Владимир Шигин - Короли абордажа
— Будем друзьями! — сказал при знакомстве с Форбеном Барт и крепко пожал ему руку.
— Будем друзьями! — ответил Форбен и пожал руку Барту.
В жизни бывает и так, что самый, казалось бы, верный и испытанный товарищ с годами становится злейшим завистником и врагом. Именно это впоследствии произошло между Бартом и Форбеном, но все это еще будет не скоро, а пока оба они вышли в штормовое море, чтобы сопроводить торговый караван до Бреста. Едва за кормой скрылся берег, как на конвой набросилась целая стая голландских корсаров. Впервые Барту пришлось не захватывать чужие, а защищать свои беззащитные торговые суда.
— Черт возьми! — выругался корсар. — А ведь это не так-то просто, да и к тому же не столь и приятно, как грабить чужое добро!
При первых залпах капитан посмотрел на своего сына Франсуа-Корниля, стоявшего тут же подле него. На лице мальчишки был неподдельный страх.
— Боцман, — гаркнул что было силы Барт, — хватай этого жалкого труса и привяжи к фок-мачте! Пусть постоит под ядрами, пока не привыкнет!
Минута, и плачущий мальчишка был накрепко привязан к мачте, так и простояв подле нее до самого конца сражения. Пройдут годы, и сын Барта сам станет вице-адмиралом и победителем во многих сражениях, но первый страшный урок отца он запомнит до конца своих дней.
А схватка тем временем разгоралась далеко не шуточная! Атакованные Бартом и Форбеном, голландцы дрались храбро и спустили флаги только тогда, когда большая часть их команд была уже повыбита.
— Теперь ты настоящий моряк! — обнял Барт бледного от пережитых под ядрами минут Франсуа.
В честь первого боя он тут же подарил сыну тяжеленный абордажный тесак.
— Верю, что он тебе скоро пригодится! — сказал отец сыну. — Так что учись им работать!
В следующее свое плавание Барт все же почему-то решил сына не брать. Впоследствии он всегда благодарил судьбу за это решение.
Итак, оставив в двадцатых числах мая 1689 года за кормой тесную дюнкеркскую гавань, Барт и Форбен взяли курс на Гавр. Там их ждал конвой в два десятка тяжелогруженых транспортов. Свой флаг Барт держал на 28-пушечном «Ле Же», а де Форбен на 16-пушечном «Ла Райезе». Но, видно, бог в тот день отвернулся от храброго корсара. Где-то на середине перехода конвой внезапно был атакован двумя английскими 50-пушечниками. Подойдя вплотную к бартовскому «Серпанту», Форбен прокричал в жестяной рупор:
— Жан! Давай пустимся в море, а там попробуем оторваться!
— Нет, Клод, — отозвался Барт. — Бежать от врага — позор! Давай-ка лучше драться!
План Барта легкой победы не сулил, но был, однако, вполне осуществим. Три наиболее вооруженных транспорта Барт намеревался нацелить против одного из английских кораблей. Их задача была продержаться хотя бы немного и тем самым дать возможность обоим фрегатам расправиться со вторым англичанином. Затем Барт намеревался навалиться всеми силами на оставшегося противника и быстро покончить с ним. Казалось, что все было рассчитано точно и французских моряков ждет впереди еще одна блестящая победа. Увы, внезапно резко упал ветер. Паруса обоих французских фрегатов сразу же обвисли никчемными тряпками. В довершение ко всему «Ле Же» запутался своим бушпритом в вантах английского корабля. Положение, правда, несколько спас Форбен, сумевший все же пробиться к Барту и оттащить его фрегат от неприятельского линкора. При этом оба французских судна вели столь ожесточенный огонь, что вскоре сбили у англичанина все пушки со шканцев и юта.
— Приготовиться к абордажу! — уже кричал возбужденный боем Барт.
Ему, опытному вояке, было совершенно ясно, что противник не сможет выдержать их последнего решающего удара. Однако судьба в тот день вторично и теперь уже окончательно отвернулась от французского капитана. Когда матросы Барта с пистолями и тесаками были готовы перескочить на английский корабль, из клубов порохового дыма рядом внезапно возник второй английский линкор. То был 48-пушечный «Нансач», который, не теряя ни минуты, разрядил весь свой борт по французам. Как оказалось, все три купеческих транспорта, вместо того чтобы сковывать действия англичанина, сразу же бросились врассыпную, предпочтя бегство бою. Оставленные ж без внимания англичане атаковали Барта с дистанции пистолетного выстрела. Чаша весов удачи сразу качнулась в сторону сынов Туманного Альбиона. Теперь уже Барт и Форбен сами отчаянно, как могли, отбивались от наседавшего врага. Барт, не теряя присутствия духа, кричал своим матросам:
— Пожаримся под ядрами еще хотя бы полчасика! Выручим наших торгашей!
— А что нам с того будет? — кричали ему в ответ чумазые от пороховой гари матросы.
— Накроют столы в дюнкеркских кабаках, чтобы пили от пуза!
— Вот это дело! — хохотали полуголые корсары. — Значит, продержимся!
Верный чести, Барт сознательно жертвовал собой, чтобы дать возможность спастись купцам, тем, кто только что так предательски бросил его в беде на произвол судьбы! Вместо заветного получаса Барт продержался несколько часов, то есть до тех пор, пока у него оставалась хоть жменя пороха.
Но вот, наконец, настал момент, когда большая часть команд уже была перебита, а оба французских фрегата зияли дырами, как решето. Барт был ранен. Форбен же имел вообще семь ран, из которых ручьями хлестала кровь.
Правда, победа дорого стоила и англичанам. Их потери были тоже ужасающими. Когда раненых Форбена и Барта затащили на борт английского корабля, их встречал единственный оставшийся в живых боцман. Оба британских капитана были к этому времени мертвы.
— Меня зовут Боб Смолт! — отрекомендовался боцман. — И я теперь командую «Нансачом»! Отдайте шпаги, вы мои пленники!
Захваченных французов англичане встретили сурово. Они были буквально взбешены своими огромными потерями, а еще больше ускользнувшим из их рук богатым торговым караваном Избив для начала обоих французских капитанов, английские матросы сорвали затем с них еще и одежду. Отчаянно ругаясь, Барт то и дело бросался в драку, но каждый раз бывал опрокинут на палубу ударами тяжелых кулаков. Издевательства прекратились лишь тогда, когда корабли вошли в Плимутскую гавань и на их борт поднялся местный губернатор. Велев вернуть пленникам обрывки их камзолов, он приказал их накормить. Затем оба были препровождены в местную тюрьму. Караул инструктировал сам губернатор.
— Смотрите в оба! — грозил он солдатам. — От этих диких лягушатников можно ожидать чего угодно!
Интересно, что боцман Боб Смолт за одержанную победу был произведен в мичманы, а впоследствии дослужился и до капитана второго ранга. Для британского флота превращение боцмана в офицеры, несмотря на все заслуги последнего, было случаем редчайшим, а возможно, и вообще единственным! Уже много лет спустя судьба все же поставила окончательную точку в истории этого боя, оставив последнее слово все же за французами. В 1695 году знаменитый корсар и ученик Барта Рене Дюге-Труен в ожесточенной схватке пленил британский корабль «Нансач». Войдя в капитанскую каюту, Труен увидел висящие в серебряных рамках на переборке два каперских свидетельства Одно из них принадлежало Жану Барту, другое — Клоду де Форбену. Сорвав со стены свидетельства, Труен привез их во Францию и вернул бумаги прежним владельцам.
— Я отомстил за вас, папаша Жан! — сказал он Барту. — Франция может теперь вздохнуть спокойно, честь ее лучшего моряка восстановлена!
Барт был искренне растроган.
— Это самая дорогая из всех моих наград! — сказал он, обнимая лучшего из своих учеников.
Но все это будет еще не скоро, а пока Барт и Форбен прозябают в плимутской портовой тюрьме. И бесконечной чередой тянутся унылые и однообразные дни заточения, когда единственной отрадой является маленький клочок серого неба сквозь зарешеченное окно. Теряя терпение от безделья и тоски, друзья мечтали о свободе.
— Мне бы хоть какой-нибудь шанс, и я его непременно бы использовал! — сокрушался взбалмошный Форбен.
— Шанс непременно должен быть, а потому станем молиться и верить! — отвечал более рассудительный и обстоятельный Барт.
Когда Людовику XIV доложили о пленении знаменитого капера, он перекрестился:
— Я очень и очень рад этому известию!
Глядя на недоуменные лица придворных, король заметил:
— Я радуюсь тому, что Барт не убит, как сообщили вернувшиеся с моря купцы. Ну а то, что он в плену — это не беда! Золото открывает самые крепкие запоры! Будем вытаскивать нашего героя из темницы!
Тотчас король дал указание предложить англичанам для обмена на Барта с Форбеном несколько высокопоставленных чиновников британской таможенной службы, захваченных во время одного из рейдов, и голландского капитана. Но Барт с Форбеном рассчитывали лишь на собственные силы, а не на посланцев короля, а бог, как говорится, любит храбрых. В конце концов, подвернулся случай и Форбену с Бартом. Случилось так, что в один из штормов у Плимута разбилась рыбачья лодка из Остенде, небольшого села под Дюнкерком. Шкипером этой лодки оказался двоюродный брат Барта. Узнав, что в местной тюрьме сидит его знаменитый родственник, рыбак выпросил разрешение на свидание. Едва Барт остался наедине с братом, он тут же шепотом сообщил ему, что желает бежать, а за помощь отсчитает по прибытии домой 1200 ливров (целый капитал!). Уговаривать дважды шкипера не пришлось. Во время следующего свидания в корзине с рыбой он передал заключенным ножовку. За хорошие деньги вызвались помочь французам и два подростка-прислужника. Вместе с Бартом и Форбеном вызвался бежать и сидевший вместе с ними пленный французский лекарь.
