготное положение. Не только финны не призывались в армию, но и большая часть мусульманских народов. Крестьяне в Грузии — была такая странная привилегия, тянувшаяся неизвестно с каких времен — были вообще освобождены от уплаты налогов. При том, что государственной религией было православие, это не препятствовало существованию в России католических костелов, протестантских церквей, мусульманских мечетей и так далее. Достаточно пройтись по Невскому, чтобы увидеть храмы всех конфессий. С горцами Северного Кавказа и народами Средней Азии получилось еще более интересно: у них права дворянства получила вся местная знать. А князем у горцев мог считаться уже тот, у кого было небольшое стадо. У туркменов в «знать» входили все воины.
Все, кто хоть раз участвовал в военном походе, то есть треть мужского населения. И всем дали права дворян Российской империи! Своего рода дискриминация русских — у нас-то для получения дворянства предстояло очень и очень потрудиться. Калмыки, башкиры, татары были внесены в реестр казачьих войск. Государство одаривало их наделами, гарантировало им права на землю и пастбища. Для инородцев не было ограничений при поступлении в гимназии, кадетские корпуса.
Существовали даже квоты «наоборот» — т. е. привилегии в образовании получали «новопринятые» в состав империи туземцы.
