Владимир Шигин - Короли абордажа
На шалости бартовских сорвиголов местное начальство смотрело сквозь пальцы. Плачущим трактирщикам объясняли:
— На сантим побьют, зато на тысячи ливров в казну награбят!
— А мне-то что делать?
— А ты терпи!
Граф Турвиль тем временем наставлял опухшего от возлияний Барта:
— Тебе, Жан, задача особая. С экспедицией маркиза д'Амфревиля пойдешь с десантом в Ирландию. Будем помогать приверженцам короля Иакова.
— Но ведь командовать-то будет маркиз? — расстроился корсар.
— Маркиз он и есть маркиз, а ты моряк! Потому и весь спрос с тебя будет!
И в этой непростой экспедиции Барт показал себя, как всегда, на высоте. А затем были новые походы и новые победы. Когда же англичане наглухо блокировали французов в Бресте, Барт заявил во всеуслышание, что берется обмануть англичан и прорвать блокаду.
— Дайте мне пару быстроходных бригантин, и я устрою этим зазнайкам настоящую бойню! — обещал он.
Новый морской министр маркиз Понтшартрен долго не раздумывал:
— Барту я верю!
Но слава «Счастливчика Жана» уже начала раздражать особ именитых.
— Этот выскочка вконец обнаглел! Если так и дальше пойдет, то король ему еще и графство даст!
Интрига была закручена. Министр колебался. Барт бесился от бессилия. Но, в конце концов, все решилось. Помощником к Барту пошел его старый соплаватель граф Форбен. На бригантинах Барт велел поднять черные паруса. И «дюнкеркский выскочка» вновь совершил невозможное и утер нос своим хулителям. Ночью во главе отряда мелких судов он незаметно сблизился с английскими дозорными судами, разрядил по ним в упор пушки и был таков. Этот рейд доставил Барту славу национального героя. Вначале знаменитый корсар настиг и захватил богатый английский конвой, а затем уничтожил вышедший было в море голландский сельдяной флот, затем высадил десант в Шотландии, сжег там много деревень, да еще разбил крупный сухопутный отряд. На отдых Барт завернул свою бригантину в нейтральный Берген. Именно там, в Бергене, произошел окончательный разрыв между бывшими соратниками Бартом и Форбеном В своих воспоминаниях граф не скупился на черные краски в отношении своего бывшего друга: «Будучи разлучен с эскадрою, пришел в Берген через несколько суток после Жана Барта… Нашел его там пьянствующего в кабаке, из которого он не выходил, не занимаясь вовсе своими делами… Губернатор принимал его за простого корсара и так мало имел к нему уважения, что отнял у него взятые в начале кампании грузы…» Всю заслугу за улаживание конфликта Форбен, естественно, приписал себе. Датчане все же вернули все захваченные Бартом суда в королевскую казну. Французские историки еще до сегодняшнего дня спорят, кто был прав, а кто виноват в бергенском инциденте. Впрочем, сегодня совершенно очевидно, что Барт был нагло оболган. Увы, таков удел многих великих людей. Однако даже в этой непростой ситуации Барт сумел остаться на высоте. Пребывание его в Бергене завершилось эффектным аккордом.
В один из дней в бергенский порт зашел английский корабль. Его капитан собрал у себя на ужин всех капитанов со стоящих в порту судов. Барт, несмотря на войну, был также приглашен. Не будем удивляться, ведь шел еще XVII век, и на войну смотрели несколько иначе, чем ныне. Во время этого капитанского застолья Барт держался достаточно вызывающе.
— Кто ты таков? — спросил, наконец, его английский капитан.
— Тот, кто тебя ищет! — ответил Барт.
— Ну, храбрец, я предлагаю тебе померяться силами!
— Отлично! — хлопнул о стол пивной кружкой Барт. — Я принимаю вызов, но прошу подождать еще пару дней, пока я не загружу припасы ядер и пороха!
— Что ж, я подожду! — кивнул англичанин. — Это будет честный бой двух истинных джентльменов!
Однако вернувшегося на бригантину Барта ждало неприятное известие: судно, шедшее к нему со снарядами, было перехвачено. Чтобы сдержать слово и выйти в море на поединок, Барту пришлось за бесценок продать один из своих призов. Тем временем получил нагоняй и бременский губернатор. Мгновенно сменив гнев на милость, он теперь униженно просил Барта с Форбеном заступиться за него перед своим королем.
Спустя два дня Барт оповестил англичанина, что готов к поединку.
— Передайте своему капитану, что драться нам надо в открытом море, а пока мы в дружеском порту, то нам должно обходиться приятельски, и потому я нынче приглашаю его отзавтракать у меня!
— Ишь, какой учтивый, — хмыкнул корсар, когда ему передали приглашение англичанина. — Гостить мне у него нечего, я и так скоро буду хозяином этого судна. Чувствую, что отзавтракаем мы с ним на пушках и саблях!
Ответ английскому капитану передали, но он вновь передал Барту свое приглашение.
— Ну что ж, я еду! — решил знаменитый корсар. — Не пристало еще мне, Барту, кого-то бояться! Но на всякий случай усильте наблюдение и… посматривайте за моим завтраком!
Капитан встретил гостя у самого трапа.
— Какая честь! Какая честь! — твердил он не переставая.
Спустились в каюту. Подали завтрак. Выпив стопку водки, Барт раскурил трубку.
— Пора б уж нам и выходить в море! — обратился он к хозяину. — Кто знает, сколько продлится наша драка!
— Драка уже закончена! — рассмеялся англичанин корсару в лицо. — С этой минуты вы мой пленник, и я сегодня же доставлю вас в Плимут. Поверьте, что такой пленник дороже любого приза!
— Мерзавец! — рявкнул Барт, вскакивая из-за стола. — Как я только мог поверить англичанину!
Ударом своего огромного кулака он опрокинул обманщика и ринулся вверх по трапу на выход. Нескольких было кинувшихся ему наперерез матросов он расшвырял как щенят. Выбежав на палубу, Барт выхватил у первого попавшегося ему на глаза канонира горящий фитиль и подбежал к бочке с порохом.
— Один шаг, и я вас всех разнесу к чертовой матери!
Матросы отпрянули. Никто не решался ни нападать, ни стрелять в сумасшедшего француза. Тем временем крик своего капитана услышали на французской бригантине. Кинувшись в шлюпки, корсары тут же взяли английский корабль на абордаж. Напрасно очухавшийся от бартовского кулака капитан взывал к международному праву. Барт плевать хотел на его стенания. Корабль был захвачен и спустя несколько дней уведен призовой командой в Дюнкерк.
Когда Барт с Форбеном возвратились в Дюнкерк, то оказалось, что во время своего беспримерного рейда они захватили призов более чем на полмиллиона ливров. Узнав об этом, Барт веселился:
— Теперь мы попали в скрижали истории!
В это время было получено приказание короля немедленно прибыть к нему в Версаль. Никто не знал, что за этим стоит: милость или наказание. Ехать, однако, все равно было надо. Решили так, что вперед поедет Форбен, как хорошо знающий двор и высший свет, а Барт отправится чуть погодя, вслед за ним. Форбен не подвел, приехав в Версаль и разузнав обо всех существующих против него и Барта интригах, он сумел оправдать все свои действия перед новым морским министром Понтшартреном и получил аудиенцию у Людовика. Король принял Форбена достаточно милостиво и поинтересовался, когда же прибудет к нему удивительный Жан Барт.
— Он уже в пути, сир! — кланялся в ответ Форбен, сотрясая пудру со своего длинного парика.
Вскоре приехал и Барт. Явившись во дворец очень рано, когда король еще спал, он, скучая, долго бродил по залам, громко сморкаясь на вощеный паркет. Подустав от безделья, бравый корсар в конце концов завалился в своих грязных ботфортах на какую-то софу и, набив табаком трубку, принялся курить. Караульные хотели было выгнать наглеца, но Барт на них лишь рыкнул:
— Кто может запретить мне курить! Я своих привычек не меняю! Пошли прочь!
Меж тем шло время, и съезжавшаяся придворная челядь постепенно начинала собираться у бартовской софы, глядя, как зевающий корсар пускает в потолок кольца вонючего дыма. Кто-то пытался было его усовестить, но Барт и ухом не повел.
— Брысь, — сказал не глядя, — а не то хребет перешибу!
Не привыкшие к такому обращению придворные попятились.
Наконец, проснулся король. Людовику тотчас доложили о неком наглеце, который вымазал грязью дорогую софу, да еще и беспардонно дымит вонючей трубкой, матерно обзывая придворных. Король был в хорошем расположении духа.
— Должно быть, этот нахал некто иной, как наш достопочтимый Барт, — сказал он, смеясь. — Что ж, если ему нравится курить, то пусть он курит! И впустите его ко мне!
Беседа корсара с королем продолжалась больше часа. Людовик остался ей очень доволен. На прощание он сказал:
— Тебе, Жан, я одному разрешаю курить в своем дворце!
Выйдя от монарха, Барт тут же оказался в центре внимания толпы царедворцев. Прослышав о милости короля, теперь все стремились поглядеть и услышать что-нибудь из уст знаменитого корсара.
— Как же вы покинули Дюнкерк, когда он был окружен вражеским флотом? — донимали они его глупыми вопросами.
