Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т.
Немецкий актер Макс Шрек в роли Дракулы (графа Орлока) в немом кинофильме «Носферату. Симфония ужаса» (1922), режиссер — Фридрих Вильгельм Мурнау, мастер экспрессионистского жанра. Это первая вампирская кинокартина, снятая по мотивам романа Брэма Стокера; выведенный в ней вампир имеет наиболее близкое сходство с образом стригоя, каким его рисует румынский фольклор
Граф-вампир получился у Стокера фигурой сложносоставной: в ней сплавились воображение автора, круг его чтения и его собственный жизненный опыт. Его не разложишь по полочкам, как это пытались проделать многие критики романа при помощи чисто умозрительных психологических штампов, настолько мудреных, что понять их затруднился бы и сам Стокер. Его персонаж и правда воплощает в себе квинтэссенцию представлений о зле. Это наделенный огромным могуществом антипод Отца. Стокеровский вампир — личность яркая и притягательная, в особенности соблазнительная для женщин, хотя киносценаристы с первых картин и поныне стараются еще больше подчеркивать его чувственность и эротизм. Граф Дракула жаждет бессмертия, он замышляет покорить погрязшую в декадентстве и материализме викторианскую Англию, но это лишь ближайшая цель, потому что в перспективе он хочет покорить весь мир. На пути к этой цели он делает свое вампирское дело методично и расчетливо, чем во многом напоминает своего исторического прототипа.
Учитывая сказанное, не приходится сомневаться, что аристократическое румынское происхождение и подлинные исторические атрибуты, которые Стокер решил придать своему графу, правдивые географические реалии Трансильвании, старательно собранные в прочитанной литературе и, вероятно, еще больше выверенные в беседах с Вамбери, придали роману мощное ощущение реалистичности, какой и в помине не наблюдалось у ранних готических сочинений. Все это, безусловно, сыграло на окончательный и бесповоротный успех романа «Дракула».
Заключение. Каким он был, реальный Дракула?
Разумеется, Дракула — далеко не единственная глубоко противоречивая личность в истории. Такой же незавидной славы по милости потомков удостоились многие другие исторические персоны, например Генрих VIII, Ричард III или Жиль де Ре. Как и в случае с Дракулой, беллетристы, а порой даже историки обычно предпочитают выпячивать пороки и дурные стороны характера описываемой личности. Так, Генриха VIII частенько рисуют рыхлым толстяком, обжорой и жестоким женоубийцей. Во всяком случае, именно этот расхожий образ в общем и целом транслируется публике. То же можно сказать об образе Ричарда III Йорка, английского короля, по сути разделившего посмертную участь Дракулы служить архетипом злодея, каким его состряпали клеветники из стана Тюдоров главным образом на основании молвы, что он якобы убил своих двоих малолетних племянников, сыновей Эдуарда IV, тех самых «тауэрских принцев». И все же стоит лишь поглубже вникнуть в обстоятельства жизни такого рода противоречивой исторической персоны, как перед нами неизбежно возникает серьезная проблема. Если допустить, что Генрих VIII и правда был таким кровожадным тираном, то как объяснить, что ему удавалось всякое крупное дело, за какое бы он ни брался? Среди прочего он сумел на законных основаниях избавиться от своей первой супруги Екатерины Арагонской (добившись аннулирования брака с ней после 24 лет супружества), хотя она пользовалась большими симпатиями в народе; он порвал с Римско-католической церковью, хотя не слишком религиозные англичане исповедовали именно эту веру. В целом современная история постаралась реабилитировать исторических личностей, в прошлом подвергавшихся чрезмерному (и порой незаслуженному) поношению. Как известно, для их полной реабилитации создавались специальные общества, делавшие все возможное, чтобы покончить с прошлой традицией их очернения. То же справедливо и в отношении исторического персонажа Влада Дракулы.
Для поклонников вампирских историй Дракула остается демоном, который является из мрака, чтобы навести на нас ужас и в глухой ночной час испить нашей крови. Для немногих других он утонченный аристократ, граф из затерянной где-то в Восточной Европе Трансильвании, одержимый желанием покорить Англию, а потом и весь мир. Зато для патриота Румынии он — вечный и неувядаемый герой нации, готовый, перефразируя строки Эминеску, в час суровых испытаний восстать из могилы и защитить свое отечество. Именно неувядаемость, она же — бессмертие, и есть то неотъемлемое общее качество, что объединяет эти два исключительные образа — героя и антигероя, графа Дракулу и господаря Влада Цепеша.
Брэм Стокер проникся немецкими нарративами XV в. и лишь добавил последние штрихи к самой непреходящей, самой живучей из всех страшных сказок о вампирах, какие только знает наш мир. В этом смысле граф-вампир, безусловно, бессмертен и под разными личинами обречен вечно оживлять собой серебристые полотна кино- и телеэкранов.
Отдадим дань полного признания этому навеянному немецкими инсинуациями детищу Стокера и, положа руку на сердце, честно скажем, что, не будь этих вампирских штучек, Влад Дракула как реальная историческая личность так и мыкался бы чахлой тенью по темным обочинам истории. А прощальный авторский комплимент нашему герою проще всего выразить словами, что, не надели его Стокер вампирическими свойствами, наша книга никогда бы не увидела свет.
С другой стороны, глядя на исторические реалии, в которых жил и действовал этот героический человек, мы столь же бессильны изгнать из своего воображения портрет Дракулы, каким его рисует коллективное сознание румынского народа и какой переживает дни великого почета, начавшиеся с празднования 500-летней годовщины со дня его смерти. Естественно, Румыния далеко не единственной отметилась в деле мифологизации несколько неоднозначных исторических деятелей, выуженных из анналов национального прошлого. Каждой стране нужны национальные герои масштабов Фридриха Барбароссы или святой заступницы Франции Жанны д’Арк. В нашем случае могучий образ национального героя Влада Цепеша побуждает каждого школьного учителя в Румынии оправдывать его злодеяния и превозносить/идеализировать его поступки — не только для того, чтобы его подопечные успешно сдали экзамены, но и по той причине, что всякий народ, над которым нависает угроза иностранного господства, может выжить и сохраниться, только если черпает опору в могуществе своих мифологических героев. Нельзя сказать, что в идеализации национальных символов есть что-то неправильное, особенно когда речь идет о странах, которые не могут позволить себе роскошь исторической беспристрастности перед лицом все еще сохраняющейся угрозы исчезновения.
Так что оба портрета Влада Дракулы, злодея и героя, такие разные и по-своему беспримерные, в равной степени заслуживают упоминания и признания и в этом смысле оба реальны. Тем не менее эти два лица Дракулы осложнили и без того непростую проблему, которая встает тяжелым препятствием на пути историка, желающего доискаться исторической правды. Но кто, как не историк, обязан попытаться увязать и примирить разнообразные лики Дракулы, которые во множестве нарисовали его современники и летописцы?
Вынуждены честно признать, что источники для составления подробной биографии Дракулы прискорбно малочисленны. Материалов для обстоятельных биографий ряда его видных современников, в том числе французского короля Карла VII, миланского герцога Лодовико Сфорца, императора Фридриха III и даже Матьяша Корвина, предостаточно. Однако в Восточной Европе и России дела с документированием исторических событий складывались далеко не лучшим образом из-за массированного уничтожения исторических записей и отсутствия придворных историографов. Мы очень мало знаем о личной жизни Влада, об отношениях в его семье, о его невенчанных женах и законной супруге, как и о внутренней жизни его двора. И тем сложнее задача историка. Чтобы компенсировать скудность исторических первоисточников, мы вынужденно обращались к докладам иностранных дипломатов, к личным рассказам, к фольклору, портретному анализу, нумизматике, к археологическим и генеалогическим изысканиям.
