Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т.

Оценка психического здоровья исторических личностей, особенно того далекого периода, представляет собой наисложнейшую проблему, несмотря на весь прогресс в области психоистории и даже в психологическом анализе исторических персон. Не имея должных теоретической и практической подготовки в психологии, историк, понятное дело, ограничен исследовательским инструментарием своей науки, и письменный документ в данном случае непригоден для детального психоанализа личности Дракулы. Те немногие психоаналитики, кто отважился выдвинуть фрейдистские или другие объяснения личности Дракулы, не были достаточно убедительны. Не располагая настоящими историческими знаниями, эти «ученые» норовят подтянуть факты под свои собственные теории. Румынский историк XIX в. Богдан Петричейку Хашдeу, чтобы выявить отдельные черты характера Дракулы, пытался «анатомировать» его личность средствами френологии (учения о локализации отдельных психических способностей в различных участках мозга) и физиогномики.

Вероятно, Дракула не был сумасшедшим в том медицинском смысле, в каком им был Иван Грозный. Большинство совершенных Дракулой преступлений имели вполне конкретные разумные цели. Своей «тактикой устрашения (террора)» он в 1462 г. спас валашское государство от завоевания османами. Гонениями на католических монахов он препятствовал отступничеству своего народа от православия во времена венгерского прозелитизма, когда венгры активно старались обратить православных валахов в свою римско-католическую веру. В борьбе с выходцами из клана Данешти Дракула ни много ни мало отстаивал свою жизнь, поскольку вражда с ними была такой же острой и непримиримой, как между Алой и Белой розами. И даже жестокие притеснения саксонских купцов можно оправдать тем, что Дракула стимулировал зарождение национального среднего класса в своей стране. Если принять за данность, что Дракула обладал здравым рассудком, то, как и многие тираны в истории, в юности ставшие жертвами неблагоприятных обстоятельств, он, как можно предположить, был подвержен временным припадкам безумия, депрессиям, и это могло спровоцировать у него паранойю на почве недоверия к роду человеческому. Наши источники прямо указывают, что Дракула искал приюта и уединения в укромных, изолированных от мира замках и монастырях, тишина и покой которых были ему гораздо предпочтительнее столичной суматохи Тырговиште. Подобно Ивану Грозному, он любил скитаться по сельским весям, обычно с очень малочисленной свитой, в надежде обрести душевный покой на фоне пасторальных пейзажей Валахии.

Принимая во внимание, мягко говоря, не совсем обычные отношения Дракулы с его венчанными и невенчанными женами, мы, как уже отмечалось, не можем полностью исключить, что в молодые годы он страдал импотенцией. Но можно предположить, что в какой-то момент проблема сама собой разрешилась с рождением троих детей, прижитых им от двух разных женщин. Ряд психологов поднимали вопрос о сексуальных отклонениях Дракулы и в подтверждение указывали, что забивание кола в задний проход казнимых символически замещало ему нормальное половое удовлетворение. При этом отношение Дракулы к женскому полу не слишком отличалось от общепринятого в ту эпоху при дворах других правителей Восточной Европы, а также при дворе османского султана. Даже притом что в XV в. женщины обладали некоторыми правами, в глазах власть имущих они были не более чем сексуальными объектами. Вопрос брака особой роли не играл, значение имело лишь одно — чтобы отпрыск был рожден от «королевской косточки».

В качестве противовеса свирепой жестокости Дракулы мы хотим отметить личную отвагу, которую валашский князь, как подтверждали многие, проявлял в сражениях. И действительно, история дает нам ряд примеров — вспомним хотя бы знаменитую ночную атаку на лагерь турецкого войска летом 1462 г., когда Дракула, рискуя жизнью, проявлял чудеса мужества, что признавали даже его турецкие клеветники.

Итак, мы должны рассматривать Дракулу в разных его ипостасях — как поборника веры, как государственного деятеля и как воина. После падения Константинополя Дракула, как и многие его преемники, считал себя единственным истинно независимым покровителем и защитником православия греческого обряда еще за века до того, как Россия приняла этот свой традиционный титул. Как государственный деятель, Дракула, при всех его характерных для кондотьера устремлениях заполучить власть ради самой власти, вероятно, как и Жанна д’Арк, смутно осознавал духовное единство румынского народа, рассеянного в его времена по трем отдельным странам — Трансильвании, Валахии и Молдавии. Это его представление нагляднее всего выразилось в сборной армии добровольцев из всех трех стран, которые встали под единое знамя борьбы за общую для всех национальную цель противостояния османской угрозе. При этом отечество в понимании Дракулы включало не только его страну; в более широком смысле он распространял это понятие на всю европейскую цивилизацию, которая, как он считал, тоже нуждается в защите от чуждой веры. Эту миссию защитника христианства он унаследовал от своего военного наставника Хуньяди, как и от крестоносцев былых времен.

Оставшиеся без ответа призывы к европейским державам всем миром подняться на защиту пределов европейской цивилизации вынудили Дракулу, верного заветам ордена дракона, в одиночку вести борьбу с турками при всей скудности военных сил, представленных вооруженным народом. В решающем противостоянии с турками Дракула не проявил себя таким же великим военным тактиком, как Наполеон или Александр Великий. Тем не менее, сочетая несколько поистине беспримерных военных тактик, великолепно приспособленных к особенностям местности, Дракула сумел отбросить вражескую армию, втрое превосходившую его собственные силы, и нанес Мехмеду II, пожалуй, самое позорное унижение из всех выпавших на его султанскую долю. По большому счету именно эта военная кампания Дракулы, которую его брат Раду своей дипломатией ловко обернул себе на пользу, уберегла Валахию от тяжкого бремени и унизительной участи быть низведенной до положения турецкой провинции. А Европе выиграла бесценную передышку, позволившую выстроить защиту от общей опасности. В одном только этом смысле мы должны трактовать двусмысленный комплимент, который султан Мехмед отпустил в адрес Дракулы: этот человек вполне способен покорить весь мир. И надо же такому случиться, что почти такую же цель Брэм Стокер приписал своему графу-вампиру!

Краткая аннотированная библиография

(приведены только первоисточники, доступные в английских и американских библиотеках)

• Из библиотеки Philip and A. S. W. Rosenbach Foundation [Фонда Филипа и А. С. В. Розенбахов], Филадельфия:

Анонимное немецкое издание: Die Geschichte Dracole Waide… (Nuremberg: Wagner, 1488). На фронтисписе цветная ксилография.

Заметки, наброски и схемы к роману «Дракула», включая перечни второстепенных источников, книг и прочих материалов, использованных автором при написании романа.

• Из библиотеки Британского музея в Лондоне:

MS. 24315, F05 138–143. Рукопись о Дракуле, XV в.

• Анонимный немецкий памфлет Ein wünderliche und erschröliche Hystorie…

1A2673 (Bamberg: Hans Sporer, 1491). Точный библиотечный шифр см. в каталоге: Catalogue of Books printed in the 15th Century Now in the British Library (London, 1963).

(приведены только англоязычные издания)

• Carter, Margaret L., Dracula the Vampire and the Critics (Ann Arbor: University of Michigan Institute for Research Press, 1988). Антология исследований; исторический Дракула упоминается только в статье Devendra P. Varma “Dracula’s Voyage from Pontus to Hellespontus”.

• Farson, Daniel, The Man Who Wrote Dracula: A Bibliography of Bram Stoker (New York: St. Martin’s, 1976). Неоднозначная книга, главным образом показано, как образ исторического Дракулы используется в интересах румынского туризма.